Неадекватные оценки распределялись как на отрицательном, так и на положитель­ном полюсе, распространяясь не только на шкалы коммуникативности, но и на остальные группы качеств, что позволяют оценить их как показатель выражения степени нарушений самооценки у подростков, имеющих коммуникативно-речевую инактивность. Достоверно неадекватная самооценка в большей степени выражена среди обследованных 1 группы.

Сравнительная динамика личностных качеств в процессе психокоррекции показала увеличение самооценки по шкале коммуникативности у 86% подростков (р<0,05), по шка­ле активности - у 70% подростков (р<0,05). Самооценка подростков стала отличаться большей определенностью, на что указывало отсутствие неадекватных выборов оценок. По показателю сдвига самооценки (уменьшение степени расхождения реальной и премор-бидной самооценок) ее динамика после завершения специализированной психологической помощи была положительной в обеих группах. Анализ результатов изменчивости само­оценки в динамике психокоррекционной работы позволяет утверждать, что психологиче­ская помощь положительно влияет на адекватность самооценки подростков, уменьшая практически в 3 раза количество неадекватных оценок в основной и сравнительной груп­пах. Адекватность самооценки наблюдалась в среднем у 66% подростков по сравнению с начальным периодом, не превышавшим 45% случаев.

Следовательно, направленность психокоррекции на восстановление конституцио­нальных психологических механизмов компенсации и адаптации личности достоверно по­зволяет значительно уменьшить степень расхождения в самооценке подростков до и после психокоррекции по трем шкалам: коммуникативности, активности и эмоционально-волевым качествам.

В отличие от контрольной группы условно здоровых подростков, у которых обе са­мооценки практически совпадали (среднее расхождение 0,2 см, что составляет 2%), у под­ростков диапазона психологической нормы - акцентуации с признаками конституцио­нально-типологической недостаточности ВНД было выражено среднее расхождение меж­ду актуальной и преморбидной самооценками, колеблющимися от 10 до 25% случаев, что определялось по трем шкалам: эмоционально-волевой, активности и коммуникативности. Шкала качеств, характеризующих отношение к окружающим, оказалась относительно ус­тойчивой. В тоже время, среди подростков диапазона ПАЛ с сочетанной конституцио­нально-типологической недостаточностью ВНД и психотипологической предиспозицией личности среднее расхождение превышает 35-45% случаев, при этом отношение к окру­жающим по шкале качеств отличалось неустойчивостью, указывая на нарастание социаль­но-психологической дезадаптации у исследуемых подростков.

Таким образом, изменение самооценки и самоконтроля у подростков, имеющих ком­муникативно-речевую инактивность, отражает результат нарушения способности к вер­бальному и невербальному общению, резко изменяющего всю систему социальных взаи­модействий этих подростков, что достоверно заметно на примере подростков диапазона ПАЛ с сочетанной конституциональной недостаточностью ВНД и психотипологической предиспозицией личности.

Исследование уровня притязаний подростков с коммуникативно-речевой инактивно-стью показало, что у них, как правило, вырабатывается адекватный уровень притязаний, т.е. отмечается повышение уровня притязаний после успешного выполнения задания и его понижение после фиаско у подростков контрольной группы. Компонентом мотивационной структуры служили познавательный мотив или «деловое» отношение к заданиям, которые наблюдались у 30% всех обследованных подростков; мотив избегания - у 30%; мотив сме­ны деятельности - у 15% подростков. У подростков диапазона психологической нормы -акцентуации с признаками конституционально-психотипологической недостаточности ВНД (2 группа) в начале эксперимента регистрировался мотив самоуважения к заданиям, т.е. обследуемые стремились вникнуть в смысл заданий, попробовать свои силы в их ре­шении, проявляющееся в повышении уровня притязаний (на единицу сложности). Однако, после 1-2 фиаско подряд отмечалось резкое понижение уровня притязаний с формирова­нием адекватных реакций в дальнейшем. У них же в 7,5% случаев проявилась повышенная заинтересованность в успехе, т.е. преобладал состязательный мотив. Выполняя задания, они постоянно считали количество полученных плюсов и минусов и выбирали более лег­кое задание после успешного решения, мотивируя свое поведение тем, «чтобы было больше плюсов». Подростки диапазона ПАЛ с конституционально-типологической недос­таточностью ВНД и психотипологической предиспозицией личности (1 группа) отлича­лись тенденцией к однообразному выбору заданий в сторону повышения или понижения сложности, невзирая на успешность или неуспешность их выполнения.

Сравнение двух экспериментальных серий (вербальной и перцептивной) выявляет значимые различия между ними (p<0,05). Во 2 группе подростков диапазона психологиче­ской нормы - акцентуаций с признаками конституциональной недостаточности ВНД исходный и конечный уровни притязаний были выше при выполнении перцептивных за­даний и ниже при выполнении речевых заданий. При выполнении речевых заданий на­блюдался меньший диапазон выбора на фоне значительно более высокой суммы сдвигов -реактивность на успех/неуспех (p<0,01). В 1 группе подростков диапазона ПАЛ с сочетан-ной конституциональной предиспозицией ВНД и личности отчетливого влияния характера заданий на показатели уровня притязаний не обнаружено (p<0,01), за счет искажения звена контроля в процессе общения, что подтверждает большую степень выраженности соци­ально-психологической дезадаптации у обследованных.

Обобщая результаты исследования уровня притязаний у подростков, можно отметить выявление различных установок личности и способов реагирования на изменение соци­альной ситуации, а также тенденцию к адекватному или ригидному подходу в выборе ре­шений. Подросткам 2 группы свойственна тенденция к более адекватному выбору реше­ний, подчеркивая, тем самым, большую сохранность конституциональных механизмов психологической компенсации и адаптации. В тоже время, у подростков 1 (основной) группы наличие сочетанной конституционально-типологической недостаточности ВНД и психотипологической предиспозиции личности, достоверно соотносится с тенденцией к более ригидному выбору решений. Настоящие факты, вероятнее всего, подтверждают не­устойчивость конституциональных механизмов психологической компенсации и адапта­ции, что отражается на уровне притязаний и самооценки в целом в данной группе обследо­ванных, которых объединяет различная степень выраженности коммуникативно-речевой инактивности.

Экспериментально-психологическое исследование тревожности подтвердило психо­логическую реальность двух выделенных Ч. Спилбергером форм тревожности - личност­ной (ЛТ) и реактивной (РТ), а также их различную взаимосвязь в изучаемых подростковых группах. Результаты исследования показали, что при преобладании сложностей в межлич­ностных отношениях (1 группа испытуемых) реактивная тревожность выше, чем личност­ная (р<0,01); при доминировании речевых проблем у подростков (2 группа испытуемых) наблюдается преобладание личностной тревожности над реактивной (р <0,05). Таким об­разом, измерение тревожности показывает, прежде всего, устойчивую неадекватную эмо­циональную реакцию подростков основной и сравнительной групп на проблемные ситуа­ции, приводя к гипертрофии личностной или реактивной тревожности, когда тревожность из психологической характеристики трансформируется в свойство личности, изменяя, тем самым, личностную структуру. Искажение личностной структуры отражает и подтвержда­ет формирование аномальной личностной и поведенческой изменчивости у подростков, когда происходит негативный, конституционально-обусловленный личностный дрейф, в сторону диапазона ПАЛ из диапазона психологической нормы - акцентуации, что более характерно для подростков 2 группы; или же дрейф внутри диапазона ПАЛ, который свой­ственен подросткам 1 группы. Обе группы обследованных объединяло наличие коммуни­кативно-речевой инактивности, выступающей в качестве маркера аномальной личностной и поведенческой изменчивости.

Таким образом, психологический анализ изменений личности подростков с призна­ками коммуникативно-речевой инактивности, позволяет вычленить два взаимосвязанных между собой аспекта: структурный и функциональный. Первый аспект обусловлен соче-танной конституциональной предиспозицией ВНД и личности, приводящей к стойким нарушениям в виде коммуникативно-речевой инактивности у подростков. Наличие кон­ституционально-типологической предиспозиции ВНД у обследованных подростков детер­минирует меньшую степень выраженности коммуникативно-речевых проблем. Следова­тельно, объективные условия внешнего взаимоотношения человека с окружающим миром, отражаясь в его сознании, изменяют и его внутреннее, психическое самосознание, отно­шение к собственному «Я» и к окружающим его людям.

Результаты исследования уровня тревожности позволили объективизировать эффек­тивность применяемой психокоррекции. После завершения специализированной психоло­гической помощи уровень личностной тревожности снизился (р<0,05) в основной и срав­нительной группах, что отражает благоприятный психологический эффект индивидуаль­ной и групповой психокоррекции на конституциональную предиспозицию ВНД и/или личности подростков с признаками коммуникативно-речевой инактивности, позволяя им достичь адекватного уровня самосознания, преодолеть отрицательные личностные уста­новки и способствовать формированию лучшей социальной адаптации. В целом, прово­димая психокоррекция, определяла тенденцию к позитивному конституциональному лич­ностному дрейфу в сторону диапазона психологической нормы - акцентуации.

Исследование личностных установок с помощью модифицированного проективного теста Розенцвейга позволило раскрыть тот факт, что у подростков с сочетанными речевы­ми и проблемами межличностной перцепции происходит достоверное уменьшение (р<0,01) по сравнению с подростками из контрольной группы экстрапунитивных (Е) и им-пунитивных (М) реакций, на фоне увеличения интрапунитивных (I) реакций, а также пока­зателя ОБ (фиксация на препятствии). Полученные результаты отражают преобладание феномена страха, в частности, перед необходимостью речевого общения, что отмечается у 72%, участвующих в эксперименте подростков 1 группы. У подростков 2 сравнительной группы наблюдается более высокий процент экстрапунитивных (Е) реакций, приближаю­щихся к норме; ниже процент интрапунитивных (I) реакций и меньше значения показателя (ОБ), т.е. у подростков этой группы отмечается меньшая фиксация на препятствии (р<0,05). Можно предположить, что полученные результаты обусловлены большей адап-тированностью подростков 2 группы в коллективе. Последнее, вероятнее всего, связано с отсутствием психотипологической личностной предиспозицией обследованных 2 группы.

В процессе проведения специализированной психологической помощи в обеих груп­пах наблюдалось повышение значений показателя ED, подтверждая вероятность восста­новления конституциональных психологических механизмов компенсации и адаптации, что особенно ярко проявляется в способности подростков преодолевать препятствия, бы­товые ситуации. В тоже время показатели теста Розенцвейга подчеркивают нарастание мотивированности подростков к психокоррекционным занятиям, во время которых ком­муникативно-речевая инактивность заметна снижается (табл. 1).

Таблица 1

Сравнительный анализ направленности психологических реакций и типа фиксации

до и после психокоррекции

Сопоставление сравнительного анализа результатов показывает зависимость между высоким уровнем тревожности коррелирующим с меньшей степенью социальной адапта­ции к фрустрирующей ситуации, в частности к ситуации коммуникативно-речевой инак-тивности. У высокотревожных подростков слабее установки на преодоление препятствий, когда способность к поиску оптимального выхода из фрустрирующей ситуации ограниче­на. У них более выражены интрапунитивные, самообвинительные реакции, а также пока­затель фиксации на препятствии. Обнаруженные корреляционные взаимосвязи особенно значимы в случаях, когда повышение или понижение показателей личностной и реактив­ной тревожности выражены примерно в равной степени.

Негативные психологические и личностные переживания подростков, сужение сферы общения, связанные с коммуникативно-речевой ограниченностью, их реакции на отноше­ние окружающих и, прежде, микросоциальной среды, зависят от степени выраженности конституциональной предиспозиции ВНД и/или личности и обусловлены надежностью конституциональных механизмов защиты.

Исследование межличностных отношений в семьях подростков с коммуникативно-речевой инактивностью продемонстрировало различную выраженность микросоциальной дезадаптации. Анамнестические данные обследуемых подростков выявили в 74% случаев негармоничные семьи, деформированные - в 69%, с отягощенным алкогольным анамнезом - в 39%, с судимостью родителей - в 2% случаев. В основной и сравнительной группах достоверно чаще, чем в контрольной, отмечалось неправильное воспитание по типу проти­воречивого - в 25% случаев, гипоопеки - в 40%, в сочетании с эмоциональным отвержени­ем - в 35% случаев. Роль внутрисемейной позиции определялась при анализе сочинений. Средний объем сочинений у матерей значительно выше, чем у отцов (2/1, 2/5 страницы). Контент-анализ позволил выявить высокие показатели у матерей по всем параметрам (9,74/7,43 по категории «уважение», 7,2/3,44 по категории «симпатия», 4,78/1,54 по катего­рии «близость»). Можно выделить несколько аспектов нарушения равновесия в семье (табл. 2).

Таблица 2

Аспекты нарушений межличностных отношений в семьях подростков, имеющих признаки коммуникативно-речевой инактивности

Анализ показывает, что в детско-родительских отношениях, способствующих по­явлению, закреплению и поддержанию коммуникативно-речевой инактивности присутст­вуют следующие тенденции: 1) сверхопека матери вплоть до стремления принять на себя коммуникативно-речевые проблемы подростка, что вызывает еще большую фиксацию на этих проблемах; 2) подавляющая, контрольно-регламентирующая атмосфера семьи, повы­шенная тревожность и ригидность в отношениях, авторитарный стиль родительских отно­шений, блокирующие коммуникативно-речевую деятельность подростка и провоцирую­щие его защитные реакции вплоть до избегания общения; 3) заниженная оценка родителя­ми собственного ребенка, вытеснение его из сферы личностной проблематики, что ведет к снижению ценности общения в целом, а коммуникативно-речевая инактивность становит­ся способом привлечения к себе внимания родителей; 4) преобладающая в семье атмосфе­ра стремления к высоким достижениям, приводящая к напряженности или «уходу в себя» как оправданию своей несостоятельности в случае неуспеха; 5) общая депрессивная обста­новка, повышенное чувство вины, эмоциональная напряженность подростков и родите­лей, что усиливает сенситивность и чувство неполноценности.

Полученные данные позволяют говорить о существовании особых психологических механизмов возникновения, закрепления и развития коммуникативно-речевой инактивно-сти как экстраполяции патологических поведенческих структур от родителей к детям. В свою очередь, речевая неполноценность, нарушение ее коммуникативной функции, вслед­ствие сочетанной конституционально-типологической недостаточности ВНД и/или психо­типологической предиспозиции личности отражается на адаптации ребенка в микросоци­альной среде, способствуя формированию аномальных личностных и поведенческих на­рушений. Взаимосочетание и взаимодействие внешних социально-психологических фак­торов с внутренними конституциональными факторами является примером того, как кон­ституционально неполноценная почва усиливает деструктивный эффект воздействия внешних факторов, когда коммуникативно-речевая инактивность выступает в качестве маркера личностной аномалии.

Личностная реакция на воспринимаемое или реальное снижение уважения к себе со стороны родных у подростков приводит к фрустрационным и защитным реакциям, мотиву избегания общения со стороны близких.

В подростковом возрасте оценка уважения является весьма значимой и показатель «уважение» выявляет недостаточно адекватное восприятие эмоционального отношения к собственному «Я» членов семьи, свидетельствуя о нарушении «межличностной когнитив­ной компетенции» — способности к адекватному и дифференцированному отражению различных сторон личности другого человека и отношений с этим другим, что приводит к нарушениям в звене получения подростком экспериментальной группы обратной связи при коммуникации.

Показатели неадекватности восприятия (разница между собственной рефлексивной оценкой и прямой оценкой родственника) также выше по параметру «уважение», чем по двум другим. Обращает на себя внимание также разнонаправленность этих показателей у подростков и их родственников: подростки недооценивают уважение родных, а родствен­ники, наоборот, переоценивают уважение подростка. Выявленные нарушения межлично­стного восприятия указывают на неэффективность обратной связи в процессе семейного общения в звене передачи обратной связи (реципиент не получает реальной информации о том, как его воспринимает коммуникатор), либо в звене ее получения (искаженное воспри­ятие этой информации из-за актуализации защитных комплексов, проекции собственных проблем и мотивов). Характерно, что расширение информационного психологического поля подростка и его родственников в процессе психокоррекции с данными, полученными в исследовании межличностных отношений в семье, улучшало обратную психологиче­скую связь и адекватность взаимного личностного восприятия.

Информационный аспект психокоррекции коммуникативно-речевой инактивности, восстанавливая уровень самосознания, активизируя конституциональные психологические механизмы компенсации и адаптации, благоприятно влияет на межличностные отношения в семьях подростков. Таким образом, трудности операциональных возможностей комму­никации подростков, базирующиеся на различной степени выраженности конституцио­нальной недостаточности ВНД и/или личности, приводят к аномальной личностной и по­веденческой изменчивости у подростков. Деструктивные взаимодействия социально-психологических и конституциональных факторов, основным проявлением которых явля­ется коммуникационно-речевая инактивность, создают феномен «порочного круга». В то­же время, расширение личностно-психологических возможностей коммуникации, возни­кающие в процессе психокоррекции, подтверждают восстановление конституциональных механизмов защиты, которые обеспечивают позитивный личностный дрейф в сторону диапазона психологической нормы - акцентуации.

Анализ устных высказываний и письменных текстов-сочинений подростков проде­монстрировал низкую сформированность семантического уровня синтаксиса и оформле­ния формально-грамматической структуры предложения в 50% случаев. Анализ изложе­ний и сочинений позволяет утверждать, что смысловой синтаксис нарушен у незначитель­ного количества учащихся (16%), но при этом констатируются орфографические и калли­графические ошибки, плохой почерк, исправления. Кроме того, 42% учащихся употребля­ли альтернативную лексику более экспрессивную по сравнению со стандартным языком, что указывало на потребность уменьшения эмоциональной напряженности. К эмоциональ­ной разрядке можно отнести жаргонизмы, сленг, широко употребляемые подростками, как в устной, так и в письменной речи.

У 22% обследованных обнаруживаются в устной и письменной речи англицизмы и специфические для молодежных групп выражения, с помощью которых подростки стре­мятся подчеркнуть собственную индивидуальность, приобрести псевдоавторитет среди сверстников. Не смотря на серьезные недостатки устных и письменных высказываний, подростки «чувствуют» специфику общения как устного, так и письменного с отсутст­вующим собеседником, связанную с необходимостью побуждения его к действию, соблю­дают эпистолярную форму и субъективно адресные отношения. Скрытые резервные пси­холого-биологические возможности подростков экспериментальных групп актуализирова­лись в процессе психокоррекционной помощи.

Анализ межличностных отношений в семье и личностных тестов у подростков с ком­муникативно-речевой инактивностью доказал трудности операциональных возможностей коммуникации (выбор речевых и неречевых средств общения, фонетического, просодиче­ского и стилевого оформления речи), которые сопровождают аномальную личностную и поведенческую изменчивость.

Анализ структурных компонентов общения. Анализ мотивационного звена общения, включающего ориентировку в ситуации общения, коммуникативное намерение, осознание психологической реальности «Другого», установку на «прочтение Другого», показало, что у подростков экспериментальных групп, имеющих коммуникативно-речевую инактив-ность, в связи с недостатками операциональных возможностей общения изменяется иерар­хия смыслообразующих мотивов. В первой основной группе подростков изменены два компонента мотивационного звена общения: осознание психологической реальности «Другого» и установка на взаимодействие с ним.

Эти два звена необходимы для перехода от автокоммуникации к внешней коммуни­кации, что предполагает вытеснение своего Я-образа на периферию внимания, чтобы в центр поставить восприятие реального внешнего партнера, его социальную роль на дан­ный момент и межличностную роль, т.е. отношения ко мне, а также, восприятие своей ак­туальной роли глазами партнера (что он ждет от нас), концентрацию внимания на воспри­ятие («прочтении») реального внешнего партнера, его отношения к себе, а затем уточнение этих

образов «Другого» и «Я глазами Другого» в ходе дальнейшего общения (Ж.М. Глозман, 2002). Речевая деятельность, в освоении которой подростки испытывали трудности, стано­вится первичной по отношению ко всем другим видам деятельности и подростки становят­ся «носителем комплекса нереализованных установок» (М.Т. Буачидзе, 1989), проявляя при этом инактивность во всех ситуациях общения.

Переживание речевого дефекта, неуспешности в учебе, проблемы межличностного характера в семье и коллективе сверстников, а точнее, эмоциональная сторона самосозна­ния становится основой мотивообразования у данной группы подростков, что и является, очевидно, следствием изменения ситуации общения в восприятии, «в смысловом поле» субъекта в результате специфического ее осмысления и превращения «динамики реальной ситуации» в «динамическую систему реального действия» (Л.С. Выготский, т.5, с. 250), проявляясь инактивностью и в познавательной системе взаимоотношений субъекта.

Изменение иерархии смыслообразующих мотивов при нарушениях операциональных возможностей коммуникации имеет различные эффекты. У подростков диапазона психо­логической нормы - акцентуации (2 группа) формируется стойкая мотивированность к це­ленаправленной деятельности, желание достичь мотива - цели, справиться со своими про­блемами. Подростки, личностные и поведенческие изменения которых соответствуют диапазону ПАЛ (1 группа), испытывают возникающие противоречия между операцио­нальными возможностями речевой деятельности (речевыми средствами) и мотивами дея­тельности. Они часто осознают эти противоречия, однако не способны самостоятельно продуктивно разрешить их, т.к. все психологические проблемы для такого подростка ста­новятся сверхзначимыми, вызывая у него «целое семейство отрицательных эмоциональ­ных состояний», что ведет к их фиксации, определяя формирование аномального стерео­типа девиантного поведения. В результате формируется неустойчивость, вплоть до «сры­ва» конституциональных механизмов психологической защиты в виде компенсации и адаптации, которые проявляются в средствах прикрытия нарушенной деятельности обще­ния, в избегании ряда ситуаций, сужении круга контактов, обеднении речевых действий, недостаточной адекватности протекания коммуникации. Коммуникации носят аутокомму-никативный характер, отражающий только личностные ощущения и психологические трудности, а не реакцию на собеседника.

В первой основной группе подростков, у которых присутствуют трудности рече-языкового освоения, обусловленные сочетанной конституционально-типологической не­достаточностью ВНД и психотипологической предиспозиции личности, вызывающей коммуникативно-речевую инактивность, выявлены трудности целенаправленного выбора способов принятия решения коммуникативного намерения и коммуникативной задачи. У этих подростков затруднено осознание внутренней необходимости и возможности осуще­ствлять выборы средств и способов коммуникации, вследствие нарушения критичности, подконтрольности речевых действий, поведения в целом.

Специализированная психологическая помощь включала индивидуальную и группо­вую психологическую коррекцию, адресованную к восстановлению конституциональных психологических механизмов защиты, смысл которых состоял в актуализации личностной и поведенческой компенсации и адаптации (И.В. Боев, О.А. Ахвердова, Н.Н. Волоскова, 2001). В процессе проведения психокоррекции учитывался личностный психотип испы­туемых и место расположения в конституциональном личностном континууме: диапазон нормы - акцентуации или диапазон ПАЛ. Восстановление конституциональных механиз­мов компенсации и адаптации повышает толерантность подростков к внешним социаль­ным стрессорам, предоставляет возможность позитивного взаимодействия социальных и конституциональных факторов.

Психологическая коррекция состояла из танцевальной терапии с рефлексивным слу­шанием и активным оперированием эмотивной лексикой, помогающей идентифицировать чувства; тренингов ролевых ситуаций с заучиванием речевых клише; социально-психологический тренингов, уроков рефлексии, позволяющих повысить значение звеньев контроля и мотивации общения, операционально-технических возможностей коммуника­тивно-речевой деятельности, ее активизации.

Практические рекомендации. Разработанный психологический диагностический комплекс коммуникативно-речевой инактивности может быть широко использован при массовых обследованиях различных субпопуляций подростков. Применение настоящего комплекса позволит на ранних этапах и своевременно выявить подростков с признаками конституционально-типологической недостаточностью ВНД и/или психотипологической предиспозицией личности. Своевременное обнаружение мозговой недостаточности по­зволит использовать адекватные методы специализированной психологической помощи, которые могут применяться психологами, учителями, социальными работниками, психо­терапевтами. Разработанные методы индивидуальной и групповой психокоррекции ак­тивно восстанавливают конституциональные механизмы защиты личности, что проявля­ется улучшением в виде адекватной коммуникативно-речевой активности подростков.

ВЫВОДЫ

1. Коммуникативно-речевая активность/инактивность отражает степень выраженно­сти аномальной личностной и поведенческой изменчивости у подростков, проявляясь в межличностных отношениях, структуре общения, уровне самосознания и сознания. Под­тверждена возможность использования коммуникативно-речевой инактивности в качестве психологического маркера, детерминированного сочетанной конституциональ­но-типологической недостаточностью ВНД и психотипологической предиспозицией лич­ности - неблагоприятный вариант и, обусловленного психотипологической предиспозици-ей личности, - благоприятный вариант.

2.   Наиболее адекватным экспериментально-психологическим диагностическим ком­плексом методик, позволяющим на высоко достоверном уровне определять коммуника­тивно-речевую инактивность у подростков, служат показатели методик изучения комму­никативности, структуры общения, тревожности, самооценки и уровня притязаний, лично­стных установок и межличностных отношений в семьях и коллективах сверстников, ана­лиз устных высказываний и письменных сочинений.

3.   Признаками коммуникативно-речевой инактивности служат: малая речевая актив­ность в среде сверстников и в микросоциуме, недостаточность развития операционально-технической стороны общения (малый запас слов и знаний, аграмматизмы в устной и письменной речи), дефекты речи, неумение четко сформулировать свою мысль в устном и письменном высказывании; ошибки письма и письменной речи, некомпетентность в сти­левом оформлении устной и письменной речи, что отражает степень выраженности кон­ституционально-типологической недостаточности ВНД.

4.   Для подростков с признаками коммуникативно-речевой инактивности, детермини­рованной сочетанной конституционально-типологической недостаточностью ВНД и пси­хотипологической предиспозицией личности, соответствующей диапазону ПАЛ, харак­терными признаками являются:

-   наличие психологических проблем мотивационного звена общения, включающего ориентировку в ситуации общения, коммуникативное намерение, осознание психологиче­ской реальности «Другого», установку на «прочтение Другого», вследствие не сформиро-ванности смыслообразующих мотивов деятельности;

-   проблемы эмоциональной стороны самосознания: переживание речевого дефекта, неуспешности в учебе, проблемы межличностного характера в семье и коллективе сверст­ников;

-   проблемы поведенческого уровня: избегание ряда бытовых ситуаций, сужение кру­га контактов, недостаточная адекватность протекания коммуникации, обеднение речевых действий, выражающейся в поиске коротких, легких в произносительном отношении вер­бальных единиц.

5. Специализированная психологическая помощь в виде психокоррекционной про­граммы, адресованной конституциональным механизмам психологической компенсации и адаптации, должна учитывать место расположения подростков в конституциональном личностном континууме:

-  у подростков диапазона психологической нормы - акцентуации в процессе психо­коррекции формируется стойкая мотивированность к целенаправленной деятельности, же­лание достичь мотива-цели, справиться со своими проблемами, подтверждая благоприят­ный социально-психологический прогноз;

- подростки диапазона пограничной аномальной личности, характеризуются ауто-коммуникативным характером общения, отражающим только собственные ощущения и трудности, а не реакцию на собеседника, проявляя при этом раздражительность, аффек­тивные, невротические реакции, свидетельствуя о малоблагоприятном социально-психологическом прогнозе.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1.   Карташова Н.Н. Речевые клише как атрибут диалогической речи // Филологиче­ские науки: Тезисы докладов XLII научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1997. -С. 194 - 196.

2.   Лингво-психологический аспект восприятия иноязычной речи // Лингвистика и межкультурная коммуникация: Материалы XLIII научно-методической конференции «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999. - С. 131 - 136.

3.   К вопросу психолингвистических особенностей стенографии в процессе синхрон­ного перевода // Язык и образование в диалоге культур: материалы 44 научно-методической конференции «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. - С. 86 - 91.

4.   К вопросу о видах речевой деятельности: проблема внутренней речи // Сопоста­вительное изучение языков и культур: лингводидактические аспекты межкультурной ком­муникации. Материалы 45 научно-методической конференции «Университетская наука -региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. -С. 68 - 71.

5.   Основные величины темпа речи на русском и французском языке // Лингвистиче­ские и экстралингвистические проблемы межкультурной коммуникации: Материалы научной региональной конференции. - Ставрополь, Изд-во СГУ, 2000. - С. 50 - 51.

6. Речь как показатель конституционально-типологического континуума подростков
с органической недостаточностью мозга // Тезисы докладов XLIV научно-методической
конференции  преподавателей  и  студентов  «Университетская  наука - региону».  -

Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003, - С. 45-48.

7. Исследование коммуникативно-речевой инактивности у подростков // Материалы
международного сборника научных трудов «Человек и общество: на рубеже тысяче-
летий». - Воронеж, 2003, - С. 75 - 83.