*

разновекторных мировых тенденций - глобализации и индивидуализации, ни тенденций смещения этничности из сферы материальной в сферу духовной культуры и далее - в сферу политики и права, ни, наконец, огромной значимости того или иного баланса идентичностей в самопознании, самовыражении и самоопределении отдельного человека и целых народов»¹.

В эпоху глобализации растет интерес и необходимость в толерантном обществе, который невозможен без понятия причин тех или иных процессов, происходящих в нашем обществе, без понятия того, какой потенциал несет в себе современное общество, невозможно предвидеть и ситуацию в целом.

Этническая идентичность в числе других идентичностей (гражданская, конфессиональная, семейная, политическая, профессиональная, тендерная и др.) в большинстве случаев в более-менее спокойной социально-политической обстановке не является доминирующей. Как правило, этническая категория составляла в наборе всех самоопределений высокий уровень в 90-е годы (когда воспоминания о национальных движениях, конфликтах, национальном самоопределении были еще очень остры). В связи с этим представляется необходимым исследование этнической идентичности башкир, проживающих в Республике Башкортостан в современный период (в начале XXI в.), и выявить степень значимости этнической идентичности в данном субъекте Российской Федерации. Республика Башкортостан является полиэтничным и поликонфессиональным регионом РФ. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., в Республике Башкортостан коренное население - башкиры составляют 29,75%, другими наиболее многочисленными этническими группами, проживающими в республике, являются русские (36,32%) и татары (24,13%).²

Степень разработанности проблемы. Анализ научной литературы показывает, что изучение этнической идентичности необходимо проводить в тесной связи со сложившимися теориями этничности. Теоретические подходы к исследованию феномена этничности в отечественной науке были заложены в 60-70-е гг. известными советскими этнологами как: Ю.В.Бромлей, Л.Н.Гумилев, В.И. Козлов, П.И.Кушнер, Н.НЛебоксаров. В современной российской науке анализ категорий этничности, этнической идентичности осуществлялся и осуществляется такими исследователями, как: С.А.Арутюнов, Ю.В.Арутюнян, А.О.Бороноев, Ю.В.Бромлей, И.В.Власова, М.КГубогло, Л.М.Дробижева, В.Н.Иванов, В.И.Козлов, И.С.Кон, ПИ.Кушнер, М.В.Крюков, Э.С.Маркарян, В.В.Пименов, Л.С.Рубан, З.В. Сикевич, Г.У.Солдатова, Т.Г.Стефаненко, В.АТишков, С.А.Токарев, Н.НЛебоксаров, К.В.Чистов, О.И. Шкаратан, В.А.Ядов и др.

В советский период рассмотрение этнической идентичности (национального самосознания в терминологии тех лет) рассматривалось по двум направлениям (классификация по Л.М.Дробижевой):

1) в качестве одного из признаков этнической общности, до 1970-х
гг. не всегда рассматриваемого самостоятельно;

2) в качестве феномена жестко детерминированного
экономическими, политико-культурными факторами, в рамках
формационного подхода;

3) как явление, изучавшееся главным образом в концепции
социально-исторического примордиализма.

Достижением этнологии 1970-80-х гг. было утверждение представлений о национальном самосознании как значимом и самостоятельном признаке этноса,¹ что имело большое значение для переписи населения. Выделялось узкое (В.И.Козлов) и широкое понимание национального самосознания (Ю.В.Бромлей, М.В.Крюков, Р.Ш. Джарылгасинова). Наиболее существенный прорыв в изучении этнической идентичности был сделан этносоциологами в 1980-е гг. Л.М.Дробижева выделяет:

Позднее появившиеся возможности доступа и обмена с западными коллегами привели к проникновению в этносоциологию деятельностного подхода и широкому использованию теории социальной идентичности Г.Теджфела, идей гуманистической психологии (А.Маслоу, Дж. Дэвис).^

Современные подходы к понятию этнической идентичности базировались на теоретических изысканиях родоначальников-исследователей этого феномена и с открытием границ и укреплением междисциплинарных связей внесли новое видение и новые разработки в этом направлении, проявившиеся в работах Г.У.Солдатовой (Г.У.Кцоевой)*, Н.М.Лебедевой³, Л.И. Науменко⁴, С.В.Рыжовой/ Политологический аспект этнических проявлений в постсоветский период рассматривают Р.Г.Абдулатипов, М.О.Мнацаканян, Э.А.Паин, В.А.Тишков и

распространение в социологии и этнологии (для России, прежде всего, благодаря работам В.А.Тишкова) конструктивистского и инструменталистского подхода. Благодаря этим подходам этническая идентичность практически становится основным аргументом этничности, а состояние этнической идентичности - одной из основных проблем сохранения мира в мультикультурном обществе¹.

Среди зарубежных исследователей, разрабатывающих проблемы этничности, этнических групп, этнической идентичности, идентификации идентичности, можно назвать таких исследователей, как Х.Айзекс, Б.Андерсон, Ф.Барт, П.Ван Ден Берге, Э.Геллнер, К.Гирц, Н.Глейзер, Дж.Де Вое, А.Коэн, Дж.Нейджел, С.Олзак, Д.Мак-Кэй, Д.Мойнихан, Дж.Окамура, Г.Теджфел, Д.Тернер, Э.Хобсбаум, Д.Хоровиц, Э.Эриксон и др.

Исследования проблем этничности в Республике Башкортостан в постсоветский период актуализируются. Исследователи рассматривают в различном ключе вопросы этничности, идентичности. Исследования проводились как исследователями Института этнологии и антропологии РАН, Института социологии РАН, Институт социально-политических исследований РАН (М.Н.Губогло, В.А.Тишков, Л.М.Дробижева, А.НТатарко, А.А.Выскочил, Н.М.Лебедева, О.В.Остроухов, А.В.Кузнецова) по межэтническим установкам и взаимодействию трех

ведущих этносов (башкир, русских, татар), проживающих в Республике Башкортостан. Башкортостанские ученые также в большинстве своем проводили исследования на сравнительном анализе башкир, русских, татар. Среди исследователей (историков, социологов, этнологов, культурологов, этносоциологов, этнополитологов) к проблемам этничности обращались следующие ученые Республики Башкортостан: Д.Ж.Валеев, И.М.Габдрафиков, Р.Р.Галлямов, A.M. Гафуров, Р.КИрназаров, М.Д.Киекбаев, ММКулыпарипов, Р.Г.Кузеев, И.В.Кучумов, МХ.Муллагулов, М.В.Мурзабулатов, Т.Г.Мухтаров, Ф.Г.Сафин, Г.Б.Фаизов , Ф.С.Файзуллин, Р.З.Шакуров, Б.Х.Юлдашбаев, А.Б.Юнусова и др. Так, ряд исследований фокусируются на проблемах равенства этносов в республике¹, межнациональных аспектах и этноязыковых процессах , этногенез башкир рассматривался российскими историками, этнологами (СИ. Руденко, П.И. Рычков)³ и башкортостанскими учеными⁴, исламская составляющая рассматривается в работах ряда российских и башкортостанских исследователей¹, в исторической ретроспективе и политическом дискурсе рассматривается формирование и существование этнических групп (в основном башкир и татар) республики в ряде работ башкортостанских историков, этнологов, политологов².

Проблемы идентичностей (этнической, конфессиональной, гражданской) в Республике Башкортостан рассматривались на примере трех этносов (башкир, татар, русских) башкортостанским исследователем А.М.Гафуровым. В ряде трудов объектом исследования выступает титульный этнос Республики Башкортостан - башкиры. Так, среди них необходимо упомянуть работы по этнической социализации башкирской молодежи.¹

Несмотря на значительный рост исследовательского интереса к формированию идентичностей в 90-е годы XX века, непосредственно по отношению к феномену этнической идентичности современных башкир Республики Башкортостан, избранной для анализа темы, все еще наблюдается дефицит исследований и публикаций. Необходимо отметить, что проблема этнической идентичности современных башкир с рассмотрением всех структурных компонентов этнической идентичности народа, предложенной автором в данной работе, изучается впервые.

Республика Башкортостан является полиэтничным и поликонфессиональным регионом Российской Федерации. Для Башкортостана остаются актуальными вопросы, связанные с этничностью. По итогам Всероссийской переписи населения 2002 года, национальный состав Республики Башкортостан представляет следующую картину: русские составили 36,32%, башкиры - 29,75%, татары - 24,13%. (Остальные национальности составили меньшинство: чуваши - 2,85%, марийцы - 2, 75%, украинцы - 1,34%, мордва - 0,63%, удмурты - 0,55%, белорусы - 0,41%, армяне - 0,21%, немцы - 0,2%, узбеки - 0,12%, азербайджанцы - 0,12%, кряшены - 0,1%). Таким образом, в сравнении с данными Всесоюзной переписи населения 1989 года число башкир, проживающих в республике, возросло с 22% до 29,75%. У остальных национальностей также произошли значительные изменения в численном составе, но в противоположном направлении, а именно в сторону снижения количественного состава (в целом снижение составило 3-4%). Так, русские составляют 36, 32% по данным на 2002 г. к 39% в 1989 г., татары - 24,13% к 28% в 1989 г. Только у башкир наблюдается значительный рост численности. Данный факт представляется очень важным фактом в связи с поставленной проблемой в данной работе.

Одна из особенностей демографических процессов в республике связана с изменениями численности населения по районам и городам. На фоне незначительного увеличения доли городского населения (0,3 %) заметно увеличилось число жителей в таких малых и средних городах, как Сибай, Благовещенск, Дюртюли, Мелеуз, Бирск, Белебей, Туймазы, Учалы, Янаул, Давлеканово, Агидель, Баймак и др. Довольно высок процент роста численности населения в четырех близких к крупным городам сельских районах - Кармаскалинском (118,3%), Чишминском (116,1 %), Стерлитамакском (112,2%), Уфимском (107,0%). Еще одна характерная особенность: устойчивую динамику роста численности населения показали районы, в которых большинство составляют башкиры. Это, прежде всего, Бурзянский район, где население увеличилось на 118,3%. Данный факт объясняется высоким темпом естественного прироста населения, который характерен также для следующих районов: Абзелиловского (111,4%), Зианчуринского (110,7%), Учалинского (110,6%), Хайбуллинского (110,0%), Мечетлинского (109,4%), Кутарчинского (108,6%), Салаватского (108,0%), Куюргазинского (108,9%) и т.д.¹. Данные свидетельствуют о том, что наблюдается наиболее высокий уровень рождаемости у башкир по сравнению с русскими и татарами. Немаловажным фактором стал интерес к своей этнической идентичности, к росту аффилиации со своей этнической группой и интерес к своим историческим корням. Так, если по результатам Всесоюзной переписи населения 1989 года исследователи выявили сокращение численности башкир, проживающих в Республике Башкортостан¹, за счет влияния ассимиляционных процессов (особенно в западных и северо-западных районах республики)², то в 2002 году происходит изменение в подходах и стратегиях у коренного населения.

Объект и предмет исследования. Объект настоящего исследования -представители башкирского этноса, проживающие в Республике Башкортостан.

Предметом исследования является содержание и динамика этнической идентичности современных башкир.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление особенностей и механизмов формирования этнической идентичности современных башкир. Реализация этой цели предполагает решение следующих задач:

Теоретико-методологическую основу исследования составили структурно-функциональный, феноменологический, исторический, междисциплинарный подходы:

статистические данные Всесоюзных переписей населения 1926 г., 1939 г., 1959 г., 1970 г., 1979 г., 1989 г. и Всероссийской переписи населения 2002 г.;

полуструктурированные экспертные интервью с представителями элиты Республики Башкортостан (50 интервью с представителями исполнительной ветви власти, средств массовой информации, бизнес- и научной элиты, проведенные диссертантом в октябре-

•

Основные положения, выносимые на защиту. Анализ проявления этнической идентичности башкир позволил выявить основные положения исследования:

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в постсоветский период на материале Республики Башкортостан рассматриваются следующие ключевые вопросы:

содержание одного из важнейших эмпирических индикаторов самоопределения человека на базе коренного населения республики -этнической идентичности башкир как на позитивистском, так и на феноменологическом уровне;

выявлен тип этнической трансформации современных башкир и проанализирована его тенденция в сторону позитивной этнической идентичности;

определён уровень этнополитической мобилизации сознания и статуса этничности в структуре социальной идентичности башкир современного периода;

определены наиболее динамичные компоненты этнической идентичности, где аффективная компонента является наиболее значимой;

определены особенности современного состояния этнической идентичности современных башкир, в их числе изменения в социальной дистанции;

проанализирована этническая модель поведения современных башкир, выявлены авто- и гетеростереотипы башкир (отношение к своей этничности и к другим этническим группам - русским и татарам) на базе психолингвистических методик;

обоснована роль социальных, политических и психологических факторов, влияющих на характер этнической идентичности башкир.

Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации, дополненные качественным феноменологическим анализом, могут стать новой базой в дискурсе по данной проблеме.

Результаты исследования могут быть использованы также при дальнейшем изучении этнической идентичности башкир и востребованы этносоциологами, социологами, этнологами, историками, политологами, культурологами при изучении социально-психологических особенностей этносов, при разработке мер по предотвращению межэтнической напряженности, при анализе этносоциальных, этнопсихологических и этнополитических проблем и процессов. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке курсов по этнической социологии, социальной антропологии, культурологии.

По теме диссертации опубликованы научные статьи на русском, английском, французском языках и учебно-методических пособий:

Ислам в условиях трансформации российского общества: тенденции и перспективы развития ситуации в мусульманских анклавах страны (на примере Башкортостана)// Наука, медицина и технология, Серия: социальные и гуманитарные науки, Ташкент, №3, август 2000. -0,6 п. л.

3. Власть и общество в политическом пространстве России - год 2000//
Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности,
Серия: межрегиональные исследования в социальных науках, №3,
Московский общественный научный фонд: Москва, 2001. -1 п.л.

4. Функционирование башкирского языка в среде городской
молодежи»//Тезисы III Конгресса этнографов и антропологов России. 8-11
июня 1999 г., М, 1999. -0,5 п.л.

Youth's ethnoconfessional stereotypes in polyethnic and polyconfessional region of Russia (based on the material of research of the Ufa senior pupils)//Materials of the International conference "IT Century: Young People and Social changes", Riga, 2001. -0,6 п.л.

Recits de vie (Life stories) в этносоциологической перспективе по Даниэлю Берто// Тезисы IV Конгресса Этнографов и Антропологов России, Нальчик, 28-31 Августа, 2001, Москва, 2001. -0,5 п.л.

9. Восприятие мигрантов выпускниками уфимских школ/ЛГезисы IV
Конгресса Этнографов и Антропологов России, Нальчик, 28-31 Августа,

2001, Москва, 2001. -0,5 п.л.

2002. -0,5 п.л.

Recit de vie/ Life story в контексте новейшего периода современной социологии//"Харьковские социологические чтения", посвященные 75-ой годовщине со дня рождения профессора Якубы Е.А., Харьков, 2004 . -0,5 п.л.

Этносоциология. Учебно-методическое пособие. М.: Издательский центр РХТУ, 2005. -3,5 п.л.

Современная социология. История социологии - Часть III. Учебно-методическое пособие. М.: Издательский центр РХТУ, 2005. -4,5 п.л.

Диссертационная работа была обсуждена на заседании сектора федерализма и национальных отношений отдела социологии национальной безопасности и федерализма Института социально-политических исследований Российской академии наук, получила положительную оценку и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, приложения.

Представители второго подхода трактуют этничность как синоним этнической идентичности.¹

Итак, этничность в социобиологии Пьера Ван ден Берге понимается как всеохватывающая форма естественного отбора и родственных связей, которые сохраняют свое значение и в развитых обществах. Таким образом, по Ван ден Берге эволюционное происхождение этничности - это расширенная родственная группа. С истечением времени родственные связи размывались, но потребность в коллективной поддержке, более широкой, чем родственная группа осталась и сегодня в современных постиндустриальных обществах.²

Примордиалисты подчеркивают в этничности глубокую аффективную привязанность людей. Объяснение этому даются в исследованиях последних десятилетий, где социальные психологи стали разрабатывать теорию аффилиации (потребности в принадлежности к группе).²

Этнический феномен рассматривается примордиализмом не только с точки зрения социобиологических трактовок. Другие исследователи, представляющие примордиалистское направление, рассматривают этносы как социальные, а не биологические сообщества, глубинно связанные с социально-историческим контекстом (Ю.В.Бромлей, Х.Айзекс, К.Блу и др.), а именно это группы с присущими им чертами (языком, культурой, идентичностью), отличающими их от других групп.

В советской этнографии более распространенным является именно эволюционно-историческое направление примордиализма, которое вплоть до начала 90-х годов являлось единственным направлением в изучении этничности¹. В соответствии с данной парадигмой этничность является результатом общей культуры и истории, а этнос определяется как исторически сложившаяся человеческая общность, обладающая целым комплексом атрибутов принадлежности - территорий, языком, культурой, самосознанием, самоназванием и т.п.². Ю.В.Бромлей определяет этнос как исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую межпоколенную совокупность людей, обладающую не только общими чертами, но и стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме).³ М.В.Крюков добавляет еще и эндогамию.⁴

Таким образом, вне зависимости от социологизаторский, биологизаторский или культурологической трактовки, основу примордиалстского направления составляют кровное родство, общее происхождение и исконная территория.⁴

Инструментализм (также известен как ситуационизм, мобилизационизм или гедонистическая концепция этничности) — подход, получивший широкое распространение в трактовке этничности в середине 70-х годов в западной этнологии. Инструментализм сочетает в себе примордиалистские и конструктивистские начала. Суть концепции заключается в том, что основным в существовании этноса представляется служение каким-то определенным целям, интересам. С.В.Соколовский выделяет три группы в этом подходе: 1) этничность как способ преодоления отчуждения; 2) этничность позволяет справиться с информационной сложностью современной жизни; 3) этничность - один из мощных ресурсов в политической мобилизации группы, помогающий национальной элите осуществить собственные интересы. Таким образом, этничность рассматривается как утилитарная ценность.¹

Рассмотрение этничности как средства достижения социального контроля, осуществления своих интересов, идеологии, создаваемой элитой для мобилизации группы характерны для политологии, социологии власти и политической антропологии. В рамках этого подхода работают отечественные исследователи М.Н.Губогло², Л.М. Дробижева³, В.А.Ядов⁴.

Инструментализм нередко опирается на социально-психологические теории, где этничность трактуется как эффективное средство для преодоления отчуждения, достижения более комфортного состояния и выступает в качестве социальной терапии.¹

Таким образом, для инструменталистского подхода главным является акцент на функциональном смысле, где этничность рассматривается как способ достижения определенных целей.

Инструменталистское направление часто называют гедонистическим направлением, где этничность выступает в качестве средства для достижения групповых интересов, мобилизации в политической борьбе.³

Конструктивистский подход к понятию этнос и этничность получил наибольшее распространение в этнологии США и в научных кругах Канады, Австралии (в т.н. эмигрантских странах). Конструктивистский подход оказался популярным в этих странах в силу исторических причин: в них отсутствовала естественная укорененность этнических групп (за исключением коренных индейцев и племен австралийских аборигенов).

Таким образом, этничность в конструктивистском подходе - это процесс социального конструирования общности людей, основанной на вере, что они связанны естественными и природными связями, единым типом культуры и представлением или мифом об общности происхождения и общей истории. Соответственно, национальная принадлежность представляется не врожденной, а динамичной, изменяющейся характеристикой человека.

современной этносоциологии (данная систематизация была предложена

Н. Г. Скворцовым³:

Этничность как атрибутивный аспект рассматривается среди отечественных исследователей Ю.В.Бромлеем, среди западных - Дж.Де Вое, Э.Смит, С.Олзак. Согласно этому подходу этничность рассматривается как проявление культурных качеств, которые выступают основой для формирования общности (язык, этноним, историческая память, особенности материальной культуры, ритуалы, модели поведения, религия и др.).¹

Субъективно-символическая форма проявления этничности фиксирует ее как переживание индивидом своей принадлежности к определенной (референтной) группе. Такая идентичность формируется на основе осознания общности происхождения, традиций, ценностей, межпоколенной преемственности культуры и пр.²

приобретают этническую окраску.¹ З.В.Сикевич отмечает, что «этничность не существует вне сравнения и вне коммуникации», в ходе взаимодействия одной этнической группы с другой проявляется «этническая индивидуальность». В ходе дихотомии («нас» и «не-нами») происходит основное проявление этничности. Об этом подчеркивает и Ф.Барт: «только факт постоянной дихотомии между членами (группы) и «внешними» позволяет нам определить общность и исследовать изменения культурных форм и содержаний». Культурные характеристики могут меняться со временем, но неизменным остается дихотомия между членами одной общности и членами других общностей. При межгрупповом, межличностном взаимодействии могут проявляться т.н. этнические стереотипы как элемент этничности и индикатор отношений. Данный аспект изучается при исследовании межэтнических отношений и эмоциональных аспектов этничности. Г.У. Солдатова разработала проблему этнических стереотипов как системы в этническом самосознании. По Г.У.Солдатовой в этническом сознании представлены автостереотипы - этноинтегрирующие атрибуции-представления о действительных или воображаемых чертах группы, и гетеростереотипы -этнодифференпирующие атрибуции-представления о других группах. В качестве главных индикаторов этнического стереотипа она выделяет амбивалентность (степень эмоциональной определенности стереотипа), выраженность (степень интенсивности стереотипа) и валентность

Таким образом, интеракционный аспект возникает в системе межгруппового взаимодействия различных этнокультурных групп. Именно в ситуации, когда члены групп осознают свое отличие друг от друга, в качестве маркера, выступает их культурная спецификация. Поэтому этничность производна от межгруппового взаимодействия, имеет символическую природу и часто бывает спровоцирована политическим контекстом. На индивидуальном уровне она выступает как особая «Я»-концепция (субъективное причисление к референтной этногруппе), которая на уровне группы переходит в образ «Мы». Вместе с тем этничность - это еще и культурно-символическая среда, в которой происходит социализация индивида.²

Усиление в 60-70-е гг. дезинтеграции американского общества по принципу этнической принадлежности вызвало в этнологии постановку проблемы природы этнической солидарности и межэтнического взаимодействия. Ее анализ имел глубокий политический контекст и отвечал задаче сохранения национального (гражданственного, политического) единства и согласия в стране. Постановка этой проблемы привела к методологическим новациям. С точки зрения специалистов, изучающих американскую этнологию, до 60-х гг. главенствующие позиции в ней занимало возглавляемое Т.Парсонсом направление социальной интеграции, ориентированное на изучение интеграционных процессов и «равновесия» социальных систем. Анализ дезинтеграционных процессов сделал популярной «теорию конфликта сил» при совмещении ее с принципами системно-функционального анализа.¹

Это направление ярко проявилось в работах П.Л. Ван ден Берге. Используя конструкцию идеальных типов Вебера, он рассматривает межэтнические отношения в категориях двух идеальных типов патриархального и конкурентного. Патриархальный тип межэтнических отношений возникает в системе господства более развитого (индустриально и культурно) этноса по отношению к менее развитому («незрелому», «примитивному»). Свое господствующее положение доминирующая группа обосновывает, опираясь на идеологию «просвещенного деспотизма». Патерналистская система отношений может со временем привести к развитию комплекса неполноценности и этнического нигилизма у подчиненной группы.

Конкурентный тип межэтнических отношений развивается в современных урбанизированных обществах, которым свойственен отбор не по этническим (расовым) или родовым связям, а по профессиональным качествам. Дистанция между социальными группами уменьшается, и поэтому для сохранения своего статуса доминирующая группа опирается на этнические различия. Для патерналистской системы характерен опекунский тип отношения к подчиненному этносу, при конкурентной - в нем видят «агрессора», «соперника, забывшего об оказанной помощи», «неблагодарного» и пр. Как реакция на эту позицию в конкурентной системе у подчиненной группы возникает обострение этнического самосознания, нарастает ее политическая активность (митинги, марши протеста и пр.).¹

Ярким представителем этого подхода является профессор Корнеллского университета (США) Б.Андерсон, трактуя этнос как «воображаемую общность», которая конструируется для достижения каких-либо политических интересов. Он считает, что открытие книгопечатания и распространение грамотности имело следствием нивелировку языковых и культурных различий. Печатное слово стало инструментом, с помощью которого оказалось возможным организовывать и мобилизовывать массы. Именно с развитием книгопечатания возникают и массовые национальные движения. Одним из его организаторов выступает само государство: оно предлагает символику (герб, гимн), формирует национальное сознание и пр. Андерсон утверждает, что без сознательной и усиленной пропагандистской работы в этой сфере этнические общности не формировались бы как активные политические единицы. При этом организатор национально-идеологической работы (государство или партия, лидер) в соответствии с национальной идеей, как правило, манипулирует историческими фактами, отбирая из прошлого лишь те, что работают на эту идею.²

Анализируя имеющиеся теоретические концепции, интерпретирующие сегодняшний «взрыв этничности», профессор Чикагского университета Дж.Комарофф выстроил определенную их типологию в рамках конструктивистского подхода. Сам подход отличается принципом, утверждающим, что «политическое и культурное самосознание является результатом человеческой деятельности». Внутри него выделяются следующие концепции: «точка зрения реализма, которая ...утверждает, что в основе возникновения и сохранения явления национального самосознания лежат «объективные» интересы, и которая базирует свой метод на теории игр, но при этом даже и не пытается объяснить, почему коллективное самосознание должно искать свое обоснование прежде всего в культурном родстве; культурный конструктивизм, считающий, что формирование групп, а также смысловая суть их самосознания, являются функцией их общей символики и сигникативной практики, но обнаруживающий при этом тенденцию рассматривать «культуру» как закрытую систему и в силу этого упускать из виду сложную конфигурацию систем власти, престижности и представительства, характерную для большей части регионов мира с их внутренней мозаикой культур; политический конструктивизм, уделяющий особое внимание тому, как элиты формируют идеологии, символы, и общественное знание и пытаются затем навязать их в качестве доминирующей культуры национального государства, устраняя тем самым существующие в данном политическом обществе различия; и радикальный историзм с его марксистским уклоном, объясняющий возникновение социальных форм самосознания действием длительных процессов, в ходе которых коллективное сознание возникает как продукт разделения труда и превращения материального неравенства в культурные различия».¹

отношений. Ядро содержания «этнического» перемещается в сферу осознания этнической группой своих отличий. Здесь конструктивизм использует и наработки модернистской антропологии, в частности ее изучение этноса как ситуативной общности, возникающей в процессе межгруппового взаимодействия.¹

Таким образом, одним из основных вопросов в различных парадигмах является решение вопроса о сущности этнообразующего фактора. Т.е. что первично: этническая «материя» (естественно исторически сформировавшийся коллектив) или этническое сознание, которое можно сконструировать и привнести. В традиционной советской науке этот вопрос решался в пользу «материи»: «Этносы существуют независимо от нашего сознания и представляют собой часть объективной социальной реальности. Этнос нельзя ни сформировать, ни расформировать по произволу, по желанию (по призыву героя, распоряжению правительства или постановлению парламента и т.п.). Основа этноса - люди, живые и вполне материальные, составляющие важнейшую часть материальных производительных сил, люди, вступающие в объективные производственные отношения».²

Раскрытие сущности этнической идентичности необходимо начать с
рассмотрения понятия «идентичность». Исследование идентичности и
появление этого понятия берет своё* начало с работы З.Фрейда «Групповая
психология и анализ Эго», написанной в 1914 г., где впервые понятие
индентификация было использовано в психологическом контексте.
• З.Фрейд рассматривает идентификацию не только как бессознательную

Социально-психологические исследования и работы по личностной
идентичности в рамках ролевых теорий личности рассматривались
Дж.Мидом, Р.Линтоном. Идентификация Дж.Мидом рассматривается как
результат социального взаимодействия. В качестве инструмента
идентификации он вводит понятие «обобщенного другого», под которым
имеется ввиду совокупность обезличенных установок, норм и ценностей
% —

общества. В процессе общения с другими людьми индивид начинает смотреть на себя со стороны, т.е. как на социальный объект. По Дж.Миду человек обретает сознание и собственное Я лишь в групповом действии, как бы примеряя на себя роли «обобщенных других». Также весомый вклад в разработку понятия идентичности внесли и исследования в психологической антропологии в процессе изучения сознательных и бессознательных проявлений этничности.¹ Однако именно Э. Эриксон сформулировал концепцию идентичности и вывел ее на центральное место в современной социальной теории. Концептуализация идентичности была сформулирована Э.Эриксоном в ходе его психотерапевтической работы с американскими солдатами, участвовавших во Второй мировой войне. Проблема идентичности по мнению Э. Эриксона стала «стратегической для Америки 50-60 гг. с ее резкими расовыми и социальными различиями, наплывом иммигрантов и проблемами коренных американцев».² Э. Эриксон выделил понятие психосоциальной идентичности как продукта взаимодействия между обществом и личностью. Психосоциальная идентичность характерна только для зрелой личности, у которой внутренняя тождественность и непрерывность синтезируется со стремлением ее интеграции с социальными структурами (государством, нацией, различными социальными группами). В качестве опосредствующего инструмента

идентификации, вместо «обобщенного другого» Дж. Мида, у Э. Эриксона выступает «идеология» - систематизированная совокупность идей и идеалов. Исследуя динамическую адаптивную функцию идентичности, Э. Эриксон ввел понятие кризисов личностной идентичности и подчеркивал их неразрывную связь с кризисами общественного развития. В структуре психосоциальной идентичности он выделяет позитивные и негативные элементы, свойственные и индивиду, и его исторической эпохе. В зависимости от силы кризиса возможна ситуация, когда негативные элементы выходят на передний план за пределы позитивной этнической идентичности. Индивидуальные кризисы идентичности и кризисы общества Э. Эриксон рассматривал как особый поворотный пункт в развитии личности, когда создаются элементы новой идентичности.¹ Ученые психоаналитического направления особенно подчеркивали мотивационную функцию идентичности. Э. Эриксон, рассматривая психосоциальную идентичность как необходимое условие для сохранения здоровья индивида, его внутренней целостности и стабильности, определял ее как важную личностную потребность. Э.Фромм также включил потребность в идентичности в число универсальных человеческих потребностей. По мнению Э.Фромма, потребность в идентичности стоит за стремлениями людей к обретению социального статуса и за конформизмом, как одного из четырех описанных им психологических механизмов «бегства от свободы» . В качестве одной из ведущих человеческих потребностей, по мнению Э.Фромма, является «потребность в связи с окружающим миром, потребность избежать одиночество», что достигается путем самоотождествления с какими-либо идеями, ценностями, социальными стандартами, т.е. путем формирования социальной идентичности¹.

Потенциальная множественность социального выбора и расширение путей самореализации, ставшие впервые возможными с начала капиталистических отношений, по мысли Э.Фромма, сталкиваются с неподготовленностью человека принять столь свободное одиночество и вызывают вследствие этого поиск таких связей с миром, которые уничтожают его индивидуальность - «индивид перестает быть самим собой: он полностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общепринятым шаблоном, и становится точно таким же, как все остальные. Исчезает различие между собственным Я и окружающим миром, а вместе с тем и осознанный страх перед одиночеством и бессилием».² Данный факт столкновения двух противоположных тенденций общественного развития - тенденции стереотипизации образа жизни и универсализации общественных связей с тенденцией всесторонности включения человека в общественную практику - стал предметом научной рефлексии для социальной психологии, о чем отмечают многие исследователи.

С личностной точки зрения идентичность определяется Э.Эриксоном как ощущение человеком собственной неповторимости, уникальности, своего жизненного опыта, задающее некоторую тождественность самому себе. Данный элемент идентичности - «осознанный личностью опыт собственной способности интегрировать все идентификации с влечениями libido, с умственными способностями, приобретенными в деятельности и с благоприятными возможностями, предлагаемыми социальными ролями»².

Третий уровень идентичности Э. Эриксон определяет как личный конструкт, который отражает внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми идеалами и стандартами и тем самым помогает процессу Я-категоризации - «это те наши характеристики, благодаря которым мы делим мир на похожих и непохожих на себя». Последнюю структуру он назвал социальной идентичностью.¹

В российской науке проблемы этнической идентичности с позиции анализа этого феномена в контексте этнической группы поднимались на основе более широкого понятия «этнического самосознания» в работах этнологов, историков, социологов, психологов (В.И.Клементьев, В.В. Пименов, Б.Ф.Поршнев, В.И.Козлов, Ю.В.Бромлей, Ю.В.Арутюнян, Л.М. Дробижева, В.С.Кондратьев, А.А.Сусоколов, Г.У.Солдатова). Проводимые исследования этнического самосознания Институтом этнологии и антропологии Российской академии наук, Институтом социологии Российской академии наук, Институтом социально-политических исследований Российской академии наук остается объектом масштабных эмпирических исследований на стыке этносоциологии, политологии и социальной психологии. Методология этих исследований построена на принципе взаимодействия между структурными характеристиками общества, особенностями этносоциальной и этнокультурной среды и когнитивно-мотивационной сферой личности.

В ряде других идентичностей (конфессиональная, гражданская, государственная/национальная, семейная, профессиональная, тендерная) этническая идентичность в стабильной ситуации обычно не актуализирована, однако каждый человек соотносит себя обычно с какой-либо этнической общностью. В психологической основе этнической солидарности лежат аффилиативные установки, характерные для каждого индивида. Аффилиация обычно рассматривается как «стремление к психологической общности с группой». Выраженность этноаффилиативных тенденций предполагает склонность следовать правилам, нормам и целям своей этнической группы.²

Компонентами идентичности являются: самоидентификация (отнесение себя к этнической группе, государственной общности), представления о своей группе - «образ мы» и интересы, которые связывают эмоционально окрашенное отношение к таким образам с поведением людей и групп (регулятивная составляющая идентичности).

В «образ мы» включаются автостереотипы, которые формируются на основании соотнесения с гетеростереотипами (представлениями «о других»), а также представления о культуре, языке, территории проживания, историческом прошлом, государственности. Весь этот набор, как правило, присутствует на групповом уровне самосознания. Он находит отражение в мифах, легендах, литературе, произведениях художественного творчества (триумфальные арки, гербы и т.п.), в текстах средств информации, выступлениях лидеров, программах общественных движений, партий.¹

«построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях».¹ Социальная идентификация и социальная дифференциация, используя категориальную сетку Г.Теджфела и Д.Тернера, строятся на процессе категоризации «мы» и «они». Единый процесс дифференциации/идентификации приводит к формированию социальной идентичности, которая есть результат процесса сравнения «своей» группы с другими социальными объектами. Именно в поисках позитивной социальной идентичности индивид или группа стремятся самоопределяться, обособляться от других, утвердить свою автономность.

В процессе своего становления этническая идентичность проходит ряд этапов, соотносимых с этапами психического развития ребёнка. Одним из первых концепцию развития у ребёнка осознания принадлежности к национальной группе предложил Ж.Пиаже. Развитие этнической идентичности Ж.Пиаже² рассматривает прежде всего как создание когнитивных моделей, ответом на которые являются этнические чувства. Ж.Пиаже выделяет три этапа в развитии этнических характеристик: 1) в 6-7 лет ребёнок приобретает первые - фрагментарные и несистематичные - знания о своей этнической принадлежности; 2) в 8-9 лет ребёнок уже чётко идентифицирует себя со своей этнической группой, выдвигает основания идентификации - национальность родителей, место проживания, родной язык; 3) в 10-11 лет этническая идентичность формируется в полном объёме, в качестве особенностей разных народов ребёнок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры. Проведены были исследования, уточняющие конкретные возрастные границы этапов в развитии этнической идентичности. Диффузная идентификация с этнической группой обнаружилась у детей 3-4 лет. Осознание детьми своей этнической принадлежности варьирует от того, живут ли они в полиэтнической или моноэтнической среде. Межэтническая среда даёт индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, формирует коммуникативные навыки. Отсутствие опыта межэтнического общения обуславливает меньший интерес к собственной этичности. У индивидов, живущих в условиях сильно отличающихся по своим этническим признакам культуры, этническая идентичность наиболее сильно выражена, а у индивидов, живущих среди группы близкой в культурном отношении, осознание собственной этничности не становится жизненно важной проблемой. Но насколько позитивны социальные установки, во многом зависит от того, к какой группе он принадлежит - большинства или меньшинства. У детей групп меньшинства существует тенденция идентифицироваться с доминантной группой, что отражает раннюю осведомлённость детей о существовании определённой социальной структуры, о том, что в обществе одни группы оцениваются выше, чем другие. С возрастом и развитием этнической идентичности у членов этнических меньшинств обычно происходит сдвиг к «внутригрупповой ориентации». Это происходит, когда новому поколению передаются нормы и ценности социокультурной среды. Процесс этнической идентификации представляет собой не только осознание индивидом членства в группе, но и принятия группой индивида. Индивид может принять правильную самоидентификацию вместе с правильной оценкой группы, при этом у них формируется негативная этническая идентичность. Принимая негативную самоидентификацию, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своём этносе. Он может относить их к другим членам своей группы, но не к самому себе, устранив психологические границы между ними и собой. Вторая стратегия состоит в попытке сменить группу. Что касается этнической принадлежности, то в наши дни большинство исследователей считает её скорее приписываемым, нежели наследуемым качеством. Принадлежность к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа. У большинства людей проблемы выбора не возникают, но многих прежде всего членов групп меньшинства и выходцев из межэтнических браков эта проблема затрагивает. В процессе этнической идентификации у них, кроме критерия приписывания большую роль играет и критерий внутреннего выбора. Критерий приписывания более важен, когда этничность проявляется в явных физических характеристиках, например расовых различиях. Когда же нет явных межгрупповых различий, важнее может оказаться внутренний выбор человека, и группа его примет, даже если по крови он - «чужой». В полиэтническом обществе люди демонстративно поддерживают позитивную групповую идентичность, проявляя предубеждения по отношению к представителям других этнических групп и уклоняются от тесного взаимодействия с ними. Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой ведёт к полной ассимиляции, т.е. принятию норм, обычаев, языка чужой группы, вплоть до полного растворения в ней. Множественная идентичность позволяет человеку использовать опыт одной группы для адаптации в другой, овладевать богатством ещё одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Это благотворно сказывается на личности, росте выходцев из межэтнического брака. Существует и маргинальная этническая идентичность. В этом случае человек колеблется между двумя культурами, не овладевая ни одной из них. Такие люди, путаясь в идентачностях, часто испытывают внутриличностные конфликты. Они могут быть агрессивно настроенными националистами - в пользу своей или в пользу чужой группы, в зависимости от того, какая из них имеет более высокий статус в обществе. Но случаев ассимиляции, маргинализации и биэтнической идентичности меньше, чем попыток любыми путями поддержать свою этническую идентичность. Иными словами, при сравнении своей этнической группы с другими, люди чаще всего стремятся сохранить или восстановить позитивную групповую идентичность. У членов группы доминантного большинства обычно не возникает с этим особых трудностей.

Необходимым представляется в этой связи рассмотрение такого понятия как «этническое самосознание», которое было традиционным в рассмотрении этнической идентичности в отечественной научной мысли вплоть до 90-х годов.

В советской этнографии термин «этническое самосознание» появился в конце 40-х гг. XX в. В советской, затем в российской научной мысли проблема этнического самосознания являлась базовой и прорабатывалась многими видными учеными. В отечественной исторической и этнографической литературе теоретическую и эмпирическую базу исследований этнического самосознания составляют работы Э.Г.Александренкова¹, Ю.В.Бромлей², В.И. Клементьева³, А.А.Кожанова⁴, М.В.Крюкова⁵, П.И.Кушнера⁶, В.В.Пименова¹,

Термин «национальное самосознание» был введён В.В.Мавродиным в 1947 г. Под данным понятием он понимал «сознание единства людей, принадлежащих к данному народу, данной народности или нации, единства их интересов, психического склада».⁶ В.И.Кушнер вслед за этим вводит понятие «этническое самосознание» в 1949 г., которое рассматривает в качестве одного из важнейших этноопределяющих признаков.⁷

В современной отечественной научной мысли принято четкое разграничение понятий этническая идентичность и этническое самосознание (Е.М.Галкина, Л.М.Дробижева, О.Л.Романова, С.В.Рыжова, Г.У. Солдатова). «Этническая идентичность уже. Это когнитивно-мотивационное ядро этнического самосознания. С другой - шире, так как содержит в себе также слой бессознательного». Поэтому в связи с этими различиями между двумя понятиями предлагается изучать этническую идентичность, во-первых, в качестве «концентрированной формы и главной характеристики этнического самосознания и, во-вторых, как его «изнанка» - этническое бессознательное (подавленный или вытесненный большинством людей данной этнической группы материал, который каждое поколение разделяет со следующим)»¹.

Термин «этническое самосознание» в нашей работе трактуется в дефиниции, данной Л.М.Дробижевой. Пониманию ею сути этнического самосознания отличается от представлений об этнической идентичности, сводящей этот феномен к автостереотипу - представление о типичных чертах своего народа. Этническое самосознание понимается шире - не только как осознание принадлежности к своему народу, но и как представление о его культуре, языке, территории, истории, государственности, условно говоря - «образ мы» и осознание интересов народа.²

Этническая идентичность является центральным феноменом этнического самосознания, «связывающий» индивида с его этнической группой и рассматривается как результат взаимосвязанных социально-психологических процессов этнической идентификации и межэтнической дифференциации.³

Таким образом, этническая идентичность является одной из наиболее устойчивых видов идентичностей. Основными компонентами этнической идентичности являются: самоотнесение себя к данному этносу; автостереотипы - характеристики, приписываемые своему народу, представления о культуре, языке, истории, возможно территории, государственности своего народа - этнический «образ мы». Этническое самосознание в широком понимании - это не только этническая идентичность, «образ мы», но и интересы, связанные с ним. Здесь присутствуют такие элементы, как когнитивные, эмоциональные (переживание оценки своего исторического прошлого: гордость или осуждение из прошлого своей культуры) и поведенчески-регулятивные (готовность действовать во имя «своих»).¹ Данные динамические адаптивные механизмы интерориентации (перевода из внешнего во внутренний план) установок, норм, схем поведения работают на протяжении всей жизни человека. На их основе человек осознает свое место в системе внутри этнических и межэтнических отношений и усваивает способы внутригруппового и межгруппового поведения.

Частью этнической идентичности является этническое бессознательное, которое определяется как подавленный или вытесненный большинством людей данной этнической группы материал, который каждое поколение разделяет со следующим.² В критических социальных ситуациях, связанных с характером межэтнических отношений, происходит нарушение компенсаторной связи между коллективным бессознательным и групповым сознанием. Образы бессознательного начинают актуализироваться на уровне сознания, которое расширяет свои границы. Это состояние К. Юнг назвал психической инфляцией, охватывающей и отдельных индивидов, и целые группы людей. Психическая инфляция распространяется в группе посредством социально-психологических процессов эмоционального заражения, подражания и психологического внушения (исследования психической инфляции проводили Г.Лебон, Г.Тард, Б.Ф.Поршнев). Нарушение баланса взаимодействия между сознательным и бессознательным уровнями идентичности в случаях психической инфляции выражается в изменении содержания этнической идентичности и ее структуры. Одна сторона трансформации содержания этнической идентичности - идентификация с коллективной «тенью» - непризнаваемой, несовместимой, низшей стороной народа. Другая сторона - идентификация с архетипами. Рост межэтнической напряженности актуализирует архетипы, связанные с героическим драматическим и жертвенным прошлым своего народа.¹

В нашей работе мы придерживаемся позиций большинства российских исследователей, которые разграничивают понятия «этническая идентичность» и «этническое самосознание». Таким образом, этническая идентичность является «когнитивно-мотивационным ядром этнического самосознания и содержит в себе также слой бессознательного».² Этническая идентичность является центральным феноменом этнического самосознания, «связывающий» индивида с его этнической группой и рассматривается как результат взаимосвязанных социально-психологических процессов этнической идентификации и межэтнической дифференциации.

Контент-анализ периодических печатных изданий, выходящих в Республике Башкортостан - газеты «Республика Башкортостан» (русскоязычная), «Йэшлек» (с башкирского «Молодость») за 2004 г. (башкироязычная) и журнала «Ватандаш»/«Соотечественник»/ «Compatriot» (русско-, башкиро-, англоязычный) за 2002 -2004 гг.

(уровень скрытых мотиваций, чувств, ценностей, отношений и восприятий), изучить «жизненный мир» (в терминологии Э.Гуссерля) человека, познать «действующего субъекта», его «повседневный жизненный мир (в терминологии А-Шюца).¹

Компонентами идентичности являются: самоидентификация (отнесение себя к этнической группе, государственной общности), представления о своей группе - «образ мы» и интересы, которые связывают эмоционально окрашенное отношение к таким образам с поведением людей и групп (регулятивная составляющая идентичности).

Специфика формирования выборочной совокупности заключается в том, что признаком отбора респондентов является, прежде всего, их этническая принадлежность. Поскольку определение этого фактора происходит субъективно, т.е. на основе самоидентификации респондента, то в выборку могут попасть опрашиваемые, которые фактически не принадлежат к исследуемой совокупности и наоборот. По этим же причинам выборка не может быть сформирована с помощью математических расчетов, поэтому мы использовали метод «фильтра», который в числе других (метод «снежного кома», метод отбора по косвенным признакам) применяют в этносоциологии. Для нашего исследования использование метода «фильтра» оказался наиболее адекватным. Суть данного метода состоит в том, что по стандартной методике опрашивается более широкий массив респондентов, чем требуется для решения основной задачи исследования, однако часть вопросов экспертного интервью задается лишь представителям этноса, выступающего объектом в данном исследовании. В качестве «фильтра» при этом служит вопрос о национальной принадлежности респондента. Окончательно выборка формируется не до, как в классической схеме, а после проведения интервью. При этом общий массив опрошенных распадается на две подвыборки: основную, включающую только представителей «объектного» этноса, и дополнительную, в которую входит вся совокупность данного исследования, т.е. те лица, которые попали в предварительную выборку, но не относятся к изучаемому этносу.

В аналитический материал вошли данные 50 полуструктурированных экспертных интервью представителей элиты РБ, идентифицирующих себя как башкиры. Для подтверждения ряда положений и в целях получения дополнительной качественно-количественной информации нами был также проведен контент-анализ республиканской прессы. В исследовательское поле вошли: газета «Республика Башкортостан» (выходит на русском языке), «Иэшлек» (с башкирского «Молодость») (выходит на башкирском языке) и русско-, башкиро-, англоязычный журнал «Ватандаш»/ «Соотечественник»/ «Compatriot». Период исследовательской базы: газеты «Республика Башкортостан», «Йэшлек» («Молодость») за 2004 год и журнал «Ватандаш»/ «Соотечественник»/«Сотра1г1оЪ> за 2002-2004 гг.

Этничность (в широком значении) - это все, что отличает один народ от другого, его историко-культурное своеобразие, условно говоря, «портрет» этноса. В узком смысле это синоним этнической идентичности.

Повседневное восприятие этнической идентичности в нашем исследовании измерялось через анализ ответов экспертов на вопрос «Что роднит Вас с людьми Вашей национальности?». В качестве наиболее значимых описаний нами были включены следующие категории: «внешний облик», «культура, обычаи, обряды», «родная земля, природа», «черты характера, психология», «язык», «религия», «историческое прошлое», «общая государственность» и вариант «ничего не объединяет».

Анализ данных показал, что первые пять позиций заняли культура, язык, родная земля/ природа, черты характера, историческое прошлое. Таким образом, этнообъединяющими символами башкир, по мнению представителей элиты РБ, являются: культура, язык, земля, черты характера и историческое прошлое. Наименее значимыми на современном этапе развития нации, с точки зрения экспертов, оказались следующие два признака - религия и внешний вид. Отнесение экспертами к малозначащим этнокатегориям признака «религия» имеет свое подтверждение в целом по ситуации в республике. Башкиры - мусульмане (сунниты), однако религиозная составляющая не играет решающей роли, в сравнении, скажем, с другими признаками в этнической категоризации у других народов РФ. Так, исследования Дробижевой Л.М. и ряда других исследователей выявляют от наивысшей до наименьшей степени выраженности религиозной составляющей в этнокатегоризации в других республиках Российской Федерации («в Татарстане число определяющих себя по религиозности выше, чем в других республиках, - 30% у татар, 28% у русских в республике, при 7% у якутов и 10% русских в Саха (Якутии)»).¹

провозглашение Башкирской автономной республики в ноябре 1917 г. и двухлетняя борьба как с Красной армией, так и с белогвардейцами до подписания «Соглашения Центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской Автономии Башкирии»¹;

принятие Закона РБ «О языках народов Республики Башкортостан» в феврале 1999 г.;

Присоединение Башкирии к Русскому государству в 1557 г. воспринимается экспертами неоднозначно: одними характеризуется как «добровольное присоединение», другими как «захват» и «насильственное присоединение к России». В данном случае имеет место различная трактовка этого события историками¹, в том числе и в связи с нашумевшей работой американского ученого, профессора Алтона Доннелли «Завоевание Башкирии Россией: 1552-1740. Страницы истории империализма» . Между тем Президент республики Муртаза Рахимов подписал Указ о праздновании в 2007 г. 450-летнего юбилея добровольного присоединения Башкирии к России. Ожидается, что эта дата будет отмечаться на федеральном уровне. Соответствующее распоряжение сделал и Президент России Владимир Путин.

Башкирские восстания XYII-XYIII вв. как значимые события для башкирского народа были названы всеми экспертами {«это борьба за освобождение своих земель»). Восстания были обусловлены тем, что с середины XVII в. началась активная фаза захвата башкирских земель, на которых строились заводы, крепости; царская власть раздавала землю дворянам, монастырям, купцам, мелким служилым, отчасти крестьянам¹.

Принятие Декларации о государственном суверенитете Башкортостана от 11 октября 1990 г. было названо всеми экспертами как значимое событие для башкирского народа и характеризовалось одними как «провозглашение суверенитета РБ», другими - как «завоевание суверенитета (сувернитетты яулау)». В качестве следующего этапа политического становления республики, значимого для народа, стало, с точки зрения экспертов, принятие Федеративного договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами властей республики в составе РФ и Приложение к Федеративного договору от РБ от 31 марта 1992 г.; а также принятие Закона РБ «О языках народов Республики Башкортостан». Выборы Президента республики оцениваются экспертами как важное историческое событие: «Рахимов - наш первый президент». Анализ интервью показал, что Муртаза Рахимов в большей степени воспринимается как фигура символическая, несущая в себе образ башкирского народа.

Значимым остается празднование народных праздников (байрам), что не теряло своей актуальности и в советский период. В последние десятилетия наблюдается ренессанс обрядовых и семейных обычаев, которые сопровождаются массовыми народными гуляньями и развлечениями. Издревле в условиях кочевого и полукочевого скотоводческого хозяйства праздники играли важную роль в установлении контактов между родоплеменными объединениями, способствовали этнической консолидации народа. В них находили отражение различные виды народного творчества: устно-поэтическое, музыкальное, хореографическое, театральное и пр.¹ Среди наиболее значимых и отмечаемых праздников были названы: кабантуй (с башкирского кабан - плуг, туй - свадьба, праздник, т.е.«праздник плуга», «праздник весеннего сева»)², каз омэке ^гусиный праздник?)³, каргатуй⁴

доме невесты, с приглашением свидетелей. До конца XIX в. свадебный цикл был растянут во времени, жених должен был приехать к невесте не раньше, чем за месяц до свадьбы, и не позже, чем через три месяца после никаха} В современных практиках свадьба проводится с регистрацией в загсе и проходит в течение от нескольких недель до одного месяца после проведения церемонии никаха. Правила проведения свадебного обряда сохранились как у сельских, так и у городских башкир, внеся свои коррективы. Появилась практика поздравления молодоженов с никахом в СМИ, тем самым оповещается общественность о значимом событии, произошедшем в той или иной семье. Для современной башкирской свадьбы характерно сохранение череды обязательных свадебных обрядов и ритуальных игровых действий. В день свадьбы (туй квнв) устраиваются торжества в доме невесты, куда приезжают жених с родственниками. Гостей встречают родители невесты и родственники, приглашают в дом. При входе необходимо одарить женщин и подружек невесты деньгами или платками (обычай «дверная ручка» - ишек быуыу, ишек бауы). Приезд жениха (кейэу) к невесте (килен) сопровождается ритуальными игровыми действиями. Подруги невесты прячут её в какой-нибудь постройке в деревне или в комнате дома/квартиры невесты. В поисках принимают участие молодые женщины-невестки (енрэлэр), обычно жены старших родных братьев невесты или младших братьев родителей и друзья жениха и сам жених. Торжества продолжаются от одного до трех дней на стороне невесты и затем продолжаются на стороне жениха (калын туй, карты туи) от одного до трех дней. Вся свадебная обрядность называется туй. В сельской местности также сохранился обряд, называемый пыу башлау или hbiy курИэтеу (обряд показа источника воды), проводящийся в ауле

Такое же сочетание архаичных и модернизированных форм наблюдается в цикле семейных обрядов, связанных с рождением и воспитанием ребенка, принятием его в семейно-родственный коллектив. Рождение ребенка у башкир сопровождалось праздником колыбели -бишектуй (бишек туйы). Он означает признание ребенка обществом, наделение его своим жилищем - колыбелью, на этом же празднике давалось имя ребенку. Со временем обряд наречения имени стал самостоятельным праздником (исем туйы — с башкирского «праздник наречения») и постепенно заменил праздник колыбели или модернизированным вариантом - бэпес туйы (с башкирского «праздник младенца»). Обряд наречения имени (исем туйы) устраивается на 3-й или на 40-й день после рождения.¹ На церемонию приглашаются мулла (мусульманский священнослужитель), родственники, соседи. Ребенка укладывают перед муллой на подушку головой к кибле (кибла). Мулла, прочитав молитву (азан), трижды произносит в уши ребенка (сначала в правое, затем в левое): «Пусть твое имя будет таким-то». По случаю торжества готовятся угощение. Гостей угощают и подают мясо, суп-лапша, блины (коймак), бауркак , чай, мед, кумыс и др. Во время обряда роженица преподносит подарки (платки, платье, шаль, деньги) повитухе, своей матери, свекрови. Традиция сохранилась и проводится как сельскими, так и городскими башкирами. В последние годы все более популярным становится наречение младенцев древними башкирскими именами (Урал, Салават, Азамат, Буранбай, Гульназира, Шаура и др.) как сельскими, так и городскими башкирами.

После провозглашения суверенитета в Башкортостане актуальными были и остаются вопросы языка, сохранение культурного наследия и сохранение своей исконной территории, земли. Как отмечает Л.М. Дробижева, «наиболее распространенным ключевым символом в современном мире признается язык. Он составляет основу национальной культуры всех письменных народов».¹

Анализ результатов. Автостереотипы башкир отличались позитивной направленностью. Выделились этнокультурные характеристики (признаки, связанные с традиционными формами поведения на основе этнических обрядов, обычаев, традиций), где высокая внутригрупповая согласованность, т.е. выделение характеристики более чем половиной членов этнической группы, наблюдалась в выделении характеристик, представляющих целые комплексы обычаев: «гостеприимство», «отношение к старшим», «любящие детей», «верные традициям». Также большую часть позитивных автостереотипов составила группа признаков «Черты характера»: «добрые», «открытые», «простые», «доброжелательные», «добродушные», «сердечные», «искренние». В кластере «Отношение к людям» также наблюдается высокая внутригрупповая согласованность, где наиболее частотными были позитивные характеристики: «толерантные», «терпеливые», «прямолинейные», «доверчивые». Следующий кластер «Оценка поведения и динамических характеристик» представлен как позитивными, так и негативными характеристиками. Позитивный автостереотип данного кластера представлен характеристиками: «свободолюбивые», «патриотичные», «справедливые», «воинственные», «храбрые», «сильные», «смелые», что, вероятно, связано с историческим прошлым народа. Среди негативных автостереотипов были названы характеристики: «непредприимчивые», «немобильные», «пассивные», «нецелеустремленные», «медлительные», «инертные», которые можно отнести к кластеру «Оценка поведения и динамических характеристик». Последний кластер характеризует способность/неспособность данной этнической группы включиться в современные рыночные реалии, способность/неспособность к переменам. В автостереотипных характеристиках башкир доминировали позитивные характеристики.

многочисленных этнических групп республики (русские и татары). В гетеростереотипе башкир были равно представлены как позитивные, так и негативные гетеростереотипы. Позитивный гетеростереотип башкир по отношению к русским совпал с автостереотипом башкир в этнокультурных характеристиках («гостеприимные»). В целом наблюдается позитивный образ русских в гетеростереотипе башкир. Кластер «Черты характера» представлен позитивными характеристиками: «добрые», «открытые», «простые», «смелые», «веселые», в кластере «Отношение к людям»: «доброжелательные», «общительные», «дружелюбные». Среди негативных гетеростереотипов башкир по отношению к русским были названы характеристики: «нахальные», «наглые», «агрессивные», «беззаботные», «великодержавные», «высокомерные», «националисты», «нетолерантные», «нетерпимые», «пьющие», «бесшабашные», «беззаботные», «ленивые», «властолюбивые».

В гетеростереотипах башкир по отношению к татарам доминировали
негативные характеристики, но также были представлены и позитивные
характеристики. Негативные атрибуции представлены характеристиками,
которые могут быть отнесены к кластеру «Черты характера» - «наглые»,
«хитрые», «завистливые», «хвастливые», «двуличные», «лицемерные»,
«лживые», «жадные», «скупые», так и к другим кластерам:
«недружелюбные», «властолюбивые», «шовинистические»,

«националисты», «нетолерантные», «эгоцентричные», «агрессивные»,
«ненадежные», «негостеприимные», «корыстные». Позитивные
гетеростереотипы башкир по отношению к татарам включали также
атрибуции разных кластеров: «коммуникабельные», «мобильные»,
«активные», «работящие», «трудолюбивые», «гибкие»,

«предприимчивые», «дружные», «хозяйственные».

Тест Куна-Макпартленда (Kuhn-McPartland). Выяснение значимости идентичности осуществлялось с помощью известного в социологии и психологии теста Куна-Макпартленда. Респондента просили 5 раз ответить на вопрос «Кто Я?». По устной инструкции интервьюер просил назвать наиболее важные для респондента характеристики, дать самоидентификацию идентичности эксперта. Основу идентификационной матрицы человека составляют множество идентичностей: общечеловеческая, половая, религиозная, этническая, профессиональная и др. Распределением информации в идентификационной матрице руководит доминирующая в данный момент идентичность или группа идентичностей.¹ Идентичность, которая становится ведущей в данный момент времени, организует свою иерархию и свой порядок. Именно она определяет значимые параметры сравнения собственной группы с другими группами.²

В категориальной системе идентификационных матриц по данным нашего исследования исчезла стержневая собирательная категория, актуальная еще в недавнем прошлом - категория «советский человек», что также подтверждают данные других исследований.² Также отсутствовала другая категория - гражданин России, уступив место категории -гражданин Башкортостана.

Данный метод применялся российскими исследователями Г.У.Солдатовой, СВ. Рыжовой (метод «идеологемы) в выявлении этноаффилиативных тенденций у русских¹ и у титульного и русского населения ряда республик Российской Федерации (Тыва, Татарстан, Саха (Якутия), Северная Осетия (Алания)), активистов и лидеров национальных партий в Северной Осетии (Алании) и Туве в ходе общероссийских этносоциологических исследований².

Исследование этнических аффилиативных тенденций осуществлялось на основе разработки «Этническая аффилиация» по

Г.Триандису.¹ Г.Триандис выделял оллоцентрический (allocentric) тип личности (нуждаю11шйся в групповой присоединенности и поддержке) и идеоцентрический (ideocentric). Г.Триандис вьщелял три критерия в качестве основы оллоцентрического типа личности (подчинение индивидуальных целей групповым, выраженная идентификация со своей этнической группой, восприятие себя как части группы, а группы как продолжения самого себя). Две пары таких суждений, связанные со вторым и третьим критерием по Г.Триандису нами были включены в этносоциологическое исследование. Индикаторы, отражающие высокую потребность в этнической принадлежности («этноаффилиативные тенденции»): «Никогда не забываю о своей этнической принадлежности/Я никогда не забываю, что я башкир», «Человеку необходимо ощущать себя частью своей национальной группы». Индикаторы, отражающие низкую потребность в этнической принадлежности («анти-этноаффилиативные тенденции»): «Для меня не имеет значения моя национальность и национальность окружающих», «Современному человеку не обязательно чувствовать себя частью какой-то национальности». Анализ данных индикаторов, полученных в ходе этносоциологического исследования, показал следующее (см. Таблицу 2).

В условиях национальных движений и конфликтов шкала Богардуса стала «работать» и на постсоветском пространстве. Возрастание уровня этнической идентичности, рост национального самосознания, как это определялось в массовой литературе, фиксировалось практически во всех этносоциологических исследованиях. Два фактора наиболее отчетливо были взаимосвязаны с этим процессом - рост образованности населения и расширение контактности, прежде всего через средства массовой информации, позволяющие актуализировать межэтнические сопоставления «мы - они».¹

Межэтнические установки по отношению к возможным межэтническим бракам ближайших родственников также были нами включены в полуструктурированные экспертные интервью. Опрошенным был задан вопрос «Как бы Вы отнеслись, если кто-либо из Ваших ближайших родственников (сын, дочь, брат, сестра) вступил бы в брак с человеком другой национальности?» на который предлагались варианты ответов: а) Считаю брак нежелательным; б) Национальность в браке не имеет значения, если муж (жена) соблюдает обычаи моего народа; в) Предпочел бы человека своей национальности, но возражать бы против брака не стал; г) Национальность в браке не имеет значения; д) затрудняюсь ответить. Доминировал ответ (50%) «Считаю брак нежелательным» и 38% ответили, что «Предпочли бы человека своей национальности, но возражать бы против брака не стали», 4% считают, что «Национальность в браке не имеет значения». Последние идентифицировали себя как башкиры и состояли в межэтническом браке. Что примечательно, данный вопрос не вызвал затруднений и ни один из опрошенных не затруднился с ответом (вариант «затрудняюсь ответить» не выбрал ни один из опрошенных). В целом межэтнические установки носят толерантный характер, имея предпочтения сохранения связей со своей этнической группой, значительный процент представителей элиты (38%) не возражают против межэтнических браков в отношении своих ближайших родственников.

Тенденции формирования этнической идентичности и типы этнической идентичности. Выявление тенденции формирования этнической идентичности и измерение типов этнической идентичности проводилось по разработанному и апробированному методу Солдатовой Г.У. в ходе исследования трансформаций этнических идентичностей и выявление их типов (исследования русских переселенцев из Грозного, лидеров и активистов национальных движений Северной Осетии (Алании) и Тывы, титульного и русского населения в республиках Российской Федерации (Тыва, Татарстан, Саха (Якутия), Северная Осетия (Алания)) в ходе общероссийского этносоциологического исследования).¹ Оценка этнической идентичности по степени этнической толерантности осуществлялась на основе уровня «негативизма» отношения к другим этническим группам, уровня порога эмоционального реагирования на

иноэтническое окружение, степени выраженности различных агрессивных и враждебных реакций по отношению к другим группам. Эти критерии явились основой для измерения типов этнической идентичности, выработанные в ходе специальной методической разработки Солдатовой Г.У.¹. Мы применили данную методику в ходе нашего исследования для выявления типов идентичности на основе шести суждений-индикаторов, конкретизирующих конец фразы: «Я отношусь к людям, которые......

Индикаторами, которые выступили основаниями для выделения групп респондентов с разными типами этнической идентичности, явились следующие: «Часто испытывают стыд за свой народ» (этнонигилизм), «Никогда серьезно не относятся к национальным проблемам» (этническая индифферентность), «Любят свой народ, но уважают язык и культуру других народов» (позитивная этническая идентичность (норма)), «Считают, что межнациональные браки разрушают народ» (этноизоляционизм), «Раздражаются при близком общении с людьми другой национальности» (этноэгоизм), «Считают, что любые средства хороши для защиты интересов своего народа» (национальный фанатизм).

Формирование этнической идентичности по типу «нормы» (позитивная этническая идентичность) предполагает соотношение в структуре идентичности позитивного образа собственной этнической группы с позитивным ценностным отношением к другим этническим группам. За «норму» принято считать установку, которая входит в число одобряемых нашим обществом социальных ролей, определяющих позицию личности в межэтнических отношениях.¹ Этническую идентичность по типу «нормы» характеризует высокая толерантность и готовность к межэтническим контактам. По данным нашего исследования позитивная этническая идентичность («норма») занимала доминирующую позицию над всеми другими тенденциями этнической идентичности у башкир (в среднем 55% выбрали данный индикатор), что подтверждает ситуацию в целом по республике.

Основой формирования гиперидентичности как кризисной формы этнической идентичности, является акцент на этничности, переход от нормального предпочтения собственной этнической группы к абсолютной убежденности в превосходстве на «чужими», «другими». Гиперидентичность - это характеристика самосознания «наступательного» типа, отражающего стремление представителей группы к этническому доминированию. По данным нашего исследования второй по степени выраженности после позитивной этнической идентичности заняли гиперидентичные установки. Выявленные особенности

Один из видов гиперидентичности - «этноизоляционизм» -понимается как убежденность в превосходстве своего народа, признание необходимости «очищения» национальной культуры, негативное отношение к межнациональным бракам.¹ Этноизоляционистская тенденция была выявлена в среднем у 25%.

Крайним видом гиперидентичности является «национальный фанатизм» - готовность идти на любые действия во имя этнических интересов. Национальный фанатизм выявлен в среднем у 8%.

«Этноэгоизм» - является более лояльным видом гиперидентичности. Он может выражаться в естественной форме, когда точкой отсчета всех интересов и призмой восприятия в этнической сфере становится «мой народ».³ Этноэгоистические тенденции представлены в среднем 5%.

Индикатор «этноиндифферентность» - служил для выявления степени индифферентности, безразличия к этническим вопросам и проблемам и выявлял тенденцию к позиции нахождения вне процессов этнокультурной и этнополитической мобилизации. В среднем 5% экспертов отнесли себя к этноиндифферентным.

Контент-анализ республиканской прессы проводился по республиканским печатным изданиям: русскоязычной газеты «Республика Башкортостан», башкироязычной «Йэшлек» (с башкирского «Молодость») и русско-, башкиро-, англоязычному журналу «Ватандаш»/ «CooTe4ecTBeHHHK»/«Compatriot». При отборе печатных изданий учитывались следующие параметры: распространенность газеты в республике (тираж); продолжительность существования; язык издания (русский, башкирский, английский); кому принадлежит издание (является оно государственным, или относительно независимым). Кроме того, учитывалась аудитория издания (сельская или городская). Всего было отобрано три периодических издания - официальные: «Республика Башкортостан» и относительно независимые издания: газета «Йэшлек» («Молодость») и журнал «Ватандаш»/ «Соотечественник»/«СотраШо1». Также при отборе газет и журналов были использованы данные социологического исследования, проведенного Институтом социально-политических исследований РАН в 2003 г. по социально-политической ситуации в Республике Башкортостан, где измерялся также рейтинг доверия/недоверия печатным изданиям и были выявлены как «наиболее популярные и вызывающие доверие у населения республики» периодические издания.¹

Период исследовательской базы: газеты «Республика Башкортостан», «Йэшлек» («Молодость») за 2004 год и журнал «Ватандаш»/ «Соотечественник»/«Сотратгюг» за 2002-2004 гг.

Контент-анализ был нацелен на выявление интенсивности подачи этнической информации. Под этнической информацией понимается «информация об этнических особенностях жизни, появляющаяся в СМИ в разных формах... упоминания в публикациях о представителях тех или иных этнических общностей, их обычаях, ценностях, явлениях, связанных с этнической психологией людей... освещение журналистами этнополитических и этнокультурных тем» (данный подход успешно применялся в социологических исследованиях, проводимых в рамках ряда проектов Института социологии РАН, Института этнологии и антропологии РАН, н., проект «Этническая идентичность, национализм и разрешение конфликтов в РФ», 1993-1996 гг., руководитель Л.М. Дробижева). При этом основной акцент делался на интерпретативном прочтении публикаций. Задачи исследования требовали выявления смысловых конструкций, с помощью которых акторы придавали значимость тем или иным этническим категориям в формировании этнического самосознания и этнической идентичности.

Газета «Республика Башкортостан» (Республиканская общественно-политическая газета) выходит на русском языке. Газета основана в 1906 г. Выходит ежедневно, кроме воскресенья и понедельника. Тираж - 31 487 экземпляров. Учредители газеты: Правительство Республики Башкортостан, Государственное Собрание -Курултай - Республики Башкортостан. Освещает события, происходящие на республиканском и федеральном уровне. По результатам социологического исследования (анкетного опроса) по социально-политической ситуации в Башкортостане, проводившимся в 2003 г. Институтом социально-политических исследований Российской академии наук (ИСПИ РАН) с выборкой 4000 респондентов, был представлен рейтинг информационных предпочтений населения. Согласно полученным результатам второй по значимости источников информации (после телевидения) следует пресса, «где наибольшими предпочтениями пользуются республиканские газеты».¹ Среди республиканской прессы, пользующейся доверием, среди республиканских газет на первом месте находится газета «Республика Башкортостан».¹ Имеет Интернет-страничку (www.agidel.ru), на которой представлены выпуски газеты за последние три месяца к моменту просмотра. Основные рубрики: Общество; Экономика. Финансы; Документы. Ракурс; Будни и праздники; Аспекты бытия; Картина дня; Калейдоскоп.

Газета «Йэшлек» (с башкирского «Молодость») выходит на башкирском языке. Печатается с 1923 г. Под названием «Йэшлек» («Молодость») газета начала выходить с 1990 г. Выходит 3 раза в неделю (вторник, четверг, суббота). Объём - 8 полос. Формат - АЗ.С 2002 г. газета начала выходить полноцветным. Тираж - 33 639 экземпляров (в 2003 г.), 25 474 экземпляров (в 2004 г.). Рубрики: О передовиках и тружениках республики; Предприниматель года; Люди дела; Село - моя судьба; Внимание: передовой опыт; Современник; В здоровом теле - здоровый дух; Будущее страны - в руках молодежи; История молодежи и страны; О жизни студентов и т.д. Учредители газеты: Министерство печати Республики Башкортостан, Государственный комитет по делам молодежи Республики Башкортостан. Репрезентирует себя как «молодежная газета», хотя читается не только молодыми, а также всей возрастной категорией. Популярна как среди сельского, так и городского населения (данные выводы сделаны в ходе контент-анализа откликов и писем читателей, пишущих в газету). Имеет Интернет версию (http://www.yesMek.ru), но Интернет версия не совпадает с печатной версией издания и включает лишь небольшую часть публикаций газеты. Мы рассматривали в нашем исследовании печатную версию газеты «Йэшлек».

Журнал «Ватандаш»/ «Соотечественник»/ «Compatriot»-

7000 экз.,№4-7150 экз.,№5 - 6855 экз., №6 - 7000 экз., №7- 6500 экз., №8 - 6690 экз., №9 - экз., №10 - экз., №11 -6650 экз.). Журнал имеет свою аудиторию - учителя, студенты, аспиранты, ученые, журналисты и «рассчитан на массового читателя, интересующегося общественно-политической, экономической, социальной и культурной жизнью республики». Основные рубрики журнала: Районы, города; Политика; Государство и право; Публицистика; Голос курултая; Народы Башкортостана; Ассамблея народов Башкортостана; Всероссийская перепись населения; Промышленность; Экономика; Архитектура и строительство; Образование; Высшие учебные заведения; Наука; Языкознание; История; Социология; Философия; Этнография; Демография; Фольклор; Литература; Литературная критика; Литературное наследие; Шежере¹; Сыны отчизны; Культура и искусство; Музеи; Мир женщины; Молодой соотечественник; Топонимика; Терминологический словарь; Печать; Народная педагогика; Библиография; Здравницы Башкортостана; Природа Башкортостана; Здоровье, Экология; Религия; Народная медицина; Духовное наследие; Жемчужины природы; Спорт, Мозаика.

Роль интеллигенции и общественных организаций в формировании этнической идентичности башкир. Включение в данное поле молодежных движений. В 1989 г. силами научной и творческой элиты был создан Башкирский народный центр «Урал» (БНЦ «Урал»), а на шестом съезде БНЦ «Урал», прошедшем в г.Уфе в 1991 г. была принята резолюция об учреждении новой общественной организации Башкирской народной ассамблеи. В мае 1990 г. создается Союз башкирской молодежи (СБМ), а в ноябре 1990 г. - Башкирская народная партия (БНП). В последнее десятилетие большое влияние имеет Всемирный Курултай (конгресс) башкир.

Содержательные позиции. Необходимо отметить, что степень представленности этнической тематики и статей, прямо или косвенно касающихся изучаемой проблематики, носил разноплановый характер. Для республиканской газеты «Республика Башкортостан» было характерно изложение национальной тематике в свете освещения определенных исторических личностей башкирского народа и освещение культурных мероприятий, проводимых в республике, посвященные 250-летию со дня рождения Салавата Юлаева, открытие памятников историческим личностям башкирского народа, театральные постановки (н., пьеса «Башкир из Кузяна», отражающая жизнь башкирского государственного и общественного деятеля, ученого Ахметзаки Валиди Тоган и т.д.). Более полным содержательным уровнем по исследуемой теме составили публикации республиканской газеты «Иэшлек» (на башкирском языке) и журнал «Ватандаш»/ Соотечественникл/Compatriot (на русском, башкирском, английском языках).

актуализация этничности в ходе проводимых реформ, начатых в 2000 г. («вертикаль власти») и последние события 2004 г. (проекты реформ политической системы Российской Федерации) (реакция со стороны региональной элиты: «реформы политической системы...ведут к... унитаризации и унификации политической системы Российской Федерации», «мы решительно осуждаем создавшуюся в стране обстановку, когда люди «неславянской» внешности подвергаются унизительным гонениям, как со стороны правоохранительных органов, так и со стороны фашиствующих группировок. В этой связи требуем восстановления графы «национальность» в паспорте граждан России» (Решение комиссии Исполкома МСОО Всемирного Курултая (Конгресса) башкир по изучению исторического прошлого Башкортостана и башкирского народа; (Йэшлек, №119, 14 октября 2004 года, с.З));

актуализация вопроса этнической идентичности башкир в ходе подготовки, проведения II Всемирного Курултая башкир¹ и обсуждение итогов его проведения. Созданы рубрики, посвященные Курултаю (Конгрессу) башкир (в журнале «Ватандаш»/»Соотечественник» «Королтай тауышы»/«Голос курултая» и в газете «Йэшлек» («Молодость»). Основные сегменты:

■ Я-образ как путь к поиску собственной этнической идентичности (Н.Мажитов «Язмышыбыз узебеззен, тсулда»/ «Судьба наша в

• актуализация вопроса этнической идентичности башкир в ходе подготовки к Всероссийской переписи населения 2002 г. и обсуждение ряда ключевых вопросов (выделение отдельной рубрики «Всероссийская перепись населения» в ряде республиканских газетах и журналах, в т.ч. в рассматриваемых нами газете «Йэшлек» и журнале «Ватандаш»):

■демографический аспект (Г.Зиякаева «Перепись населения: демографический аспект», Ватандаш, №2, 2002. с.45-46; А.Асфандияров, К.Асфандиярова «Национальный состав населенных пунктов Илишевского района по переписям XVII-XX вв.», Ватандаш, № 7, 2002, с.37-44; А.Асфандияров, К.Асфандиярова «Национальный состав населенных пунктов Ермекеевского района по переписям XVII-XX вв.», Ватандаш, № 7, 2002, с.48-50; А.Ганиев, С. Кадыров «О проблемах демографического развития РБ», Ватандаш, № 7, 2002, с.51-59; Р.Янгузин, Н.Томашевская «Новобашкиры»: численность, расселение (XVIII- середина ХГХ века)», Ватандаш, № 8, 2002, с.73-77), в т.ч. вопрос малодетности в башкирских семьях, особенно в городах республики (М.Билалов «Халык канын арттырайык»!'«Необходим демографический рост», Ватандаш, №1, 2002, с.78-81);

■этническая идентичность через этностатистику (обсуждение вопросов обеспечения корректного проведения переписи в районах и городах Республики Башкортостан и возможности избежать ошибки прошлой переписи (1989 г.), в ходе которой были зафиксированы нарушения: н., официальное фиксирование башкир не башкирами, особенно в северо-западном районе Башкортостана: «сейчас более 200 тысяч башкир записаны татарами» (С.Бадретдинов «Тамырзарбыбызза башкорт »каны»/ «В корнях наших башкирская кровь», №1, 2002, с. 75-77; «Башкорттарым, арттык, таеы ла артыу кэрж!»/ «Башкиры мои, численно выросли, нужно еще вырасти!», Йэшлек, №143, 9 декабря, 2004 г., с.1);

■ассимиляционные процессы (вследствие, в т.ч. и в ходе перехода башкирских школ на обучение на татарском языке (С.Бадретдинов «Тамырзарыбызза башкорт каны»1 «В корнях наших башкирская кровь», №1,2002, с.75-77);

■ этническая идентичность через обращение к историческому опыту -к известным, авторитетным, уважаемым и почитаемым в народе личностям: Салават Юлаев (полководец, поэт, певец), Ахметзаки Валиди Тоган (политический деятель, тюрколог), Абдулкадир Инан (тюрколог, политический деятель), Хадия Давлетшина (писательница) и др. (Р.Резяпов «Йэшендэй йэшнэгэн шэхес (Абдулкадир Инандын тыуыуына 115 йыл)»1 «Гремел как гром (к 115-летию со дня рождения Абдулкадира Инана)», Йэшлек, №118, 12 октября, 2004, с.7; Ю.Максютов «д Сибаща Салауат скверы барлыкка килде Ъэм унда батырыбыззыц бюсы асылды»! «А в Сибае создали сквер Салавата и был открыт бюст батыру», Йэшлек, №118, 12 октября, 2004, с.1; А.Утябай «Каруан те гуйэ»! «Велик был», Йэшлек, №97, 24 августа, 2004 г., с.5; А.Ахметгалиева «Салауатка мэзхш»! «Посвящается Салавату», Йэшлек, №130, 11 ноября, 2004, с.8; «Йыл йыйыны» I «Праздник года» («Праздник Салавата», к 250-летию со дня рождения

Салавата Юлаева), Йэшлек, №150, 30 декабря 2004 г., с.2; З.Нургалин «Возвращение героя» («Башкир из Кузяна» - Ахметзаки Валиди Тоган), Республика Башкортостан, №240, 14 декабря 2004, с.№3; Э.Давыдова «И песнь неспетая была исполнена» (композитор Загир Исмагилов), Республика Башкортостан, № 241, 15 декабря, 2004, с.4; Е.Суховерхова «Рудольф Нуреев, сломавший границы», Республика Башкортостан, №235, 4 декабря 2004, с.6; И. Николенко «Первый портрет Салавата Юлаева находится во Франции», Республика Башкортостан, №250, 31 декабря 2004, с.5);

Таким образом, в ходе контент-анализа газет «Республика Башкортостан», «Йэшлек» (с башкирского «Молодость»), журнала «Ватандаш»/«Соотечественник» в представленных сегментах глубинные, личностные ценности глубоко переплетены с ценностями общественными (такие как Родина, свобода, факты исторической памяти народа, язык народа). Достаточно высокая степень включенности в общественные ценности характерно для периода актуализации этничности.