Открытый информационный портал РБД |
На главную | В открытую библиотеку | ||
|
БРЯНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
ДЕРГАЧЁВА ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА
ТЕХНОГЕННОЕ ОБЩЕСТВО И ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПРИРОДА ЕГО РАЦИОНАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
09.00.11 - СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Э.С.Демиденко
БРЯНСК 2005 СОДЕРЖАНИЕ Введение 3
1.
Особенности формирования
и
основные
черты
техногенного
1.2. Анализ
применения
понятий
«техногенный»,
«техногенное науках 31
1.3.
Техногенное общество,
его
сущность
и
содержательные 55
2.
Противоречивая природа
рациональности
в
развитии
и 2.1. Техногенная рациональность современного общественного развития и ее противоречивая природа 88 2.2. Экономическая рациональность в формировании техногенной общественной системы 109 2.3. Противоречивое воздействие научной и технико-технологической рациональности на развитие техногенного общества 131 2.4. Основные направления преодоления негативных последствий рациональной трансформации 156
Заключение 171
Библиография 176 ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования. На протяжении всей социальной истории эволюция человеческого общества шла по пути смены доминант развития. Вначале жизнедеятельность человека определялась природными условиями, затем, по мере развития аграрного общества, - природносоциальными, а в период, начавшийся после промышленной революции XVIII века и соответственно ознаменовавший становление индустриального общества, - уже преимущественно социоприродными, в которых научно-технологическая и техносфер-ная составляющие играют ведущую и увеличивающуюся роль. Во все времена человек стремился рационализировать свое бытие, организовать его на основе социально развивающегося разума и опыта. Многоаспектная рационализация периодически приводила к поворотным качественным изменениям и трансформациям в социуме и природе, сопровождалась соответственно местными и крупнорегиональными экологическими кризисами и дальнейшим социальным восхождением человечества. Достаточно заметная и нарастающая рационализация связана с процессами прединдустриального развития в Западной Европе, а затем и с распространением индустриального развития на весь мир. Со времени промышленной революции, с конца XVIII века, существенно меняется характер совокупных производительных сил общества: основную энергетическую нагрузку вместо человека и животных стала нести техника, а с развертыванием НТР - и наукотехника. И хотя в начале XXI века преимущественно ручным трудом занята еще половина населения мира, но доля ручного труда на планете составляет примерно сотую часть работ. Благодаря наукотех-нике на Земле формируется постаграрное общество: вначале индустриальное, а с конца XX века - и постиндустриальное. Нарастающая экономическая, научная и технико-технологическая рационализация развивающегося социоприродного мира, основу которой на планете составляют рыночные методы хозяйствования, коренным образом меняет облик человеческого общества, превращая его в надприродно-искусственное. Рациональная трансформация в итоге осуществляется в направлении постепенной замены естественных, природных форм жизни искусственными, сконструированными человеком на базе прогресса наукотехники. Рационализация современного общества противоречива по своей сути. С одной стороны, такая рационализация создает благоприятные условия для социализации человека и социального прогресса общества в целом, а с другой стороны, рациональная трансформация общественной жизни стремительно приближает время экотехнологической земной катастрофы. Достаточно отметить, что за два последних столетия индустриального развития на планете разрушена и уничтожена третья часть активных составляющих биосферы — живого вещества, гумуса в почвах и органики в недрах Земли. Эти и многие другие причины заставляют нас более детально исследовать современное постаграрное общество, которое получило в ряде научных работ название техногенного, и противоречивую природу его рациональной трансформации. Степень научной разработанности темы. В отечественной литературе понятие «техногенное общество» встречается в трудах многих исследователей, но теоретическое обоснование получило только в работах В.С.Степина (1989-2004) и Э.С.Демиденко (1992-2005). Вместе с тем пока не существует целостной научно обоснованной концепции техногенного общества, не разработаны вопросы его сущности, присущих ему важнейших содержательных характеристик. Неоднозначны и трактовки понятий «техногенный», «техногенное общество (цивилизация)», «техногенный мир», поскольку они специально не исследовались в социальной философии и обществоведческих науках. Среди публикаций, где употребляются и в определенной мере раскрываются вышеназванные понятия, следует отметить работы В.Г.Горохова (1995), В.В.Денисова и И.А.Денисовой (2003), А.Д.Иоселиани (2003), В.В.Казютинского (1999), Б.И.Кудрина (2003), В.А.Кутырева (2001), Х.Ленка (2003), И.И.Мазура и А.Н.Чумакова (2003), Н.А.Маслова (1999), Н.Н.Моисеева (1995), Н.В.Попковой (2002 и 2004), В.Ф.Протасова (2001), А.И.Ракитова (1991), В.М.Розина (1996), С.В.Светлова (2003), В.И.Толстых (1996), Ф.И.Тютюновой (2003), Р.И.Цвылева (2001), А.Я.Эльянова (2004). Труды названных выше авторов послужили базовым материалом для дальнейшего исследования автором диссертации сущности и содержательных характеристик техногенного общества, противоречивой природы его рациональной трансформации. Особое место в понимании вектора эволюции земной жизни занимают вопросы взаимодействия современного общества и природы, формирования со-циоприродного подхода к развитию нашей планеты, что нашло отражение в трудах В.И.Вернадского, Э.Леруа, П.Тейяра де Шардена, написанными в первой половине XX века, а также во многих работах современных отечественных ученых: А.М.Буровского (1998), Э.В.Гирусова (1998), А.А.Горелова (2002), В.И.Данилова-Данильяна (1998), Э.С.Демиденко (2003), В.А.Зубакова (1997), А.М.Ковалева (1996), В.А.Кутырева (1994), Л.В.Лескова (2003), К.С.Лосева (2003), Н.Н.Моисеева (1995-2001), А.П.Назаретяна (2001), Ю.В.Олейникова (1999), А.А.Оносова (1999), Н.Ф.Реймерса (1992), А.Д.Урсула (1993), А.Л.Яншина (2001), Ф.Т.Яншиной (1996). В своих исследованиях автор также опиралась на работы российских ученых, разрабатывающих теоретические основы социальной эволюции, рациональности, современных методологических подходов. Среди них - работы известных исследователей Э.А.Араб-Оглы, С.Л.Афанасьева, В.Л.Иноземцева, В.Н.Князева, Г.К.Майнберга, Е.А.Мамчур, Л.А.Микешиной, А.Л.Никифорова, А.С.Панарина, А.И.Ракитова, Т.Г.Румянцевой, В.Г.Федотовой, Р.И.Цвылева, И.П.Цапенко, А.В.Юревича, Ю.В.Яковца. В работе над диссертацией использовались также заслуживающие внимания своей социальной проблематикой труды зарубежных философов и ученых: Э.Агацци, З.Баумана, У.Бека, Д.Белла, Э.Вайцзеккера, И.Валлерстайна, А.Гора, Э.Гидденса, Дж.Гэлбрейта, Дж.Гранта, П.Дракера, Р.Инглегарта, Г.Кана, М.Кастельса, Р.Коэна, Э.Б.Ловинса, Л.Х.Ловинса, Дж.Мартина, Ден. и Дон. Медоузов, П.Пильцера, Т.Стоуньера, Т.Стюарта, О.Тоффлера, А.Турена, Л.Туроу, М.Хайдеггера, Ч.Хэнди, Э.Фромма, Ф.Фукуямы, Ж.Эллюля, К.Ясперса и других. Указанные выше исследователи затрагивают различные теоретические и методологические аспекты развития социума и составляющие проблематики, рассматриваемых в настоящей диссертации, однако вопросы понятия, сущности и содержательных характеристик техногенного общества, его неоднозначной рационализации ими не ставились и не решались. Актуальными остаются исследование и формирование социально-философской проблематики противоречивой природы рациональной трансформации техногенного общества. Объект исследования - техногенное общество и противоречивая природа его рациональной трансформации. Предмет исследования - сущностные и содержательные характеристики понятий «техногенный», «техногенное общество», «техногенный мир», процессов формирования и развития техногенного общества, а также характер и роль противоречивой экономической, научной и технико-технологической рациональности в эволюции техногенного общества и основные направления преодоления негативных последствий такой рациональности. Цель и задачи исследования. Цель данного исследования - социально-философский анализ техногенного общества и противоречивой природы его экономической, научной и технико-технологической рационализации. Достижение этой цели реализуется через решение следующих задач: • проанализировать применение понятий «техногенный», «техногенное общество», «техногенный мир» в философии и общественных науках; • осуществить методологический анализ социально-философской концепции техногенного общества; • исследовать техногенную модернизацию и определить основные этапы техногенной модернизации современной общественной системы; • исследовать техногенную рациональность, объединяющую в себе экономическую, научную и технико-технологическую рациональности, проанализировать ее противоречивую природу; • осуществить анализ роли современной рыночной экономической рациональности в формировании техногенной общественной системы; • рассмотреть противоречивое воздействие научной и технико-технологической рациональности на трансформацию техногенного общества; • наметить пути преодоления негативных последствий техногенной рациональности в становлении гуманного глобального общества. Теоретические и методологические основы исследования. Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляет системный социоприродный подход к изучению взаимосвязанных явлений единой и противоречивой трансформации современного общества и биосферы, дополненный важнейшими и имеющими свою методологическую ценность положениями двух крупнейших метатеорий общественного развития -формационной и постиндустриализма. Современное человеческое общество является лишь историческим компонентом в сложной системе эволюции жизни на Земле в целом, и, естественно, оно должно рассматриваться в этом широком контексте, в том числе в социоприродном единстве жизни, изучаемом философией ноосферы и социоестественной историей. В своих исследованиях автор опирается и на такие оправдавшие себя общефилософские и общенаучные методологии как диалектика, системный анализ, эволюционный и синергетический подходы, а также использует теоретико-методологические разработки отечественных и зарубежных ученых и в первую очередь -концепции перехода биосферы в ноосферу, формирования постбиосферной искусственной жизни и глобального общества в XXI-XXII веках. Предварительный анализ точек зрения о генезисе и развитии техногенного общества показывает, что его зарождение и развитие одни связывают с периодом формирования античного полиса и зарождения науки, другие - приравнивают его к индустриальному обществу, третьи - индустриальной и постиндустриальной общественным системам вместе взятым. В связи с этим в диссертации определяются следующие временные рамки исследования — от периода зарождения греческих полисов и науки, то есть «осевого времени» (К.Ясперс), по настоящее время. Научная новизна исследования заключается в следующем: • проведен анализ применения в философии и общественных науках понятий «техногенный», «техногенное общество», «техногенный мир», показана неточность их смыслового употребления многими авторами, раскрыто содержание этих понятий. Исследуемые понятия, как доказывает автор, отражают широкий спектр взаимодействий наукотехники и техносферы с социальными и природными объектами, процессами и явлениями в совокупности с последствиями этих взаимодействий; • разработан авторский вариант концепции техногенного общества, по-новому определены его исторические границы, сущность и содержательные характеристики, социоприродный характер техногенного развития. Сущность техногенного общества заключается в коренном изменении общественных производительных сил с естественных, биологических на научно-технические, которые определили переход к промышленному, а затем и к научно-технологическому способу производства общественной жизни и соответственно - к индустриальному и постиндустриальному (фактически - к сверхиндустриальному) обществу. Содержательные характеристики техногенного общества определяются не только изменением характера производительных сил, но и воздействием научно-технологических, технических и техносферных факторов на весь ход планетарной жизни, на постепенную замену биосферных форм земной жизни постбиосферными, то есть искусственными; • введено в научный оборот и исследовано понятие техногенной модернизации для обозначения социального механизма перехода традиционного общества на новую цивилизационную и постбиосферную ступень развития. Выделены основные этапы техногенной модернизации общества: прединдустри-альный, индустриальный и постиндустриальный; • введено в научный оборот и исследовано понятие техногенной рациональности как содержательной характеристики техногенного общества; проведен анализ составляющих компонентов техногенной рациональности - экономической, научной и технико-технологической, выявлена противоречивая трансформация современного общества. Техногенная рациональность способствует не только улучшению условий жизнедеятельности человечества, но в то же время ведет к глобальной деградации биосферы и человека, утверждению на планете искусственной жизни; • обоснован тезис о доминирующей роли противоречивой рыночной экономической рациональности в формировании техногенного общества. Аргументирована необходимость разделения экономической рациональности на хозяйственную, направленную на обустройство условий человеческого существования, и рыночную, которая направлена на бесконечное обогащение и доминирует пока в формировании глобальной общественной системы; • исследовано противоречивое воздействие научной и технико-технологической рациональности на трансформационные процессы техногенного общества. Негативное воздействие указанной рациональности на социо-природное развитие определяется не только и не столько недостаточностью знаний о таких воздействиях, сколько рыночной рациональностью, направленной на получение прибылей и сверхприбылей; • введено и исследовано понятие концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития как эффективного инструмента противодействия разрушительным тенденциям противоречивой техногенной рациональности; предложен комплекс мер по гуманизации и ограничению негативных последствий техногенной рациональности с целью сохранения и дальнейшей эволюции биосферы и биосферной жизни. Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке концептуальных и теоретико-методологических основ теории техногенного общества, техногенной рациональности, исследовании идеи концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития для поиска путей преодоления деструктивных социобиосферных тенденций. Выдвинутое в диссертации понимание техногенной рациональности в совокупности с концептуальной гуманной рациональностью социоприродного развития предполагает принципиально новый подход к изучению проблем техногенного развития. Практическая значимость исследования. Выводы и положения диссертации могут быть применены при разработке программ общественного и соци-оприродного развития, при чтении учебных курсов по социально-гуманитарным и естественно-научным дисциплинам - таких как философия, социальная философия, социология, а также экономика, экология и др. Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения и библиографии. Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на 17 международных, общероссийских и межрегиональных научно-практических конференциях и форумах, которые проходили в Белгороде, Брянске, Калуге, Москве, Мурманске, Орле, Пензе, Перми, Санкт-Петербурге и Ярославле в 2001-2005 гг. Среди наиболее значимых научных конференций следует отметить Общероссийскую научную конференцию «Новые идеи в философии» (Пермь, ПТУ, 2004 г.), VI Международную научно-практическую конференцию «Экономика, экология и общество России в XXI столетии» (Санкт-Петербург, СПбГПУ, 2004 г.) и Международный форум «Экологическая культура и информация в интересах устойчивого развития» (Брянск, ЮНЕСКО, Администрация Брянской области, 2004 г.). Основные положения диссертации изложены в 27 публикациях общим объемом 7,55 п.л. Наиболее значимыми из них являются: 1. Дергачёва (Бунина) Е.А., Демиденко Э.С. Взаимосвязь экономического развития и социально-экологического состояния земного шара // Проблемы современного антропосоциального познания. Вып. 1. — Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2003. - С.52-64. - 1 п.л., авторских - 0,5 п.л. 2. Дергачёва (Бунина) Е.А. О диктате технической рациональности в общественном развитии // Новые идеи в философии. Вып. 13: Философия в современной России: Межвуз. сборник науч. трудов. - Пермь: ПТУ, 2004. - Т.2. - С.226-235. - 0,6 п.л. 3. Дергачёва (Бунина) Е.А. О разрушительном диктате экономической рациональности в общественном развитии // Проблемы современного антропосоци ального познания. Вып. 2. — Брянск: Издательство Брянского госуниверситета, 2004. - С.66-76. - 0,8 п.л. 4. Дергачёва (Бунина) Е.А. Техногенное общество и его проблематика // Вестник Брянского государственного технического университета. - 2004. - №2. -С.169-174.-0,5 п.л. 5. Дергачёва Е.А. К вопросу о необратимости разрушения биосферы // Экологическая культура и информация в интересах устойчивого развития: Материалы Международного форума, проводимого ЮНЕСКО, Минкультуры и массовых коммуникаций РФ: в 2 т. Т.2. - Брянск: Изд-во ГУП «Клинцовская городская типография», 2004. - С.332-338. - 0,3 п.л. 6. Дергачёва Е.А., Дергачёв К.В. Противоречивое проявление технико-технологической рациональности в развитии техногенного общества // Проблемы современного антропосоциального познания. Вып. 3. - Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2005. - С.60-67. - 0,5 п.л., авторских - 0,3 п.л. 7. Дергачёва Е.А. Научная рациональность в развитии техногенного общества // Проблемы современного антропосоциального познания. Вып. 3. - Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2005. - С.51-59. - 0,5 п.л. Материалы диссертации были использованы при подготовке учебных курсов «Философия», «Социология», «Процессы глобализации мировой экономики» в Брянском государственном техническом университете. Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии и истории факультета экономики и информатики Брянского государственного технического университета (г. Брянск) и рекомендована к защите. 1. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ТЕХНОГЕННОГО ОБЩЕСТВА В первой главе формулируется методологическая база исследования, обосновывается необходимость анализа употребления в философии и общественных науках понятий «техногенный», «техногенное общество», «техногенный мир» ввиду неоднозначности их трактовок и вырабатывается соответствующий им смысловой категориальный аппарат, обосновывается необходимость исследования проблематики техногенного общества ввиду ее малой изученности и разрабатывается авторская концепция техногенного общества, его сущности и содержательных характеристик. Выбор в качестве ведущей методологии исследования системного соци-оприродного подхода определяется особенностями исследования объекта, каким является глобализирующееся современное общество. С одной стороны, оно динамично развивается на основе научно-технических производительных сил, а с другой - нарастающе воздействует при помощи последних на земную природу и природу человека, трансформируя их. В своих исследованиях автор опирается и на другие оправдавшие себя общефилософские и общенаучные методологии и подходы, включая теоретико-методологические разработки отечественных и зарубежных ученых. Необходимость систематизации и обоснования соответствующего техногенному обществу понятийного аппарата объясняется актуальностью исследований «второй природы», созданной человеком и воздействующей на человеческий мир. Автор рассматривает наиболее характерные общие черты постаграрного (техногенного) общества, в котором под воздействием наукотехники и разрастающейся на ее основе техносферы происходит создание новой реальности на земном шаре - искусственной жизни взамен естественной, биосферной. В техногенном обществе происходит интеграция социума, биосферы и техносферы в единое целое и усиление роли техносферы в социально-природных процессах. Техногенное общество формируется как основа искусственного земного мира, включая неживую и живую материю. 1.1. о методологии исследования современного общественного развития Во второй половине XX - начале XXI веков в работах философов, экономистов, социологов и других ученых большое внимание уделяется проблеме социальных и природных последствий техногенного развития общества. Все отчетливее осознается тот факт, что активизирующаяся из года в год деятельность социума не только приводит к ускорению общественного подъема, но и негативно влияет на ход дальнейшей эволюции земной цивилизации. Увеличение темпов научно-технического прогресса, необходимость удовлетворения растущих потребностей мирового населения, борьба за более комфортные условия существования обуславливают примат экономических ценностей в жизни социума. Ставка делается на безграничное использование природных ресурсов, однако немногие задумываются о последствиях такой эксплуатации. Богатеет человек - беднеет природа, ибо богатства создаются за ее счет. При этом сама первозданная природа чаще всего не рассматривается как богатство. Давление человечества на окружающую среду ныне по своим масштабам превышает сопротивление среды, разрушение происходит в значительно большей степени, чем ее самовосстановление. Именно в нарастающем дисбалансе между увеличивающимся антропогенным воздействием на природу и снижением биосферного саморазвития кроется угроза уничтожения биосферы Земли как природ-но-исторической системной целостности. Научно-технический прогресс общества происходит параллельно с деструкцией природы, так как общество и люди, удовлетворяя свои потребности в процессе производства, по сути, отчуждают у природно-биосферной среды ее фундаментальные материальные блага. Бесконечность социально-биосферного прогресса человечества в его нынешнем научно-технологическом развитии возможна лишь при условии беспредельности и разнообразия биосферной среды. Но поскольку пространственная протяженность планеты Земля ограничена, то нынешнее глобализирующееся общество неизбежно на определенном этапе своего развития должно столкнуться с комплексом социально-экологических проблем, обусловленных возрастанием противоречий в вещественных, энергетических и информационных связях социума с природой. За истекшие два столетия (XIX-XX) в человеческом обществе произошли крупные изменения глобального масштаба, которые не могли не вызвать опасных трансформаций в биосфере. Небывалый рост численности населения Земли (в 6 раз до 6,0 млрд человек в 1999 г.), еще больший рост и удовлетворение его потребностей, соответствующее развитие производства и техносферы и многое другое осуществляется не только за счет могущества производительных сил, но и первозданной природы Земли. Мощность воздействия человечества на биосферу не только не уступает суммарному влиянию на нее всех живых организмов, но и значительно его превосходит. Научно-технологические открытия, интенсификации научно-технической и на ее основе всей деятельности человечества способствуют формированию техносферы как материального искусственного мира, где происходит интенсификация социальных процессов. Техносфера — это часть земной природной среды, преобразованная людьми с помощью наукотехники1 в целях наилучшего соответствия своим нынешним социально-экономическим и жизненным потребностям.
Исследование тенденций социальных и экологических последствий техногенного развития общества во многом зависит от выбора методологии их анализа. В советский период в качестве методологии исследования общественных процессов применялся исторический материализм, рассматривающий эволюцию общества на основе последовательной смены общественно-экономических формаций. Ожидания же советских и многих зарубежных исследователей замены в мире капиталистической системы на коммунистическую не оправдались. Более того, в начале 90-х годов XX века в СССР потерпела крах и советская социалистическая модель развития, что, в свою очередь, обусловило поиск новых подходов к общественному прогрессу. Поэтому в наше время формационная методология аргументированно подвергается критике как не отвечающая уже новым реалиям земной жизни. В соответствии с этой марксистской концепцией переход от одного типа общества к более совершенному осуществляется через социальные революции, возникающие в результате несоответствия производительных сил производственным отношениям. В качестве базовых принципов понятия «формация» выступают, прежде всего, экономика и социально-классовые аспекты развития общества. Основной акцент в общественном развитии делается на материальное производство в его «классовой оболочке», и в то же время из виду упускаются цивилизационные аспекты восхождения человечества, важнейшие этапы социализации человека и природы. Отсюда делается, на наш взгляд, односторонний вывод: уничтожение классов-эксплуататоров позволит создать некое идеальное (коммунистическое) общество. Как справедливо отмечает Ю.ВЛковец, «марксизм много сделал в выяснении закономерностей экономической динамики... и в подходе к началам общественной генетики, изменчивости и наследственности в историческом развитии», однако долгосрочный прогноз общественного развития не подтвердился1. В то же время марксистское материалистическое понимание исторического процесса получило определенное признание. Действительно, как заметил в свое время К.Маркс, общественное развитие предстает как закономерный и непрерывный «естественно-исторический процесс», а общество «не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами»2, и «новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в не-драх самого старого общества» , то есть более развитая страна показывает менее развитой черты ее собственного будущего.
Поиск более совершенной методологии способствовал возникновению в 60-90-е годы XX века различных направлений цивилизационного подхода к общественным явлениям, которые позволяют отразить реалии исторического развития с учетом процессов социально-экономической и политической глобализации. Среди таких ученых, занимающихся разработкой новых концепций эволюции социума, необходимо назвать имена Р.Арона, Д.Белла, Дж.Гэлбрейта, Г.Кана, А.Печчеи, Ден. и Дон. Медоузов, У.Ростоу, А.Тойнби, О.Тоффлера. Исследования западных авторов показали, что специфика взаимодействия человека с предметами и средствами своего труда определяет характер эпохи, причем повсеместно признавалось, что новые тенденции в развитии и трансформации человеческой цивилизации сосуществуют наряду со старыми, дополняя и преобразовывая их. Так постепенно была разработана теория модернизации и индустриального развития, а затем возникла и теория постиндустриализма, основные положения которой были сформулированы Д.Беллом. В дальнейшем она была дополнена новыми подходами, среди которых можно отметить обоснованное и введенное в научный оборот понятие способа производства общественной жизни А.М.Ковалевым. Согласно метатеории постиндустриализма, историческое развитие социума рассматривается как закономерная восходящая смена общественных систем: 1) доиндустриальное, аграрное (или традиционное) общество, основанное на земледелии, скотоводстве и добывающей промышленности; 2) индустриальное, или промышленно-городское, общество, базирующееся на достижениях первых стадий научно-технического прогресса, развитии промышленности и урбанизации; 3) постиндустриальное, информационное, или технотронное, общество, ведущим фактором развития которого являются наукоемкие производства, основанные на компьютерной обработке информации, автоматизации, преобладающем количестве занятых в сфере услуг по сравнению с другими секторами экономики. Вся производительная сила и мощь техногенного общества (индустриального и постиндустриального) теперь связаны не с экстенсивным наращиванием объемов промышленного производства, добычей и переработкой большего количества природных ресурсов, а с внедрением ресурсосберегающих технологий, заменой естественных природных компонентов искусственными и, по возможности, сведением до минимума их использования. Наука, опытные знания и информация становятся теперь основным производственным ресурсом. Они требуют новых способов организации социума при работе с ними, иных общественных отношений при производстве и потреблении продукции этого сектора хозяйства. Творческие качества человека превращаются в уникальный ресурс, ускоряют и направляют ход научно-технического прогресса общества. Как отмечает В.Л.Иноземцев, «концепция постиндустриального общества и по сей день остается в центре внимания различных обществоведческих дисциплин, причем воспринимается, как правило, в качестве не столько одного из течений социологической или экономической мысли, сколько методологического основания широкого спектра современных исследований»1. И далее он подчеркивает: «постиндустриальная теория сохраняет последовательно материалистический характер, черпая новые источники своего раз-вития в конкретных фактах и тенденциях» .
Современные тенденции развития мирового сообщества пока что свидетельствуют во многом в пользу использования концепции постиндустриализма, оставляя в стороне марксистский формационный подход. Вместе с тем, две крупнейшие метатеории (формационная и постиндустриализма), претендующие на роль ведущих концепций объяснения мирового развития в его перспективе, рассматривают общественные процессы в определенной изоляции от природных. Земной природный мир - это не только окружающая социум природная среда как необходимое условие эволюционного развития человечества, но это и органическая часть земной жизни - и биологической, и социальной. До последнего времени экологическая составляющая общественного развития присутствовала преимущественно в исследованиях естественных (прежде всего биологических) наук, решающая же роль в развитии общественного организма отводилась экономике. И только в 90-х годах XX века в связи с обострившейся экологической ситуацией в мире труды В.И.Вернадского, Э.Леруа, П.Тейяра де Шардена и о ноосфере, написанные в 20-х и последующих годах прошедшего века, обрели новую жизнь. Современное человеческое общество является лишь историческим компонентом в сложной системе эволюции жизни на Земле в целом, и, естественно, оно должно рассматриваться в этом широком контексте, в том числе в социоприродном единстве жизни, изучаемом философией ноосферы и социоестественной историей. Системный социоприродный подход как основа исследования общества и природы в их органическом единстве и историческом развитии земной жизни находит отражение в работах российских ученых А.М.Буровского, В.С.Голубева, А.А.Горелова, В.И.Данилова-Данильяна, Э.С.Демиденко, В.А.Зубакова, А.М.Ковалёва, В.А.Кутырёва, Л.В.Лескова, К.С.Лосева, Н.Н.Моисеева, А.П.Назаретяна, Ю.В.Олейникова, АА.Оносова, Н.Ф.Реймерса, А.Д.Урсула, Ю.ВЛковца, А.Л.Яншина и других. Анализ показывает, что вышеназванные ученые в той или иной мере рассматривают развитие общественного организма как определенной, социальной составляющей единого эволюционного процесса жизни на Земле, при котором земная жизнь поднимается на новые ступени общественной социализации. Это особенно ярко нашло отражение в научных трудах и монографиях Э.С.Демиденко «Ноосферное восхождение земной жизни» (М., 2003), А.М.Ковалева «Изменяющийся и саморазвивающийся мир» (М., 1999), Н.Н.Моисеева «Универсум. Информация. Общество» (М., 2001), В.А.Кутырёва «Естественное и искусственное: борьба миров» (Н.Новгород, 1994), Ю.В.Олейникова и А.А.Оносова «Ноосферный проект со-циоприродной эволюции» (М., 1999). Решающую роль в развитии всех новых форм земной жизни и трансформации былых биосферных играет глобализирующийся метасоциум (Э.С.Демиденко), и благодаря ему в земном мире происходит борьба миров: естественного и искусственного (В.А.Кутырев) с тенденциями утверждения мира социализированного, искусственного. «И это социокультурное будущее нужно изучать и осваивать немедленно, если мы не хотим выпустить из рук ситуацию, - отмечает, например, Э.С.Демиденко. - В первую очередь, на мой взгляд, этим предстоит заняться философам и социологам, поскольку новая социодинамика, связанная с индустриализацией и урбанизацией мира, уже началась, но осваивается философией и социологией на старых и во многом изживших себя позициях»1. Ю.В.Олейников и А.А.Оносов, рассматривая идеи проективной эволюции социоприродного целого, подчеркивают особую роль современного общества в формировании новых биосферных закономерностей: «Стержневым положением проективно-эволюционной философии, которое может служить наиболее общим критерием космической ориентированности мышления, бесспорно, является убеждение в необходимости сознательно-деятельностного участия чело-вечества в развертывании мирового эволюционного процесса» . А.П.Назаретян подвергает анализу вопрос об экологических кризисах в контексте выдвинутой и развиваемой им закономерности «удаления от естества»: «Стержневая тенденция изменений, пронизывающая историю и предысторию общества, состояла в последовательных переходах от более естественных к менее естественным состояниям... конструктивное преодоление каждого из антропогенных кризисов в социоприродных отношениях обеспечивалось не возвращением человека к природе, а, напротив, очередным удалением общества вместе с при-родной средой от естественного (дикого) состояния» . Таким образом, чтобы получить более точную картину общественного, биосферного и в целом земного развития жизни, необходимо исследовать прогресс человечества через призму взаимосвязей и взаимообусловленности общества и биосферы.
В методологии социоприродного подхода существуют различные акценты взаимосвязанного развития общества и природы как единого целого. В диссертационном исследовании современного общества акцент делается на закономерных и взаимосвязанных изменениях, ведущих к утверждению на планете постземледельческого общества и при помощи его научно-производительных сил - техногенного, постбиосферного мира, что нашло яркое отражение в трудах Э.С.Демиденко, А.М.Ковалева, В.А.Кутырева. Указанные выше философы опираются на диалектику историко-системных исследований, философию истории, науки и техники, техносферы и ноосферы, а также на реальные факты современного развития; они достаточно убедительно показывают, как на смену биосферной жизни приходит техно-ноосферная, то есть искусственная, постбиосферная. Следовательно, глубокий анализ формирования и эволюции техногенного общества не может быть осуществлен без учета современного соци-оприродного (ноосферного) перехода жизни на нашей планете.
Известный российский социолог и философ А.М.Ковалев, опираясь на марксистское понятие способа производства материальных благ и исходя из работ по теории постиндустриализма Д.Белла, в 80-х годах XX века разработал подход, в основу которого положен способ производства общественной жизни. Согласно А.М.Ковалеву, «история есть саморазвитие человеческого потенциала в процессе преобразования природы и совершенствования орудий труда, последовательное распространение достижений в ходе смены индивидов, поколений и этнических общностей, смена синтезирующих все эти процессы социальных институтов (общественных формаций)»1. С одной стороны, уровень развития производительных сил общества соответствует определенным производственным отношениям (формациям), а с другой стороны, географическая среда ускоряет или, наоборот, замедляет прогресс общества, формируя многие цивилизационные различия. Понятие способа производства общественной жизни А.М.Ковалев рассматривает «как некую совокупность человеческого потенциала, социальных условий и природной среды... Ибо общественная жизнь представляет собой нечто единое и целостное, включающее в себя человека, социальные и природные условия его жизни» . По его убеждению, в последовательной смене различных способов производства общественной жизни раскрывается история социума; собирательный, земледельческий, промышленный и научно-технологический способы производства формируют соответственно и исторические типы общественных систем. Становление промышленного способа производства общественной жизни происходит в результате изменения в деятельностно-энергетических, физических силах человечества, в содержании его производительных сил. Особенно это четко просматривается при анализе социальной энергетики за последние 10 тыс. лет - от эпохи неолита, становления земледельческого общества до его заката и прихода индустриального общества. На наш взгляд, изменения в содержательном и качественном преобразовании производительных сил убедительно подтверждаются данными, приведенными Э.А.Араб-Оглы1 и интерпретирован-ными в статье Э.С.Демиденко . Исходя из этих данных и приведенных таблиц автор составила единую таблицу, введя в нее примерные рассчитанные ею данные на начало XXI века (таблица 1). Таблица 1
Как видно из таблицы, основными материальными компонентами используе-
мой человечеством социальной энергетики являются: 1) физическая энергия человека; 2) мускульная энергия животных; 3) совокупная техническая энергетика как опредмеченные идеи социального интеллекта. В эпоху неолита основная тяжесть физической работы (примерно 97%) легла на плечи людей, мускульная энергия животных составляла лишь незначительную долю. На протяжении многих тысячелетий замена физической энергетики человека «биологической энергетикой» животных происходила очень медленно по мере роста населения и накопления опыта. Изменялись количественные показатели эксплуатации животных, неторопливо росли качественные показатели. Земледельческое общество развивалось весьма низкими темпами. И только со времени промышленной революции, с конца XVIII века, расстановка в совокупных производительных силах общества поменялась: основную энергетическую нагрузку стала нести техника, а затем и наукотехника. За полтора столетия техногенного развития происходит быстрое падение доли «биологических сил» и резкое увеличение доли технической энергетики в совокупности со средствами производства, вытеснение ими ручного труда в экономически развитых обществах. Неожиданный «социальный взрыв» (то есть социальная революция) стал реальностью благодаря научно-техническому прогрессу и техногенному развитию. Таким образом, анализ динамики изменений социальной энергетики показал, что формируется качественно новое бытие, созданное благодаря коллективному социальному разуму и наукотехнике. На место земледельческих цивилизаций приходят индустриальные и постиндустриальные, изменяющие неузнаваемо весь мир. Естественно, наибольшие блага от этого получают промышленно развитые, урбанизированные страны, а развивающиеся находятся в технико-экономической зависимости от них. Обращаясь к логике развития основ (способа производства общественной жизни) человеческой цивилизации, предложенной А.М.Ковалевым, необходимо заметить, что возникновение промышленного способа производства и разрушение земледельческого связаны с процессами индустриализации и урбанизации, - ведь именно в городской среде зародилась индустрия. На протяжении всей истории человечества росла роль городов в жизни общества. Они подготовили промышленную революцию второй половины XVIII века, стали центрами научно-технических нововведений. Значительное увеличение численности населения в городах наблюдается с начала XIX века. При общем росте населения земного шара с 1800 по 1900 годы в 1,7 раза городское население увеличилось в 4,4 раза. В 1800 году горожане составляли 5% населения планеты (или около 50 млн чел.), в 1900 году - 13,6% (220 млн чел.), в 1950 году - 29% (738 млн чел.). Резкий перелом, получивший название «современной городской революции», или «современной урбанизации», произошел во второй половине XX века: за 1950-2000 годы численность городского населения выросла до 3 млрд человек, или почти в 4 раза. Если в 2000 году горожан насчитывалось 48% от мирового населения, то, исходя из тенденций в 2025 году их станет 5,1 млрд человек, или 61% от населения мира1.
Пространственная концентрация населения в городах, образование мегаполисов служат росту производительности труда, повышению уровня и социальности жизни, поэтому страны с более высокими показателями доли городского населения являются промышленно развитыми, в них проживает только десятая часть сельско-земледельческого населения мира2. В то же время урбанизированные районы являются, как правило, экологически неблагополучными, и многие ученые и специалисты выдвигают идеи об «экологически чистой деревне». Но, создавая в развитых странах экологически чистые зоны, экологически грязные промышленные производства и их отходы размещаются в экономически слаборазвитых регионах планеты, последние используются как полигон для первичной переработки сырья. Происходящая смена способов производства общественной жизни, урбанизация, замена биологических производительных сил наукотехникой и многие другие факторы развития позволили значительно приумножить благосостояние граждан в индустриальных и постиндустриальных странах, в основном за счет использования и разрушения биосферной природы. Современные ученые осознают переходный характер нашей эпохи, но по-разному трактуют современную общественную модернизацию и трансформации. «Великий переход», согласно исследованиям Г.Кана, на Западе означает грандиозный экономический, социальный, культурный взлет человеческого бытия, который займет четыре столетия (XIX-XXII). Аналогичных взглядов придерживаются Д.Белл, О.Тоффлер, Ф.Фукуяма. Многие российские ученые относятся к этому критически, они озабочены социоприродной стороной такого перехода - экологическим кризисом и угрозой уничтожения биосферы и биосферного человека. Они считают, что за время своего бытия человек избыточно преобразовал природу, уничтожая огромные биосферные пространства. Если техническая модернизация на планете будет идти теми же темпами, это может привести к необратимой деструкции всего живого, трансформации или даже вымиранию человечества. Разросшийся индустриальный мир разрушает биосферный облик планеты во имя вещных и иных богатств, комфортной жизни, нарушая тем самым естественные циклы воспроизводства биосферного живого вещества — основу своего существования и развития. И мы только подходим к осознанию того, что существующий биопотенциал человечества, возможно, уже к концу текущего столетия будет исчерпан. Вне споров тот факт, что все на Земле взаимосвязано. Планета предстает перед нами сейчас как единое социоприродное целое, где организованное человечество выступает мощной подсистемой. Ретроспективный анализ социальной истории позволяет взаимосвязано рассматривать процессы природной эволюции и развития человечества. Взаимоотношения «общество-человек-природа» на протяжении истории складывались по-разному. Вначале, до становления земледелия, эволюция вида homo sapiens осуществлялась по биосферным законам, далее — уже по природно-социальным; с эпохи промышленно-городского развития - по социально-природным. По этому поводу Ю.В.Олейников и А.А.Оносов отмечают: «В результате социального охвата биосферы ее геологически начатый эволюционный переход в ноосферу из стихийно-природного трансформируется в социоприродный, сознательный процесс - как по своей обусловленности, так и направленности. Геологический процесс получает социально-историческое расширение до глобальной ... полноты...Синтез двух начал планетного эволюционного процесса - всемирной истории человечества и стихийного природного явления - ясно указывает на то, что с проявлением в структуре биосферы нового фактора ее организованности, связанного с культурной функцией живого вещества, растет социальная выраженность истории Земли, идущей, главным образом, за счет и в интересах социального элемента планетной структуры»1. Таким образом, по мере усиления социализации человечество искусственно отдалялось от природной среды, укрепляя свою интеллектуально-техническую мощь. Общество рассматривало окружающий мир как нечто само собой разумеющееся, всегда существующее, безграничное, данность, которую надо использовать, не задумываясь о последствиях. Возможно, такая позиция была бы более менее уместна на протяжении 98% того исторического пути (из 10 тыс. лет), когда главным занятием людей было земледелие и природа в значительной мере самовосстанавливалась. И только за 2% времени от всей эволюции человечества, составляющие уже чуть больше двухсот лет, общество настолько преобразило окружающий мир своими искусственными технологиями и наукотехникой, что с этим чрезмерным ущербом биосфера не в состоянии справиться.
Многие не задумываются над тем, что, нарушая законы природы, мы разрушаем не только биосферную, но и свою собственную, человеческую жизнь. Земля - это единая система, где все взаимосвязано, где изменение одного компонента неизбежно сказывается на других. Хотя человек — существо социальное и его интеллектуальная деятельность объясняется социально-природными законами развития, но нельзя забывать, что человек имеет в своей основе биологическое происхождение. Все процессы человеческой жизнедеятельности подобны тем, которые происходят в природе. А ведь этого всего может и не быть, если деградация природной среды из кризисного состояния перейдет в катастрофическое, а процессы потепления климата, загрязнения вод мирового океана, снижения продуктивности биоты, сокращения площадей тропических и других лесов будут носить необратимый характер. Проблема заключается и в том, что видоизменяться стал и сам вид homo sapiens, теряя свои биосферные качества. Под угрозой оказывается биологическая жизнестойкость человека - все большее распространение получают мутагенез и рост генетической неполноценности социума. Ю.М.Климов отмечает: «Если в 1945 г. было 0,7% мутантов от родившихся на планете, то сейчас более 10% младенцев рождаются с наследственными дефектами... Это указывает на опасность изменения генофонда человечества»1. Раньше такие дети погибали, но теперь современная медицина помогает им выживать и даже оставлять потомство. Генофонд цивилизации сокращается и гибнет, и невозможно предсказать будет ли это предотвращено в будущем или человечество прекратит существование. Поэтому в настоящее время речь идет о необходимости организации коэволюции человечества и биосферы, на чем настаивают видные ученые мира. Н.Н.Моисеев, переживая за судьбу цивилизации, пишет: «... осознание возможной вселенской катастрофы, уже побуждающей к определенным действиям, означает начало изменения направления траектории развития общества, его эволюции, а может быть, лучше сказать, и начало нового этапа антропогенеза, ибо будущее человечества, если оно состоится, будет очень мало похоже на образ жизни современного человека». И далее он продолжает: «... реальность такова, что род людской сможет выжить лишь при изменении самих цивилизаци-онных начал»2.
Историческая поступь человечества - земледельческая, промышленногородская, постиндустриальная - неотделима от саморазвития природной среды. Как бы ни эволюционировало человечество - оно часть общего, целого, единой земной системы. Поэтому методология рассмотрения крупнейших проблем развития и трансформации современной мировой цивилизации, и, в частности, социальных и экологических последствий техногенного развития общества, должна базироваться, на наш взгляд, на системном социоприрод-ном подходе. Первые идеи о формировании разумной оболочки Земли высказал в начале XX века В.И.Вернадский, затем их подхватили Э.Леруа и П.Тейяр де Шар-ден. Понятие «ноосфера» было введено Э.Леруа после знакомства с работами В.И.Вернадского. В.И.Вернадский верил, что наступит время, когда биосфера перейдет в новую эпоху своего развития - ноосферу, когда разум, наука и природа будут эволюционировать вместе. Определяя степень воздействия человеческого разума и науки на природу, ученый сделал выводы о том, что человек неизбежно в результате своей творческой деятельности меняет ту среду обитания, в которой он живет. Научная работа людей — это новый фактор изменения биосферы, поэтому процесс перехода биосферы в ноосферу - естественный и необратимый. В статье «Научная мысль как планетарное явление» В.И.Вернадский обращает внимание на природную обусловленность происходящего исторического процесса: «... создание ноосферы из биосферы есть природное явление, более глубокое и мощное в своей основе, чем человеческая история... Это новая стадия в истории планеты, которая не позволяет пользоваться для сравнения, без поправок, историческим ее прошлым. Ибо эта стадия создает по существу новое в истории Земли, а не только в истории человечества»1.
Во времена В.И.Вернадского экологические проблемы не стояли так остро на повестке дня, поэтому прогнозы ученого относительно дальнейшего сосуществования homo sapiens с природой носят оптимистический характер. В.И.Вернадский верил, что в конце XX в. у человечества сформируется «биосферное» (т.е. экологическое) мировоззрение, которое будет способствовать «перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого»1. Если В.И.Вернадский разрабатывал учение на материалистической основе, то для П.Тейяра де Шардена и Э.Леруа ноосфера предстает как сфера духа, которая существует самостоятельно и постепенно обособляется от биосферы. В истории развития земной цивилизации Э.Леруа выделял следующие этапы: 1) витализацию неживой материи и 2) гоминизацию жизни, то есть феномен совокупного воздействия человечества на всю биосферу . Именно с появлением человека, восхождением развитого социума и воздействием его на природу, интеллектуализацией и техносферизацией жизни связаны процессы перехода человечества на новую ступень развития и перевода биосферы в ноосферу, что и порождает глобальные экологические проблемы современности. Учение о ноосфере не получило широкого распространения в западной мысли, там основной акцент делался на теории индустриальной модернизации и постиндустриализма. Теория ноосферы сейчас заслуживает особого внимания, но пока она еще недостаточно разработана, хотя и предлагает веские аргументы для осмысления нынешнего техногенного развития и предвидения будущих событий на Земле, претендуя в своих основах на роль глобальной социоприродной концепции.
Появление научного знания в период Античности и расширение ноосферы не оказало значительного влияния на технику, так как техническое знание опиралось только на практику. Свойственное античной цивилизации поклонение перед силами природы сменилось в средние века «Богом признанной» вседозволенностью эксплуатации природных благ. В эпоху Возрождения социальная жизнь существенно меняется. Появляются мануфактуры, города из центров потребления превращаются в центры производства и торговли, происходит соединение науки и техники для обретения власти над природой и более полного удовлетворения человеческих потребностей. Это все подготовило становление нового этапа в развитии человечества - промышленную революцию конца XVIII - начала XIX веков. Промышленно-индустриальному периоду истории соответствуют два подтипа общества: капиталистическое и социалистическое. В биосфере, наряду с традиционным социумом, формируется новая социальная сила - наукотехни-ка. Теперь техника и технологии составляют основу промышленного производства. Экстенсивные методы использования природных ресурсов определяют прогресс индустриального общества. Естественные системы природы не успевают восстанавливать то, что активно и бездумно разрушается небиосферными технологиями. К середине XX века темпы научно-технического прогресса принимают невиданный размах: уменьшаются промежутки времени между научными открытиями и внедрением этих нововведений в жизнь, происходит научно-техническая революция. В 70-80-е годы XX века в развитых странах Запада происходит информационная революция, возникает новый тип общества в наиболее развитых странах мира - постиндустриальный. Он характеризуется производством наукоемкой продукции, использованием информационных технологий, снижением зависимости от материальных ресурсов и разработкой энергозаменителей. Формирование новой информационной сферы (инфосферы) в техносфере сопровождается интенсификацией интеллектуальной деятельности человека. Значительно меняется структура экономики, основная часть национального продукта создается в секторе услуг, доля отраслей промышленности и сельского хозяйства сокращается. Прогресс общества сопровождается глобализацией национальных экономик, существенными перестройками в структуре биосферы, обострением экологических проблем. Рассмотренная смена исторических типов общественных систем дает наглядное представление о прошлых и современных процессах развития мирового сообщества, подтверждает необходимость согласования его деятельности с возможностями природы. Следует отметить, что социоприродный подход должен сочетаться с системным, так как в развитии природы и общества все взаимосвязано - это глобальная система взаимозависимых процессов. Системный подход базируется на следующих принципах: 1) диалектико-материалистическом как общепризнанном принципе в истории философской мысли, 2) конкретно-историческом, основанном на рассмотрении динамики социоприродных систем в условиях их изменения во времени; 3) системном, предполагающем рассмотрение объекта исследования как сложноорганизованной системы с присущими ей элементами, подсистемами и связями между ними и социоприродной средой; 4) факторном, который подразумевает, что необходимо объяснять факторы, играющие доминирующую роль в исследуемом явлении; 5) сравнительном, преследующем целью выявление сходств и различий социоприродных процессов во взглядах исследователей различных направлений. Наряду с системным, следует использовать и синергетический подход, основанный на рассмотрении открытых самоорганизующихся систем, какими являются общество и природа, в их динамическом взаимодействии и коэволюционном нелинейном развитии. Но если экономические, научно-технические и другие аспекты формирования индустриального и постиндустриального обществ находят отражение в работах исследователей, то вопросы глобального перехода жизни на нашей планете — от естественной к искусственной — остаются без должного рассмотрения. Будущее общество создается как ноосферное не в плане построения разумной социально-природной системы и поддержании биосферы, а как искусственное с развитой техносферой и постбиосферной жизнью. С опорой на эту преобладающую тенденцию, а также на системный социоприродный подход и конкретные методы, которые максимально позволили бы раскрыть данную проблему с учетом закономерностей как индустриального, так и социоприрод-ного развития, в том числе перехода биосферы в ноосферу, формирования постбиосферной искусственной жизни и глобального общества в третьем тысячелетии и многих других, в диссертации исследуется проблематика техногенного общества. 1.2. АНАЛИЗ ПРИМЕНЕНИЯ ПОНЯТИЙ «ТЕХНОГЕННЫЙ», «ТЕХНОГЕННОЕ ОБЩЕСТВО», «ТЕХНОГЕННЫЙ МИР» В ФИЛОСОФИИ И ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУКАХ Понятие «техногенный» появилось в отечественной научной литературе сравнительно недавно - около 15 лет назад. В настоящее время оно получило широкое распространение. Однако каждый исследователь вкладывает свой смысл в слово «техногенный». Особенно различается трактовка этого понятия в философии, экологических и обществоведческих науках. В связи с этим предстоит провести в диссертации анализ употребления понятий «техногенный», «техногенное общество (цивилизация)», «техногенный мир». Это позволит нам выявить сущностные черты применяемых в философии и науках данных понятий, их содержательную наполненность, а также правомерность употребления в качестве новых категорий в социально-философской литературе. Свое исследование мы начнем с анализа применения понятия «техногенный». В большинстве работ понятие «техногенный» приравнивается по значению к понятиям «технический», «технологический», «технико-технологический», «техносферный», хотя эти понятия несут разную смысловую нагрузку. Например, «технический» означает состоящий из средств труда (инструментов, машин, механизмов) и приемов, служащих для создания материальных и духовных благ; «технологический» - созданный на основе совокупности процессов, осуществляемых в определенной последовательности при помощи необходимой техники для достижения поставленных целей; соответственно, «технико-технологический» - это результат комплексного взаимодействия техники и технологий. Понятие «техносферный» трактуется как искусственный, из неорганических материалов, состоящий из техники и технологий и созданный под их непосредственным воздействием. Основу понятия «техногенный», по нашему мнению, составляет технико-технологическая генетика, то есть совокупность процессов технико-технологического генезиса, или техноге-неза. Современный техногенез социоприродного развития представляет собой изменения и трансформации в обществе, естественной природной и искусственной техносферной среде, происходящие под влиянием научной и техникотехнологической деятельности человечества. То есть генетическим базисом понятия «техногенный» являются техника и технологии, оказывающие воздействие на земную систему, включая социум, биосферу и человека. С этой точки зрения мы будем анализировать правильность применения понятия «техногенный» в исследовательской литературе. А.И.Ракитов, например, применяет понятие «техногенный» при рассмотрении идеи и функций технологии. Он различает социогенную и техногенную функции1. Социогенная функция технологии заключается в том, что технология является фактором различных общественных преобразований, оказывает влияние на социальные структуры общества. Существует и обратная связь между обществом и технологией, которую А.И.Ракитов называет «техногенной функцией общества», когда общество, воздействуя на технику и технологию, стимулирует или подавляет их дальнейшее развитие. «В этом, - подчеркивает он, - проявляется техногенная функция общества» . На наш взгляд, А.И.Ракитов правильно подметил связь между обществом и технологиями, объединив их понятием «техногенный», но неточно показал лишь однонаправленность такой связи и не учел воздействие на биосферные составляющие.
Как и А.И.Ракитова, Р.И.Цвылева тоже интересуют социотехнические аспекты взаимодействия техники и человека. «С развитием информационной экономики, - пишет он, - возникла объективная возможность социальной переориентации и гуманизации производства и перехода от его техногенного к антро-потехногенному типу, при котором господствующим способом жизнеобеспечения становится использование интеллектуальных способностей человека»3. Здесь опять-таки имеется ввиду технический, а не техногенный тип производства. С нашей же точки зрения, понятие техногенный уже включает, в себя антропогенный фактор, поэтому для нового типа производства скорее всего следовало бы подыскать более подходящее определение. Некоторые исследователи объясняют техносферу через понятие «техногенный». Например, А.Д.Иоселиани определяет техносферу «... как часть биосферы, коренным образом преобразованную человеком в технические и техногенные объекты...»1. Под «техногенными», вероятно, здесь имеются ввиду объекты, созданные при взаимодействии человека и техники и влияющие на биосферу, так как она далее трактует техносферу «как часть биосферы, преобразованную людьми с помощью прямого или косвенного воздействия технических средств в целях наилучшего соответствия социально-экономическим потребно-стям человека» . Техносфера А.Д.Иоселиани представляется «техносредой», «техническим феноменом», «неорганической механической системой», некой замкнутой на себя системой, которая, подобно натуральной, «может определяться и без (независимо) человеческого вмешательства»3. С нашей точки зрения, техносфера охватывает только искусственно-технические объекты и процессы, тогда как в понятии «техногенный» присутствуют еще социотехниче-ские и биосферотехнические взаимодействия.
В книге «Техногенное развитие и техносферизация планеты»4 Н.В.Попкова предлагает обобщенную концепцию техносферы, при этом не ставит различий между понятиями «техногенный» и «техносферный». Например, она пишет: «Технические объекты связаны потоками взаимодействий - технологиями, которые, в свою очередь, представляют собой лишь элементы единой глобальной технологической сети. Следует воспринимать все эти техногенные объекты и процессы как взаимосвязанные элементы единой системы. Эту систему называют техносферой»5. Здесь явно понятие «техногенный» ассоциируется с более узкими понятиями «технический», «технологический». Далее Н.В.Попкова указывает: «Многие поколения людей, ставя перед собой задачу «покорения» природы и создания комфортных условий жизнедеятельности, формировали техногенную, искусственную среду, которая должна была выполнять их желания в отличие от непредсказуемой стихийности биосферы»1. То есть понятие «техногенный» приравнивается к понятию «искусственное», но и это не совсем так, поскольку техногенные процессы функционируют по схеме «человек-техносфера-биосфера». Н.В.Попкова также относит к техносфере «фундамен-тально измененные человеком элементы биосферы» , то есть искусственно созданные виды растений и животных. Но и они, на наш взгляд, больше являются техногенными, нежели техносферными, так как имеет место социо-биосферо-техническое взаимодействие.
Ф.И.Тютюнова исследует техногенез индустриального (техногенез индустриальный, ТИ) периода развития цивилизации. По ее подсчетам, существует четыре подзоны техногенеза, которые «различаются по видам и масштабам техногенных воздействий, механизму поступления поллютантов, характеру и глубине изменений природных обстановок»3. Техногенные изменения в разных зонах обусловлены добычей твердых, жидких или газообразных полезных ископаемых. По нашему мнению, она использует понятия «техногенные воздействия», «техногенные обстановки», «техногенные преобразования», «техногенные изменения» и даже «техногенные газы»4, имея ввиду только системное биосферо-техносферное взаимодействие, поэтому, на наш взгляд, ее трактовке присуща однобокость, поскольку не рассматривает воздействие «техно» на социум. Так, она пишет: «Становление ТИ началось на втором и получило наибольшее развитие на третьем этапе эволюции биотехносферы»5. По мнению Ф.И.Тютюновой, новая парадигма развития техногенеза — техногенез постиндустриальный - предполагает «ограничение техногенных процессов научно обоснованными рамками устойчивости как биосферы в целом и входящих в нее геосфер, так и элементарной ее составляющей - экосистемы»6. Следует заметить также, что введенный А.В.Сидоренко термин «биотехносфера» и интерпретация этого термина Ф.И.Тютюновой не отражает действительной его сути. Речь идет о качественно новой форме организованности биосферы под влиянием инженерно-хозяйственной деятельности человека, то есть насыщении биосферы «техно». И поскольку биосфера сохраняется, трансформируясь под воздействием технико-технологической деятельности, то лучше применить термин «технобиосфера». Кстати, Ф.И.Тютюнова использует понятия «биотехносфера» и «технобиосфера» как идентичные1. Понятие «биотехносфера» больше сродни понятию «биотехнология», «биотехника», где речь идет 0 процессах и комбинациях живого вещества (как части биосферы) с «техно». Понятие «техногенный» употребляется в экологической литературе при характеристике чрезвычайных ситуаций. По происхождению чрезвычайные ситуации подразделяются на техногенные, антропогенные и природные2. «Природные и техногенные катастрофы, уносящие ежегодно тысячи человеческих жизней и наносящие огромные материальные ущербы, - отмечают В.В.Денисов и И.А.Денисова, - ныне признаны одним из важнейших факторов, определяющих устойчивость развития экономики»3. Хотя В.В.Денисов и И.А.Денисова не объясняют понятие «техногенная катастрофа», по их же высказываниям можно сделать вывод о его связи с антропогенными, природными, производственными (техническими) процессами и явлениями4.
Экологи в основном верно, на наш взгляд, используют понятие «техногенный», но иногда подбирают к нему синонимы, сужающие его смысл до значений «технический», «антропогенный». В.Ф.Протасов, например, отмечает: «Среди комплекса антропогенных (техногенных) воздействий на окружающую среду и здоровье человека особое место занимают многочисленные химические соединения, широко используемые в промышленности, сельском хозяйстве и других сферах производства»1. Таким образом, понятие «техногенный» в экологии представляет комплекс антропогенно-технических факторов деятельности, оказывающих влияние на социоприродную среду. И.И.Мазур и А.Н.Чумаков с социально-философских позиций обосновывают понятие «техногенная катастрофа». По их определению, «техногенная катастрофа - масштабная авария с тяжелейшими последствиями, вызванная неисправностью, поломкой, разрушением технических систем, машин, сооружений, механизмов или нарушением технологических процессов, наиболее характерных для эпохи высокоразвитого промышленного производства»2. Заметное увеличение количества техногенных катастроф связано с промышленной и, особенно, научно-технической революциями по мере развития промышленного производства3. В то же время противодействие разрушительному влиянию техногенных процессов может быть найдено в инновационных решениях современного общества. Например, С.В.Светлов считает, что «...применение технобионтов, как правило, не вызывает «классического» техногенного разрушения природы»4. По определению С.В.Светлова, технобионты - это новые биологические организмы, полученные искусственным путем и сочетающие в себе особенности биосферных организмов и технических систем5. «Классическое» техногенное разрушение природы»6, как мы можем понять из текста, - это глобальные проблемы современности, нарушение земного природного, или биосферного, равновесия.
В исследованиях некоторых философов и ученых понятие «техногенное общество (цивилизация)» имеет только индустриальную, технико-технологическую направленность развития. Техногенное общество некоторыми исследователями однобоко идентифицируется только с промышленным развитием и формированием техносферы — особой оболочки планеты, совокупностью технических и технологических объектов, процессов и отношений по поводу преобразования социоприродной среды в целях наилучшего соответствия социально-экономическим потребностям человека. С нашей точки зрения, понятие «техногенное общество» представляет собой общество, развитие которого осуществляется преимущественно на основе наукотехники и создаваемой ею предельно урбанизированной среды - техносферы, которые, взаимодействуя с социумом и биосферой, подчиняют, трансформируют и разрушают их. Техносфера является посредником в системе «общество-человек-биосфера». Поэтому, помимо технико-технологических связей, для техногенного общества на индустриальной и постиндустриальной ступени исторического развития присущи еще социотехноприродные, социотехнические, биосфе-ротехносферные, а также опосредованные наукотехникой экологические, экономические, научные, культурные и иные связи. Таким образом, техногенное общество представляет собой социо-техносферную систему, развивающуюся на основе техногенеза. В свою очередь, совокупность национальных техногенных общественных систем образуют в отдельных регионах техногенные цивилизации, а совокупность последних - сообщество техногенных цивилизаций.
Впервые понятие «техногенная цивилизация» было введено В.С.Степиным в работе «Научное познание и ценности техногенной цивилизации», опубликованной в журнале «Вопросы философии» в 1989 г1. В.С.Степин считает, что предпосылки техногенной цивилизации следует искать в эпоху Античности, когда началось становление демократии античного полиса, различных фило-софских систем и прообразов науки . Примечательно, что он относит демократию к необходимым составляющим техногенного общества, то есть рассматривает благоприятную политико-правовую среду как стимул для общественного развития. Как отмечает он далее, синтез традиций Античности и настроя к рациональному постижению смысла бытия в эпоху Возрождения, был «... одним из истоков становления основных ценностей техногенной цивилизации»1. К основным ценностным ориентациям техногенной цивилизации В.С.Степин относит: 1) ценность объективного и предметного знания и соответствовавший ей принцип самооценки объективной истины; 2) установка на систематический рост и новизну знания о мире как результат исследования2. Эти ценности выступили как необходимое условие формирования развитой науки и научной рациональности, окончательное осознание значимости которых «... в шкале приоритетов техногенной цивилизации... завершилось в эпоху Просвещения»3. В.С.Степин обращает внимание не только на ценность науки как важнейшего фактора научно-технического и социального прогресса техногенной цивилизации, но и на человека, его разум как силу, вторгающуюся в природу и преобразующую ее4. То есть в техногенной цивилизации имеет место комплексное взаимодействие научно-технологических, социальных и природных факторов. Именно в эпоху Просвещения, по мнению В.С.Степина, человек подошел к той стадии своего развития, когда уже были сформированы мировоззренческие установки, составившие основу последующего развития техногенной цивилизации в XIX-XX веках5.
Техногенная цивилизация начала развиваться в Западной Европе в период промышленной революции (XVII-XVIII вв.). Индустриализация, господство капиталистических отношений, быстрое изменение техники и технологии, повышенный интерес к научным исследованиям, социальные трансформации - стали отличительными чертами этой эпохи научных, технических и социальных революций. Ускоренный темп технических, а впоследствии и научно-технических изменений способствовал не только коренному преобразованию социоприродной среды жизнедеятельности, но и приблизил опасность (в последней трети XX в.) глобальной экологической катастрофы. Таким образом, за трехсотлетний период существования нового, индустриального общества рационализация мира предельно усложнилась, что поставило под сомнение традиционные ценности техногенной цивилизации1, «.„поскольку современное техногенное давление на природу создает опасность вырождения биосферы, а значит, угрожает самому человеческому существованию» . В.С.Степин, на наш взгляд, употребляет понятия «техногенная цивилизация», «техногенное давление», имея ввиду социо-, биосферо-, и технико-технологически взаимообусловленное развитие под действием научно-технического прогресса (НТП). Выход из кризисной ситуации он видит в придании НТП гуманистической направленности3. И хотя, на наш взгляд, он верно отмечает элементы зарождения техногенной цивилизации в греческих полисах периода «осевого времени» (К.Ясперс), в то же время ограничивает вместе с В.И.Толстых исторические рамки техногенной цивилизации индустриальным периодом, тем самым невольно сводит понятие «техногенный» к понятию «индустриальный» (а по сути - «технический» и «технико-технологический»). Более подробно позиция В.С.Степина будет рассмотрена позже в исследовании сущности и содержания техногенного общества. Некоторые философы (например, В.М.Розин) принимают точку зрения В.С.Степина, называя современную цивилизацию «техногенной», «имея ввиду влияние техники на все ее аспекты и на человека, а также глубинные технические истоки ее развития»4. В свою очередь В.Г.Горохов отмечает, что техника и наука являются неотъемлемыми чертами техногенной цивилизации: «Техника и наука в их тесной взаимосвязи являются приметой нашего времени, без которых наша техногенная цивилизация была бы невозможной»5.
В.В.Казютинский солидарен с В.С.Степиным в употреблении понятия
«техногенная цивилизация». Исследователь делает акцент на социоприродном, социотехносферном характере связей в техногенной цивилизации1. К наиболее существенным «ценностным ориентациям техногенной цивилизации»2, ранее выделенным В.С.Степиным, В.В.Казютинский относит следующие идеалы: 1) антропоцентризма, 2) активно-деятельностного отношения человека к миру, 3) научной рациональности, 4) индустриализма, научно-технического прогресса (НТП), 5) созидательной свободы, 6) единства человечества3. Трактуя идеал научной рациональности как основу «проективной и предметно-преобразующей деятельности»4, В.В.Казютинский подчеркивает, что «этот идеал выступает наиболее ярким воплощением экстравертивности техногенного сознания»5. Словосочетание «техногенное сознание» обозначает сознание, направленное на внешнюю, активно-созидательную деятельность по покорению природного мира. Идеал единства человечества, как подчеркивает исследователь, нацелен на «глобализацию процессов техногенной деятельности»6. Таким образом, понятия «техногенная цивилизация», «техногенное сознание», «техногенная деятельность» употребляются В.В.Казютинским для характеристики единого процесса завоевания человеческим обществом с помощью НТП (философ делает акцент не на технический, а на научно-технический характер техногенной цивилизации) социоприродной системы планеты Земля с постепенным освоением космоса. Будучи одним из основных направлений НТП, космическая деятельность, по своей сути (как считают антикосмисты и как указано в статье В.В.Казютинского), является «... квинтэссенцией всех антигуманных черт, в таком избытке демонстрируемых техногенной цивилизацией» . Но решение проблем «ценностных идеалов современного индустриализма»8 и пересмотра I РОССИЙСКАЯ 1 Г U С У Л А ГСТР-ПНН ЛЯ 41 j к^:-л'-;отй::л их ориентиров не стояло бы так остро, если бы космос смог поглотить все те кризисные явления, накопившиеся на Земле1. Исследователь сужает рамки ценностных ориентиров техногенной цивилизации периодом индустриализма, не рассматривая постиндустриализм. Поэтому, на наш взгляд, понятия «техногенная цивилизация» и «техногенный» в интерпретации В.В.Казютинского имеют ограниченное значение.
Э.С.Демиденко придает одинаковый смысл понятиям «техногенное общество» и «техногенная цивилизация»2. Он рассматривает индустриальное и постиндустриальное общества как стадии техногенного общества. «Техногенное общество (техногенная цивилизация), - подчеркивает Э.С.Демиденко, - понятие, которое первоначально использовалось как синоним индустриального общества (цивилизации), пришедшего на смену аграрному традиционному обществу; с появлением в конце XIX - начале XX века на Западе постиндустриального общества, где абсолютное большинство населения занято в сфере услуг (в США около 80%), такое общество стали называть сверхиндустриальным (А.Тоффлер)»3. Таким образом, на наш взгляд, Э.С.Демиденко совершенно справедливо утверждает, что техногенное общество продолжает существовать и в постиндустриальном обществе, в котором индустриальный характер развития не исчезает, а только усиливается на основе ускоряющегося развития техники и технологий и систематического внедрения научных знаний в производство. Становление (с XVIII в.) определенного типа общества - техногенного — происходит наряду с формированием техносферы «как искусственного материального мира - основы будущей общественной и природной жизни», которая «в техногенном обществе имеет тенденцию к возрастанию и замещению биосферы»4. Помимо развития на основе НТП, современное общество характеризуется «и техногенным состоянием, - все увеличивающимся воздействием техники и техносферы на общество, природу и человека и соответствующей трансформацией последних»1. Таким образом, понятия «техногенный», «техногенное состояние» им объясняется через социо- и биосферотехническое взаимодействие с доминирующим влиянием технико-технологических, и в целом техносферных факторов. Э.С.Демиденко использует понятие «техносферное общество» , которое идентично понятию «техногенное общество», но, судя по тексту, предельно урбанизированное и техносферизированное. Если техногенное общество опосредуется связями «человек-техносфера» и «природа-техносфера», то техносферное общество ограничено рамками надприродно-искусственной, технико-технологической, предельно рационализированной среды обитания и, на наш взгляд, функционирует по схеме «техносфера — техносферизированный социум - техносферизированная биосфера». Но ни в коей мере нельзя отождествлять техносферу с техногенным обществом. Техносфера - это пока еще техническая часть техногенного общества. «Именно в определенной мере сложившаяся и разрастающаяся техносфера - искусственная среда обитания человечества с ее индустриальной инфраструктурой, - как отмечает Э.С.Демиденко, - является тем основным фактором, который придает не только обществу, но и биосфере иные условия существования и эволюции»3. «Нынешнее техногенное состояние общества, - пишет он далее, - это уже во многом надприродное, искусственное состояние, которое характеризует борьбу двух миров: естественного и искусственного»4. То есть дальнейшее движение техногенного общества осуществляется в сторону интеграции техносферы с социумом и природой, создания нового, искусственного, системного техносоциоприродного образования5.
Если Э.С.Демиденко основной акцент делает на рассмотрении технико-технологической и социоприродной сущности техногенного общества, то В.А.Кутырев обращает внимание на общественное устройство техногенной цивилизации. Он отмечает, что социальную основу техногенной цивилизации составляет гражданское общество и право: «И вот в конце XIX в... отмирают глубинные основания нравственности, ее сплетенные с религией корни. Она вырождается в «этику» (бизнеса, управления, науки и т.д. как набор правил соблюдения правил игры) и в конце концов вытесняется правом. Возникает гражданское общество и правовое государство»1. Техногенная цивилизация деградирует в духовном плане, происходит замещение духовного мира предельно рационализированными расчетами наукотехники: «Отмирают высшие, слитые с верой эстетические переживания. Образное психологическое искусство превращается в абстрактное, концептуальное и в конце концов вытесняется «игрой ума», прикладной наукотехникой. С утратой стремления к другому, Высшему и, следовательно, разложением религии, ломается стержень культуры. Формируется обезбоженная техногенная цивилизация. Право и технология, в отличие от нравственного и эстетического отношения к миру, опираются на рациональность, разум, который разбухая, подавляет прежние многообразные формы целостной духовной жизни»2.
Далее по тексту он не употребляет понятие «техногенная цивилизация», однако характеризует экономическое общество, используя ранее описанные черты техногенной цивилизации. Например, нижеприведенное его высказывание позволяет судить о капиталистическом характере техногенного общества: «Вера в бога рационализировалась и истощалась вместе с распространением рыночных буржуазно-индивидуалистических отношений... Идейно-политически отказ от принципа служения выражается в идеале свободной личности и либерализме, юридически - в концепциях правового государства, соци-ально - в формировании открытого гражданского общества» . Таким образом, в открытом капиталистическом обществе осуществляется целерациональное, социотехническое регулирование всей цивилизационной системы1. Мы не можем судить, относит ли В.А.Кутырев социалистическое общество к техногенному или нет, так как он подчеркивает закрытый характер традиционных обществ, а социалистическое общество считает закрытым (на наш взгляд, односторонне считать общество традиционным только с точки зрения закрытости духовной, культурной): «Новый этап в развитии капиталистических отношений наступил после распада закрытых «социалистических» обществ» . Экономизм, рынок, прибыль становятся основными чертами «бездуховности экономического общества» «как выражение преобразовательно-потребительского отношения к 1 __ миру» . Таким образом, по В.А.Кутыреву, техногенное общество является открытым, капиталистическим, гражданским обществом, в котором царствует бездуховность, экономизм, наукотехника и рациональность. Вопрос о региональном (страновом) распространении техногенной цивилизации находит отражение в работах Э.С.Демиденко4, Н.Н.Моисеева и А.Я.Эльянова. Последний не дает определения техногенной цивилизации, но из его текстов следует, что под техногенной цивилизацией он подразумевает развитые страны мира (США, Западную Европу и Японию), то есть объединяет индустриальные и постиндустриальные системы5. Он пишет о затухающем рос- 6 7
те «лидеров техногенной цивилизации» и о «запоздалой» индустриализации» развивающихся регионов, относящихся к «аутсайдерам техногенной цивилизации»8, а также об «очевидном неравенстве конкурентных возможностей лидеров и аутсайдеров техногенной цивилизации»9. «Запоздалая» индустриализация, - подчеркивает, например, А.Я.Эльянов, - изначально связана с внешнеэкономической экспансией пионеров техногенной цивилизации. Она стимулируется и по необходимости опирается на их технологические, экономические и социальные достижения»1.
Развитые страны Запада, по мнению Н.Н.Моисеева, уже без сомнений являются техногенным обществом: «По существу Маркс ограничивается обсуждением проблем экономической истории развития западного или, как теперь мы говорим, техногенного общества, эволюцию собственности и классовых противоречий»2. Но он относит не только западные страны к техногенному обществу. «Что же касается Японии, Кореи, Тайваня, - подчеркивает Н.Н.Моисеев, - то традиционное подчинение старшим, преданность своей микрогруппе (фирме, в частности), уважение к труду, представление о том, что качественное выполнение порученного и поиск способов выполнить это порученное наилучшим образом и есть основное призвание человека - оказались как раз теми особенностями во взаимоотношениях личности и общества, которые в сочетании с организацией производственной деятельности, учитывающей национальные особенности, и успешной научно-технической политикой явили миру этот удивительный феномен - неожиданный взлет «техногенной цивилизации» в явно тра-диционных обществах» . Таким образом, внезапный подъем в развитии стран Юго-Восточной Азии благодаря сочетанию национальных традиций и удачной научно-технической политики - все эти меры, по мнению Н.Н.Моисеева, способствовали установлению техногенной цивилизации в некогда традиционных обществах, то есть техногенная цивилизация может в какой-то степени сохранять черты традиционных обществ. С нашей точки зрения, следует говорить о менее и более развитых техногенных обществах или о техногенных обществах западного типа и азиатского, в которых еще в той или иной мере сохраняется традиционный уклад жизни. В то же время уравнивание традиционных и техногенных обществ, на наш взгляд, не совсем корректно, так как развитие экономической сферы техногенного общества основывается на техникотехнологических началах, а культура и взаимоотношения людей в обществе изменяются не так динамично. В.И.Толстых совместно с В.С.Степиным написана статья «Демократия и судьбы цивилизации»1, в которой особое внимание уделяется рассмотрению различий традиционных и техногенных цивилизаций, делается акцент на западноевропейские истоки и индустриально-капиталистический характер ее становления. С позиций ряда философов (и в том числе отмеченных выше) будущее постиндустриальное общество трактуется как посттехногенная цивилизация — эпоха, когда будут пересмотрены стратегии социоприродных взаимоотношений. «И возникает вопрос: к какому типу цивилизационного развития может быть отнесено будущее постиндустриальное общество? Является ли оно продолжением техногенной цивилизации, либо означает появление какого-то принципиально нового типа развития? Ответ на эти вопросы уже заложен в понимании постиндустриального общества как призванного найти выход из кризисов (экологического, антропологического и др.), которые породила техногенная цивилизация... Если учесть эти обстоятельства, то переход к информационному, постиндустриальному обществу предстает как начальная фаза становления нового типа цивилизационного развития. В этом смысле можно рассматривать постиндустриальное общество как посттехногенную цивилизацию»2. В приведенном высказывании понятие «посттехногенный» означает не завершение эпохи техногенного развития, а новый идеологический взгляд на активно-преобразующую деятельность человечества. Мы можем только предполагать, что представляет собой понятие «посттехногенное общество» (возможно некую постчеловеческую, постбиосферную и посттехносферную цивилизацию), но в настоящий момент нельзя сравнивать его с постиндустриальным обществом, поскольку технико-технологическое развитие и рост техносферы в наиболее развитых странах нарастающее усиливаются.
В работах некоторых исследователей (например, А.Я.Эльянова, В.И.Толстых) анализ процессов глобализации основывается на взаимосвязях с техногенной цивилизацией. «Интернационализация, - подчеркивает, например, А.Я.Эльянов, - будучи порождением промышленной революции, заложившей основы техногенной цивилизации, отражает ее достижения и является неотъемлемой частью механизма распространения этих достижений. Глобализация же представляется продуктом информационно-коммуникационной революции, облегчающей и ускоряющей экспансию техногенной цивилизации»1. То есть процессы интернационализации и глобализации являются катализаторами роста и расширения техногенной цивилизации.
В.И.Толстых, в свою очередь, указывает на ограниченность подхода, рассматривающего глобализацию как продолжение капиталистических отношений, где она «...представляется новой ступенью «вечного капитализма» или толкуется как чисто линейный процесс «исправления» мира от дефектов и перекосов техногенной цивилизации»2. В статье «Цивилизация и модернизация в контексте глобализации»3 В.И.Толстых отмечает, что глобализация «... сродни двум предыдущим великим эпохам или революциям - неолитической (аграрной) и техногенной (индустриальной), которые привели к крупномасштабным, действительно эпохальным сдвигам, изменениям и переменам во всех сферах человеческой жизнедеятельности»4, где между техногенной и индустриальной эпохами ставит знак равенства, а постиндустриальное развитие как бы выводит за пределы глобализации. Но, на наш взгляд, не следует включать в техногенный период только индустриальную эпоху-революцию, поскольку и научно-техническая, и информационно-коммуникативная революция усиливают техно-генность развития. Рассматриваемый В.И.Толстых проект «Гуманистического Глобализма» как наиболее приемлемый вариант возможного хода истории должен быть реализован «путем согласования интересов и взаимопроникновения ценностей двух сосуществующих миров — техногенного и традиционного^. «Достоинство проекта в том, - далее продолжает В.И.Толстых, - что он как бы изначально, «от рождения», направлен против двух опасностей и крайностей возможного хода событий - модернизации на техногенный манер, и неоар-хаизации как попытки в оболочке современности вернуться в «прошлое» . Но как может быть преодолена такая модернизация, если, как подчеркивает автор, «...формирование глобального экономико-технологического поля сочетается с формированием нового этоса и миропорядка»3, то есть в основании глобализации остаются техногенные процессы? В.И.Толстых сам же указывает на проблематичность ситуации: «Проект четко фиксирует живое противоречие возникшей в современном мире ситуации: модернизация индустриального типа явно изжила себя и нуждается в переосмыслении, пересмотре ее базовых оснований и мировоззренческих образов, сформированных культурой техногенной цивилизации, и в то же время освоение достижений именно техногенной цивилизации остается основой его содержания и протекания, что мы и наблюдаем сегодня повсеместно»4. Нераскрытое исследователем понятие «техногенный» вводит нас в заблуждение относительно такого поворота, поскольку проект остается лишь благим пожеланием автора, а не выводом из существующих тенденций общественного развития. Обобщая сказанное, необходимо отметить, что глобализационные процессы являются пока что техногенными и далекими от гуманистического и коэво-люционного поворота. Автор диссертации разделяет точку зрения В.И.Толстых
0 необходимости преодоления отрицательных последствий техногенного развития, конвергенции достижений цивилизаций Востока и Запада, техногенного и традиционного обществ, приданию глобализационным процессам коэволю-ционной и гуманистической направленности. «Потребуется достаточно большое время для того, - подчеркивает В.И.Толстых, - чтобы преодолеть и устранить, с одной стороны, социокультурный гегемонизм западной, «техногенной» культуры, не считающейся со своеобразием и уникальностью ценностей и достижений восточных цивилизаций, а с другой - преодолеть сепаратистскую замкнутость, невосприимчивость незападных стран и сообществ к достижениям и ценностям западной цивилизации»1. То есть «техногенная культура» в понимании В.И.Толстых ограничивается только рамками западных развитых стран, хотя это понятие, на наш взгляд, подразумевает социотехносферную составляющую, присущую и незападным индустриальным странам.
Некоторые исследователи, например, А.Д.Иоселиани, используют понятие «техногенная цивилизация» для характеристики техносферы. «Техногенная цивилизация, - пишет А.Д.Иоселиани, - механизируя и автоматизируя производство, избавляет человека от рутинной, изнуряющей работы, высвобождает его силы и время для творчества» . И далее она обращает внимание на искусственную, неорганичную сущность техногенной цивилизации: «... техногенная цивилизация самой своей неорганичной сущностью порождает и постоянно воспроизводит неорганическое мышление и способы практики, приближающие глобальный кризис»3, «в современной техногенной цивилизации технология стала играть центральную роль в жизни человека»4. То есть техногенная цивилизация ассоциируется у А.Д.Иоселиани с технологической цивилизацией, ее научно-технологической, вещной направленностью процесса производства. Следует отметить, что А.Д.Иоселиани в исследовании техносферы анализирует только связку «человек-техносфера», где «техносфера представляет и замещает природу»5, и связку «техносфера-биосфера», где техносфера «представляет и замещает социум»6, но не рассматривает глубинные совокупные связи «человек-техносфера-биосфера», которые и составляют структурную сущность техногенного общества. С нашей точки зрения, техносфера - это лишь искусственно-техническая часть техногенного общества. Помимо технической реальности техногенное общество включает в себя развитые на технико-технологической основе социум и биосферу, а также многочисленные социально-экономические, социально-экологические, экономико-экологические, технико-экономические, научные, научно-технические, политические, культурные взаимосвязи и взаимоотношения, дальнейшее развитие которых происходит при все более интенсивном участии социотехнических систем.
Н.А.Маслов в докторской диссертации «Техногенная цивилизация в системе преемственных форм философской рефлексии» пишет: «Негативно сказалось и отсутствие общепризнанного определения техногенной цивилизации, попытки заменить его собранием мозаичных терминологических эквивалентов»1. Он справедливо считает фазами развития техногенной цивилизации индустриальную и постиндустриальную2. Исследователь предлагает свое определение техногенной цивилизации: «Техногенной является цивилизация, выражением системной определенности которой выступает общественное производство интенсивного типа с высокой степенью обобществления и исторической мобильности производительных сил, эмпирическим проявлением чего служит быстрое изменение техники и технологий благодаря целенаправленному, непрерывному освоению научных знаний, а также благодаря научно-техническим революциям, изменяющим отношение людей к природе и их место в системе об-щественного труда и в обществе в целом» . На основании этого определения мы можем судить лишь о технической, научной, производственной, природной и социальной составляющих техногенного общества. Социотехнические, био-сферотехнические, социоприродные, экономические и культурные связи в техногенном обществе остаются без внимания исследователя. Н.А.Маслов выявляет источник заблуждений при употреблении понятия «техногенная цивилизация» - излишний акцент на технологическом детерминизме1. «В то же время, -далее продолжает он, - осталось по-прежнему много публикаций, в которых оно приравнивалось к «человечеству», технотронной, технической, технологи-ческой цивилизации и т.д.» . Хотя исследователь и подчеркивает «факт несовпадения понятий техногенной, технической, технологической цивилизации, индустриального и постиндустриального обществ»3, он не объясняет, чем технологическая цивилизация отличается от техногенной. На наш взгляд, следует различать понятия «техногенное общество», «технологическое общество» и «техносферное общество». «Технологическое» есть только одна из характеристик техногенного общества, в котором развиваются и совершенствуются технико-технологические процессы и явления. Отмечая один из основных факторов общественного развития - технологический, ему, с одной стороны, придается универсальное и ведущее значение, а с другой -упускаются из виду другие важнейшие факторы и вся совокупность, особенно отрицательных, последствий. Понятие «техносферное общество», на наш взгляд, может быть применимо для общественных систем, где подавляющее количество населения живет в урбанизированной среде и природная среда крайне трансформирована под воздействием индустриального развития. Характерным примером являются так называемые «индустриальные карлики». Но в широком смысле слова они относятся к техногенным общественным системам. С нашей точки зрения, нецелесообразно отождествлять техногенное общество с техносферным, так как техносфера — это искусственная часть техногенного общества, которое опосредуется связями «человек-техносфера» и «природа-техносфера». Техногенное общество не всегда может быть техносферным, то есть с преобладанием на его территории техносферы. Однако дальнейшее развитие техногенного общества идет в направлении интеграции техносферы с социумом и природой.
В исследовательской литературе часто встречается и понятие «технический мир». Х.Ленк называет техномир «информационной и системно-технологической эрой»1, для которой характерно плотное переплетение взаимосвязей и взаимозависимостей техносистем, информатизация, сциентизация, комплексная организация и управление техническими процессами2. Х.Ленк не делает различий между техническим и техногенным мирами: «Мы живем во множественно опосредованном техногенном мире, наполненном мультимедиа -короче говоря, в техномире мультимедиа»3. В то же время он отмечает, что «существует тенденция воспринимать мир как сферу господства техники, управляемую, организованную и обусловленную техносистемами»4, причем экосистемы и социальные системы становятся искусственными экотехносисте-мами и социотехносистемами5. Если понятие «технический мир» ограничено искусственно-техническими рамками систем, имеющих техническое основание, то, на наш взгляд, «техногенный мир» включает в себя естественно-искусственные системы, в том числе и техномир. Коренного отличия одного мира от другого не видит Х.Ленк; понятия «технический» и «техногенный» имеют у него незначительные различия. Например, он пишет: «Глобализация техники: всеохватывающий глобальный успех техники и почти повсеместная техникализация приводят к новому единству мира, порождают новый «техногенный мир» - технический, информационный, интерактивный, интегрированный»6. Новое же качественное состояние социума, биосферы и земной природы в целом находится за пределами понимания техногенного мира.
На наш взгляд, следует более четко проводить содержательные грани между понятиями «технический мир», «техносферный мир», «техногенный мир». Понятие «технический мир» (или техномир) обозначает мир техники и технологий. Понятие «техносферный мир» имеет технико-технологическое содержание, включает всю совокупность технических и научно-технологических систем и охватывает весь неживой предметный и электромагнитный мир, созданный человечеством. Понятие «техногенный мир» — еще более широкое, поскольку, наряду с техникой и техносферой, включает и трансформированные ими крупные компоненты социума, биосферы и земной природы в целом. Совокупность техногенных общественных систем образует техногенное земное сообщество, а глобализирующееся техногенное сообщество вместе с техно-генно трансформированной биосферой и природой формируют техногенный земной мир. Техногенный мир по своему охвату пока еще меньше земного (общепланетарного, биосферного) мира, но постепенно, с нарастающей скоростью, приближается к последнему, поглощая и перестраивая его по своим, социотех-носферным канонам. Например, Б.И.Кудрин употребляет понятие «техногенный мир» при исследовании процессов техногенеза. Он определяет техногенез как «...происхождение, возникновение, процесс образования и эволюции элементов технической реальности и техногенного мира в целом»1. О неубедительном обосновании интерпретации понятия «техногенный», в том числе «техногенный мир», приравнивании его к «техническому» мы можем судить далее по тексту. Согласно Б.И.Кудрину, процессы техноэволюции «особи-изделия»2 («технической особи», «изделия вида»3) в таком мире во многом схожи с биоэволюцией: информационный отбор заменяет естественный в природе, новые группы видов изделий берут начало от примитивных, дальнейшее развитие осуществляется на основе постепенных модификаций и специализации, образования новых признаков, вымирание происходит из-за внутреннего или внешнего несовершенства генотипа, причем техноэволюция идет в направлении прогресса технологий, обратимость же процесса невозможна4. То есть в «техногенном мире» он видит искусственные технические объекты и их создание.
Обобщая результаты анализа применения понятий «техногенный», «техногенное общество» и «техногенный мир» в философии, экологии и обществоведческих науках, следует отметить, что широко распространенной неточностью исследователей, на наш взгляд, является исключительно технико-технологическое, техносферное содержание вышеназванных понятий, отождествление техногенного общества с техносферой или технологическим обществом, а техногенного мира с глобальной интегрированной совокупностью технических систем, то есть с техническим миром. Как показывает исследование, понятие «техногенный» охватывает не только технику и технологии, но и трансформирующиеся и развивающиеся под их воздействием общественные и природные объекты, особое состояние общества и биосферы. Поэтому под понятием «техногенный» мы будем подразумевать социальные, биосферные, природные и искусственные системы, объекты и процессы, генезис и эволюция которых осуществляется преимущественно на основе антропогенно-технических факторов. Трактуя понятие «техногенное общество» мы будем иметь ввиду социум, природную среду и техносферу, объединенные социотехническими, природо-техническими (экотехническими, биосферотехническими), технико-технологическими, экономическими, научными, культурными связями на индустриальной и постиндустриальной ступени исторического развития. Совокупность техногенных обществ образует техногенное глобальное сообщество, а вместе с техногенно трансформированной биосферой — техногенный земной мир. Основу указанных выше понятий составляют технико-технологические взаимодействия с элементами социума и земной природы при возрастающем влиянии социотехнических систем. Социум, техносфера и трансформированная ими природа должны рассматриваться в едином комплексе техногенного общества. Несмотря на множественность трактовок термина «техногенный» и междисциплинарный характер исследований, в литературе еще не выработана строгая концепция, раскрывающая сущность и содержание техногенного общества, не систематизирован материал по его становлению и перспективам развития. Эту задачу автор решает в ходе написания диссертации. 1.3. ТЕХНОГЕННОЕ ОБЩЕСТВО, ЕГО СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ В социальной философии и социологии существует немало теорий, раскрывающих стадии общественного прогресса как качественные ступени эволюции человечества. Среди крупнейших и влиятельных метатеорий - формацион-ная (К.Маркс) и постиндустриализма (Д.Белл). К.Маркс и Ф.Энгельс рассматривали прогресс общества как закономерный поступательный процесс смены общественно-экономических формаций, происходящий в результате изменения способа производства материальных благ. Акцент делался на зависимости общественных явлений от экономики, форм собственности, определяющих классовое деление общественного организма. Обращая внимание на то, что человечество обязательно проходит свое историческое развитие от одной формации к другой через социальные революции, данная теория, как отмечает А.К.Захаров, не объясняла многолинейности и многовариантности истории, замыкаясь на повторяемости общественных процессов1. Таким образом, однолинейность трактовки исторического прогресса ограничивала сферу применения теории общественно-экономических формаций к анализу эволюции человечества.
Если исследование К.Маркса было направлено на выявление различий человеческих социумов в формационном плане, то цивилизационное своеобразие существовавших в истории обществ нашло отражение в постиндустриальной теории. Согласно Д.Беллу, анализ фаз исторического развития (аграрной, индустриальной и постиндустриальной) связан с изменением технико-технологического способа производства и социальными трансформациями, которые сопровождаются существенными сдвигами в структуре хозяйства, социуме и культуре2. Так, в индустриальном обществе первичный сектор (земледелие и добывающая промышленность) вытесняется вторичным (обрабатывающая промышленность), в постиндустриальном - приоритетное положение занимает сектор услуг (третичный). Серьезным упущением сторонников формационной и постиндустриальной теорий, как считает А.М.Ковалев, является игнорирование взаимосвязи и взаимозависимости природносоциальных факторов. Рассматривая данные метатеории как частично отражающие многоединство исторического процесса, он подчеркивает, что только синтез многих подходов позволит преодолеть их методологическую ограниченность. Предлагаемая А.М.Ковалевым концепция способа производства общественной жизни основывается также и на природно-демографических различиях между человеческими обществами. Изменение типов цивилизаций (переход от собирательства к земледелию, затем к промышленной фазе и в дальнейшем к постиндустриальной) происходит в результате общецивилизационных революций — сдвигов в способе производства общественной жизни: собирательном, земледельческом, промышленном и научно-технологическом; а преобразования формационного порядка осуществляются в рамках цивилизационных структур1. Таким образом, данная теория позволяет исследовать историю эволюции человеческого общества как целостный организм, исходя из особенностей и условий его функционирования. В последнее время в научно-исследовательской литературе все чаще используются понятия техногенного общества или техногенной цивилизации. В исследовании и понимании сущности техногенного общества выделяют две основные концепции - В.С.Степина и Э.С.Демиденко. .
В.С.Степин впервые поставил проблему техногенной цивилизации (общества) и начал исследовать ее предысторию и интенсивное развитие. К основным вехам в ее предыстории он относит формирование демократии античного полиса и первых образцов теоретической науки. Действительно, древние города формировались как центры ремесла, торговли и культуры, там зарождались рыночные отношения, однако не начались процессы урбанизации и формирования капиталистической хозяйственной системы. Общество оставалось земледельческим, развивалось медленно, так как естественными сдерживающими факторами были ограниченные возможности физической энергии человека и одомашненных животных. В.С.Степин видит зачатки техногенной цивилизации еще в Античности, отмечая, что техника Античности и Средневековья носила сугубо практический характер и не опиралась на теоретические разработки. И хотя видимых изменений в примитивной технике невозможно было наблюдать в течение жизни одного и даже нескольких поколений, нельзя отрицать, что технический прогресс в древности существовал, несмотря на большие временные рамки происходящих трансформаций. Вместе с тем, на наш взгляд, Античность представляла собой земледельческую цивилизацию с городами, в которых достаточно хорошо было развито ремесленное производство с зачатками «городской индустрии» в строительстве общественных зданий и ирригационных сооружений. Традиционные общества были ориентированы на поддержание стабильности сложившихся социальных структур, видов и целей деятельности. Необходимо подчеркнуть, что становление и развитие начального этапа техногенного общества - прединдустриалъного — началось не в районе Средиземноморья, а в Западной Европе, в районе Лотарингской оси, протянувшейся от Манчестера в Англии до Турина — центра северных промышленных районов Италии. Эта территория на протяжении двух тысячелетий имела наибольшую плотность населения в Европе и все необходимые ресурсы для успешного ведения сельского хозяйства и становления промышленного производства, что подготовило промышленную революцию второй половины XVIII века, которая стала рубежом между аграрным и техногенным (постаграрным) обществами, инициировала создание качественно нового типа среды обитания людей - техносферы и трансформированной природной. Технизация общества и природы берет свое начало еще в аграрной революции, но сам процесс индустриализации, замены естественных биологических производительных сил техническими и наукотех-никой относится к концу XVIII века. В.С.Степин определяет основные ценности техногенной цивилизации, сложившиеся в эпоху Возрождения: 1) ценности объективного и предметного знания, раскрывающие свойства, структуру и связи вещей; 2) ценности новизны знания, обеспечивающие постоянный поиск и приращение объективного знания о мире. В эпоху Просвещения завершается формирование мировоззренческих установок, определивших последующее развитие техногенной цивилизации на основе научного управления социоприродными процессами. Становление техногенной (машинной) цивилизации В.С.Степин далее связывает с утверждением научной рациональности, возникшей в Европе в XVII-XVIII веках, новым системным взглядом на природу как на предмет и неограниченный источник для преобразований, быстрым изменением техники и технологий благодаря систематическому применению в производстве научных знаний, возникновением капиталистических отношений и активизацией креативной деятельности человека. Техногенная цивилизация проходит три стадии: прединдустриальную, индустриальную и постиндустриальную. Характеризуя общество нового типа, ученый отмечает: «По мере развития техногенной цивилизации происходит ускоряющееся обновление «неорганического тела человека», то есть той искусственно созданной им предметной среды, в которой непосредственно протекает его жизнедеятельность»1. Таким образом, следование принципам науки и научной рациональности В.С.Степин рассматривает как необходимое условие технико-технологического и социального прогресса техногенной цивилизации. Эти ценности не подвергались сомнению до последней трети XX века, когда перед человечеством встал целый ряд проблем глобального масштаба, порожденных научно-техническим развитием, среди них: 1) проблема выживания в ядерный век; 2) опасность вырождения биосферы и угроза человеческому существованию, стабильности его биосоциальной структуры; 3) дегуманизация социальных связей людей. Антисциентистские концепции возложили на науку
См.: Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилизации //Вопросы философии. - 1989. - №10. - С.З. и технологию ответственность за нарастающие глобальные проблемы. С целью поиска предпосылок для трансформации науки в принципиально новое состояние исследователь рассматривает исторические этапы становления научного познания. Выход из создавшейся ситуации он видит в придании науке гуманистического измерения1. По этому поводу В.С.Степин пишет: «Новый цикл ци-вилизационного развития должен скоррелировать вектор направленности вовне, который свойствен преобразующей техногенной деятельности, с вектором, направленным вовнутрь на самоограничение и самовоспитание, что было свой-ственно традиционным культурам» . Особое внимание он обращает на менее благоприятный сценарий мирового развития - сохранение и воздействие западных (техногенных) идеалов и ценностей потребительского общества на другие культуры, что приведет к нарастанию экологического, антропологического и других глобальных кризисов. В другом исследовании, написанном совместно с В.И.Толстых, В.С.Степин рассматривает будущее планетарное постиндустриальное общество как посттехногенную цивилизацию, так как происходит выработка и пересмотр стратегий выхода человечества и природы из кризисов, которые породила техногенная цивилизация, хотя, на наш взгляд, пока что мы такого «выхода» на планете не наблюдаем в постиндустриальных обществах. Предполагается также, что наряду с посттехногенной цивилизацией будут существовать общества техногенного (индустриального) и даже традиционного типа3.
Если В.С.Степин восхождение общества на более высокую ступень циви-лизационного развития связывает с изменением в технико-технологическом базисе общества, то Э.С.Демиденко на основе анализа перехода общества от аграрного способа производства общественной жизни к индустриальному и далее к научно-технологическому (соответственно от биологических производительных сил к научно-техническим) приходит к выводу о техногенном характере формирующегося постиндустриального общества. Он подчеркивает, что происходит переворот не только в общественном устройстве, но и в земной жизни, который определяется новыми производительными силами и новым способом производства и сопровождается грандиозным переходом от биосферных форм жизни к техно-ноосферным, или постбиосферным. Именно технико-технологический базис индустриального и постиндустриального общества в единстве со стремительно растущими потребностями и интересами цивилиза-ционного характера ведет к уничтожению биосферы и биосферного мира, а в конце концов - и самого биосферного человека, к формированию техно-ноосферного мира, по сути, искусственного. «Техногенная цивилизация, - пишет Э.С.Демиденко, - уже сейчас в достаточно убедительной форме высвечивается не только как индустриальная, промышленно-городская, но и как цивилизация постбиосферная и постчеловеческая. Ее становление и развитие характеризуется не только трансформацией социума, но и трансформацией биосферы и человека, такой трансформацией, в ходе которой разрушаются прежние былые формы жизни биосферы, биоприроды, жизнедеятельности людей и многогранной природы биосферного человека... На самом же деле на границе двух тысячелетий формируется не просто новое общество, а нечто большее - новый земной мир»1. И этот будущий мир социолог-урбанист называет «метасистемой», в которой сосуществуют техносфера, значительно изменившиеся под воздействием техно-креативной деятельности человечества метасоциум и искусственная биосфера, а также ноосфера как духовное явление.
В своем исследовании Э.С.Демиденко особое внимание обращает на: 1) особенности становления и развития техногенной цивилизации; 2) трансформацию биосферы и биосферного человека; 3) дегуманизацию отношений общества и биосферы; 4) пути преодоления разрушающего воздействия техногенной цивилизации на биосферу и выживания человечества. Ученый с пессимизмом констатирует, что человечество пойдет по пути дальнейшего формирования техносферы, а это означает конец биосферы, биосферной жизни и биосферного человека уже в третьем тысячелетии, искусственное поддержание жизни и создание ее новых «ноосферных» форм1. Проблематичность этого периода, на наш взгляд, в том, что переход от жизни естественной (биосферной) к жизни искусственной (ноосферной) возможен, но не абсолютен. Земная цивилизация имеет шанс дальнейшей эволюции, если переход к новой эре будет осуществляться на основе коэволюции природы и разума, а не определяться техно-экономической целесообразностью. Только тогда человечество сможет выжить и сохранить себя как биологический вид. Несмотря на обоснование темы в работах В.С.Степина и Э.С.Демиденко, проблематика техногенного общества мало изучена и во многом требует дополнительного исследования с использованием категорий сущности и содержания. Под сущностью в философии понимают главное, основное, определяющее в содержании системы, что обуславливает различные ее свойства и изменения, происходящие с ней при взаимодействии с другими предметами2.
Проведем сущностный анализ техногенного общества. Как известно, все многообразие цивилизаций, которые существовали в истории человечества, можно разделить на два больших типа - традиционалистские (аграрные) и техногенные (индустриальные и постиндустриальные), радикально отличающиеся друг от друга. Своеобразным историческим рубежом между ними, создавшим качественно новый тип среды обитания, стала промышленная революция второй половины XVIII века, положившая начало второму крупному этапу научнотехнического прогресса и подготовившая научно-техническую революцию середины XX века. Для традиционных обществ характерна замедленная динамика социальных трансформаций, постоянство в течение столетий целей и видов деятельности, медленные темпы прогресса, оторванность науки от практики, аграрно-традиционная направленность ведения хозяйства, природная и природно-социальная обусловленность эволюции общества. Это объясняется, прежде всего, весьма медленными темпами развития естественных производительных сил — человека и одомашненных животных, которые имели ограниченную возможностями биосферы биологическую основу. Грандиозный общественный переход от земледельческого общества к индустриальному и далее к постиндустриальному сопровождается сменой аграрного способа производства общественной жизни на промышленный, затем — на научно-технологический, а также изменениями в деятельностно-энергетическом потенциале человечества - основную нагрузку стали нести искусственные технические и научно-технологические средства. В техногенном обществе прогресс основывается на ускоряющемся развитии техники и технологий, появлении их более сложных форм благодаря систематическому применению в производстве научных знаний, возрастающих темпах социальных изменений, интенсификации хозяйственной деятельности, социально-природной и техносоциальной детерминированности общественной жизни. В своем анализе, например, В.А.Красильщиков выделяет даже две промышленные революции. Первая доиндустриалъная модернизация в странах Запада (XVI-XVII вв.) позволила перейти от естественных производительных сил, индивидуализированного аграрного и ремесленного производства к общественным, предполагающим кооперацию работников и разделение функций в процессе труда. Вторая, или раннеиндустриальная, капиталистическая модернизация была связана с преобразованием самих производительных сил - переходом от мануфактуры к фабрично-заводскому производству, появлением машин, что сопровождалось полным расслоением общества на буржуа и пролетариев, усилением отчуждения человека в процессе труда1. Роль научных исследований в первых технико-технологических трансформациях была невелика. С началом эпохи промышленной революции расширение применения машин шло нарастающими темпами, все более и более заменяя физический труд. Машинная техника стала основой индустриальной экономики, а также основой преобразования прежних и становления новых производительных сил. Индустриализация общества в XIX-XX веках существенно увеличила объемы хозяйственных ресурсов, усложнила технологию и экономические отношения. Технические возможности и быстро расширяющиеся социальные потребности взаимно усиливали друг друга. Началось целенаправленное формирование техносферы, в границах которой нарастали техническая и экономическая рационализация производства, а затем и общественной жизни.
Следующая, по классификации Н.В.Алисова и Б.С.Хорева, машинно-техническая революция (конец XIX - первая половина XX вв.), отличалась быстрыми и всесторонними процессами индустриализации народного хозяйства, созданием крупного машинного производства и многоотраслевой структуры промышленности. Эпоха МТР раскрыла потенциальные возможности науки для развития производительных сил2. Процесс индустриального развития завершил формирование вторичного сектора человеческой деятельности. В индустриальном обществе, по сравнению с традиционным, с 75 до 10% уменьшилась доля населения, занятого в сельском хозяйстве; возросла средняя продолжительность жизни с 40 до 70 лет; в 20 раз увеличилось количество научных работни-ков . Ускорение темпов промышленного и на этой основе общественного развития в целом, массовое производство товаров, увеличение степени удовлетворения человеческих потребностей стали возможны благодаря небывалому ранее совершенствованию научно-технической базы общества. Создаваемая техносфера, по определению Н.В. Попковой, предстала перед обществом как совокупность технико-технологических и иных техногенных объектов в совокупности с последствиями, проявившимися в результате их прямого или косвенного воздействия на социоприродную среду1. Техническое мышление не только способствовало ускорению темпов общественного прогресса, расширения и рационализации техносферы, но и имело значительные негативные аспекты. В первой половине XX века рост производства происходил за счет увеличения энерго- и капиталовооруженности труда, загрязнения природной среды, наращивания объемов производимой продукции, более высоких темпов развития промышленности по сравнению со сферой услуг. Но экономия от роста масштабов производства сокращалась, росли издержки на единицу продукции, истощались природные ресурсы. Отрицательный внешний эффект от экономической деятельности поставил под сомнение ценности индустриальной эпохи. Массовое производство удовлетворило в значительной мере прежние основные запросы потребителя.
Произошедшие в середине и второй половине XX века научно-техническая и информационная революции ознаменовали ускорение сциентизации техники, быстрое массовое освоение и распространение новых устройств и информационных технологий, замену машин автоматами, вытеснение человека из сферы непосредственного материального производства и стали началом преодоления господства материальных ценностей и материального богатства в экономике. На смену производству материальных благ приходит иная форма жизнедеятельности, основывающаяся на развитии и реализации человеческих способностей в процессе труда. В техносфере формируется информационная сфера, или инфосфера, в которой новым ресурсом становятся информация и знания, замещающие затраты на материальные ресурсы. Происходит смещение акцентов в общественном производстве: сокращается индустриальный сектор, повышается роль наукоемких, информационных отраслей производства. Технологические революции позволили резко увеличить объем и преобразовать характер производства. Необходимо обратить внимание на то, что большинство исследователей рассматривают развитие современного общества с точки зрения происходящих изменений в общественном хозяйстве: так, например, в индустриальном обществе, по сравнению с традиционным, сокращается с двух третей до десятой части доля занятого в сельском хозяйстве населения, а в постиндустриальном - доля занятых в промышленности сокращается до десятой части, зато самой массовой в занятости населения становится сфера услуг — от двух третей и выше1. Причем основными являются финансовые, торговые, образовательные, научно-исследовательские и социальные услуги. В теории Д.Белла и его последователей основной акцент делается именно на превалировании сферы услуг, в то время как вопросы изменения характера земной жизни, перехода от биосферных форм жизни к техноноосферным, или постбиосферным, остаются без должного рассмотрения.
«Великий переход» (Г.Кан), начавшийся в конце XVIII века, коренным образом меняет облик человеческой цивилизации, превращая ее в техногенно детерминированную, надприродно-искусственную. Эпоха преобразований, по оптимистическим предсказаниям американского футуролога Г.Кана, продлится еще около двух столетий и завершится установлением окончательного господ-ства человека над силами природы на базе прогресса технологий . На наш взгляд, XX век можно считать эпохой решающей победы человечества над естественным отбором и стихийными силами природы, который открыл новую ступень действительности, новый мир. И этот техногенный мир с помощью наукотехники поглощает не только человека, но и биосферную природу, что в итоге оборачивается экологическими и антропогенными кризисами. Не исключено, что техногенная цивилизация при определенных условиях (например, при массовом осознании смертельной опасности) может поставить предел «супериндустриальному» (О.Тоффлер) совершенствованию планетарного мира. Определим содержательные характеристики понятия «техногенная цивилизация» в контексте исследования трансформаций в социоприродной и социально-экономической областях. Под «содержанием» системы в философии понимается все, из чего она состоит. Сюда входят элементы, отношения, связи, процессы, тенденции развития, то есть все части системы*.
Основной характеристикой техногенного мира является индустриальное и сверхиндустриальное развитие, когда наукотехника и наукоемкие технологии нарастающее пронизывают не только производство, но и всю общественную жизнь. Успехи науки, техники и комплексных технологий составляют величие техногенного общества. Техника, будучи созданной в качестве средства подчинения природы человеку, превращается в доминанту общественного развития. Как отмечает Ж.Эллюль, среда, создающаяся вокруг нас, предстает как «вселенная Машины», которая модернизируется, интеллектуализируется, поглоща-ет и изменяет весь окружающий мир . До 70-х годов XX века рост технологической сферы индустриального общества осуществлялся в направлении прогресса производства: увеличения его масштабов, мощностей, всеохватности и всепро-никновения, механизации и автоматизации, создания машинных технологий с помощью наукотехники. В конце XX века, с началом формирования в странах Запада и Японии постиндустриального общества, приоритет был отдан миниатюризации, созданию информационных технологий, увеличению их разнообразия и доступности. Наукоемкие технологии, особенно телекоммуникационные, стали неотъемлемой частью человеческой жизнедеятельности - они проникли в сферу труда, образования, быта и даже досуга. Как подчеркивает Дж.Грант, в наше время «технология» означает «не столько машины и инструменты, сколько то представление о мире, которое руководит нашим восприятием всего существующего»1. В структуре общества и его динамике все большая роль стала переходить к техносфере, которая не только производит и распределяет блага, но и изменяет био-, социо- и инфосферу, которые, в свою очередь, влияют на сферу власти и психосферу. Существенную роль в развитии техносферы играет экономическая сфера, но и она стремительно и насквозь технологизируется. По этому поводу Т.Стоуньер пишет: «Раньше «за собой тянул рынок», теперь «толкает вперед технология» . Всеобщая технологическая рационализация мира, создание машинного интеллекта делают возможным воплотить в жизнь самые смелые технологические проекты. Самофункционирование и самоорганизация некоторых технических систем, как отмечает В.А.Кутырев, происходит без вмешательства человека3. Восхождение техногенного общества идет по пути создания «сверхиндустриального» (О.Тоффлер), «программированного» (А.Турен), «телематического» (Дж.Мартин), «технотронного» (Зб.Бжезинский) общества, которое насквозь пронизывается усложняющимися технологиями. «И эта «бесшумная» программно-математическая (Soft-ware) революция, - подчеркивает Р.Коэн, - далека от своего завершения»4.
Разрастание урбанистических, искусственных систем (или урбосистем), составляющих основу техносферы. Это искусственные системы, возникающие в результате развития городов, и представляющие собой средоточие населения, жилых зданий, промышленных, бытовых, культурных объектов и т.д. В их составе выделяются промышленные зоны, жилые и спальные районы, рекреационные зоны, предназначенные для отдыха людей, транспортные системы и сооружения. За два последних столетия (XIX-XX), по данным Ю.Л.Пивоварова, население планеты Земля возросло в 6 раз, а городское население - почти в 70 раз. Важной особенностью современной урбанизации является усиление концентрации населения в крупнейших городах, агломерациях и урбанизированных районах мегаполисного типа. Если в первой половине XX века количество больших городов (с населением свыше 100 тыс. жителей) по разным оценкам увеличилось примерно в 3 раза (по сравнению с 1900 г.), а число городов-миллионеров - соответственно в 5 раз, то во второй половине XX века наблюдается заметное увеличение роли крупнейших городов с населением свыше 1 млн жителей. Их количество, по оценкам демографов ООН, увеличилось в 1950-1990 годах в 3,6 раза, а суммарная численность населения в них - в 4,3 раза. Начался этап «сверхкрупногородской» урбанизации с формированием очень больших агломераций и надагломерационных систем расселения. В результате в 1995 году в агломерациях-миллионерах проживало свыше трети всех горожан мира и более 15% населения мира1. Существование урбосистем поддерживается за счет агроэкосистем, энергии углеводородного сырья и атомной промышленности.
Индустриализация сельского хозяйства и создание агропромышленного комплекса. В настоящее время развитие сельскохозяйственного производства базируется на основных направлениях научно-технологического и организационно-технического потенциала. Сельское хозяйство развитых и отдельных районов развивающихся стран находится на машинной стадии производства, тогда как большинство территорий «третьего мира» остаются во многом на мануфактурной стадии, то есть в этой отрасли господствует ручной труд и живая тягловая сила. Наступление периода НТР во второй половине XX века в аграрном секторе хозяйства сопровождалось «зеленой революцией», его механизацией, химизацией, мелиорацией, специализацией регионов, а позднее и компьютеризацией, что оказало влияние на его производительные силы и характер развития. За период с 1951 по 1998 годы, по подсчетам Н.В.Алисова и Б.С.Хорева, доля сельскохозяйственного населения в мире упала с 59 до 44%, а вклад сельского хозяйства не превышает 5% мирового валового внутреннего продукта (ВВП) по сравнению с 20% ВВП в 1950 году. За последние 25 лет тракторный парк мира вырос на две трети, мелиорация применяется на одной пятой обрабатываемых площадей мира. В 60-е годы произошла «химическая революция», когда использование минеральных удобрений, химических средств защиты растений приобрело широкий размах. В развивающихся странах 70% прироста урожая дало применение удобрений. В эти же годы началась и первая «зеленая революция», приведшая к созданию и распространению в развивающихся странах новых высокоурожайных сортов продовольственных зерновых. Наконец, в 80-е годы произошла вторая «зеленая революция» на базе биотехнологии, генной инженерии, сочетавшаяся с этапом компьютеризации и даже роботизации в развитых государствах. Биоиндустрия взяла курс на получение новых сортов растений и пород животных с заданными качествами — были созданы высокоурожайные, скороспелые, устойчивые к болезням и природным стрессам (засухам, заморозкам) трансгенные растения, благодаря гормону роста поднялись удои (в среднем на 20%) и приплод (на 50%) у животных1. Сельское хозяйство превратилось в материало-, энерго-, капитало- и наукоемкую сферу материального производства. НТР стимулировала главное направление аграрного производства - интенсификацию, повышение его продуктивности на базе постоянной модернизации техники и технологий. Искусственно создаваемые агроценозы являются неустойчивыми системами и способны существовать только при поддержке человека.
Индустриализация формирует урбанистический, техногенный образ жизни людей. В земледельческом обществе абсолютное большинство людей жило в сельских районах. Жители первых городов древнего мира составляли лишь незначительную часть населения планеты. В конце XVIII века в городах началось зарождение промышленного способа производства общественной жизни. Города аккумулировали в себе все достижения науки и техники, стали центрами крупного машинного производства. Особенностью индустриализма, отличающей его от доиндустриальной эпохи развития, стал специфический промыш-ленно-городской образ жизни. Если при аграрном способе общественной жизни преобладал семейный труд, трудовая деятельность подчинялась природным биоритмам, а жизненно необходимая привязанность к средствам производства ограничивала подвижность работников, то в урбанистическую эпоху значения этих переменных коренным образом меняются. Со становлением капиталистического способа производства повышается мобильность и урбанизированность населения, которое мигрирует в города для работы на промышленных предприятиях. Трудовая жизнь отделяется от семейной, уменьшается средняя величина семьи (так называемая «нуклеарная» семья) и домашних хозяйств. Повышается и благосостояние населения. Так, если за XX век население Земли выросло в 4 раза, а городское население более чем в 13 раз, то число богатых и зажиточных увеличилось более чем в 100 раз1.
В техногенном обществе рабочее время регулируется и обуславливается работой технологических систем (промышленности, транспорта, связи), не зависящих от сезонных колебаний, что, с одной стороны, дает возможность планирования свободного времени, а с другой - ставит в рамки своего функционирования поведение человека. Комфортные условия существования, высокая технико-технологическая оснащенность урбанизированных комплексов, жизнь во многоотраслевом, многофункциональном культурном центре со специализацией на наиболее прогрессивных отраслях народного хозяйства, тесные технико-экономические связи по комбинированию и кооперированию промышленных предприятий между производством и потреблением промышленной и сельскохозяйственной продукции, высокая степень концентрации и диверсификации производства - все указанные характеристики дают основание рассматривать городскую агломерацию не только как подсистему общей системы размещения производства, но и как неотъемлемую часть и основу техносферы. На планете под влиянием и в интересах техносферы создается гигантский геополис. В первом десятилетии XXI века ожидается, что каждый второй житель планеты будет уже горожанином1. По мере развития наукотехники изменяется характер размещения производства, что, соответственно, сопровождается изменениями в урбанистическом образе жизни. Современный тип урбанизации в развитых странах характеризуется развитием процессов субурбанизации (деконцентрации населения) и образования на этой основе новых пространственных форм городского расселения — мегаполисов. Перемещение населения из крупных городов в их пригородные зоны обусловлено прогрессом интеллектуальных технологий, которые «сжимают» пространство и экономят время. Интенсификация пространственной подвижности, включение большей части населения в индустрию информационного производства, приоритетность проживания в экологически чистой зоне способствуют дальнейшему углублению и территориальному расширению процесса урбанизации, в который на новом этапе пространственной эволюции все активнее вовлекаются малые города и сельские поселения2.
Происходит техносферизация и урбанизация условий жизнедеятельности людей, В доиндустриальный период развития человек жил в мире, сотворенном природой, приспосабливался и состязался с ней, стремясь выжить и подчинить ее своим интересам. Воздействие человека на биосферу при помощи элементарных орудий труда не приводило к существенному изменению среды его обитания. Земной мир на протяжении почти 10 тыс. лет земледельческой эволюции вида homo sapiens оставался неизменным для его обитателей, хотя за период земледелия было уничтожено около 1,5 га сельхозземель, а за время индустриального развития - еще 0,5 млрд га3. Технологические революции XIX-XX веков создали непреодолимую пропасть между аграрным и техногенным обществами, способствовали нарастающему усложнению общественного развития. В биосфере сформировался новый, организованный по потребностям социума и законам техники, мир техносферы, в котором шаг за шагом совершается процесс рационализации не только человеческой жизнедеятельности, но и биоприроды. В техногенном обществе на качественно новом уровне происходят процессы социализации, а жизнедеятельность человека протекает в техносферно-урбанизированной среде. О стремительном характере трансформаций, осуществляемых теперь уже в рамках социобиосферных и даже постбиосферных тенденций развития, Н.Н.Моисеев пишет: «Человек всегда изменял свойства окружающей среды, то есть менял условия своего обитания. Но теперь это происходит на глазах одного поколения»1. Искусственная направленность мирового процесса развития безвозвратно удаляет человека от естественных, природных условий среды обитания. Как подчеркивает А.П.Назаретян, возврат к прошлому может обернуться обвалом экосистем2. Даже переезд населения в пригородные зоны происходит на условиях сохранения всех благ урбанизированного мира. Вряд ли в будущем общество сможет отказаться от техносферы, так как представители техногенного общества уже не смогут выжить в естественных, первобытных условиях. Человек живет, работает в техносфере, окруженный искусственно созданными предметами и технологиями. Резкая грань между миром «первой природы» и миром «второй природы» (техносферы), проявившаяся в эпоху промышленной революции, ужесточает свои позиции в начале XXI века, качественно меняя условия существования человека.
Происходит техногенное разрушение биосферы. Расширение масштабов техносферы активно воздействует на состояние природной среды. Большую озабоченность вызывают антропогенные загрязнения воздушного и водного бассейнов, эрозия почв, а также любой другой ущерб, наносимый животному и растительному миру в ходе освоения новых территорий, недостаточно экономного использования земель, полезных ископаемых. С увеличением потребностей возрастает спрос промышленности на различные виды сырья. Исторический процесс мировой индустриализации и урбанизации оказывает все возрастающее влияние на биосферу, вызывая острейшую экологическую ситуацию. Имеется реальная опасность того, что широкое распространение урбанизма может привести к нарушению равновесия между человеком и природой. Напряженная экологическая ситуация, наблюдаемая в крупнейших городских агломерациях, служит серьезным предостережением для человечества. Экологический кризис урбанистско-техногенного общества является одним из ярких проявлений общемирового экологического кризиса. За последние два века интенсивного научно-технического развития разрушение составных частей биосферы идет примерно в 10 раз быстрее, чем их естественное восстановление1. Поляризация стран мира по степени техногенной развитости: формирование мирового города и мировой деревни. Производство информации и наукоемких технологий является показателем степени развитости страны и ее места в мировом разделении труда. Межстрановое неравенство поляризует страны мира на два лагеря - страны с информационной экономикой и страны с традиционной, аграрной экономикой, стоящие на разных уровнях технико-экономического развития (проблема «север-юг»). Традиционный (аграрный) тип цивилизации, но уже опирающийся во многом на НТР, сохраняется и в наши дни, наряду с индустриальными и постиндустриальными общественными системами. К традиционным цивилизациям относится абсолютное большинство стран, вступающих на путь индустриального строительства, но задержавшихся в своем развитии в силу многих объективных причин, и прежде всего неспособности конкурировать с развитыми странами. Дальнейшее восхождение наукотехники неизбежно сопровождается углублением неравенства в мире.
Наиболее богатые промышленно развитые и урбанизированные страны находятся на вершине экономического и технико-технологического прогресса, а большая часть населения беднейших развивающихся стран, или «мировой деревни», живет ниже черты бедности1. Больше всего бедняков в Южной Азии (39% от их общемировой численности), в Восточной Азии (около одной трети) и в Африке южнее Сахары (17%) . Развитые страны постепенно уменьшают финансовую поддержку отсталых регионов ввиду невыгодности таких вложений и замыкаются на решении собственных задач. Как отмечает В.Л.Иноземцев, достижения в борьбе с бедностью были утрачены в последнем десятилетии XX века - за период 1996-2001 годов объемы частных инвестиций в страны «третьего мира» сократились в 7 раз. И далее он подчеркивает, что существующий в настоящее время разрыв в средних доходах в расчете на душу населения между развитыми и развивающимися странами составляет 70-72 раза, а в середине XIX века эти показатели составляли 3-4 раза3.
Неодинаковые финансовые возможности ограничивают доступ различных стран к высоким технологиям, разъединяют техногенное общество. Благодаря техническому прогрессу постиндустриальный мир (ряд стран Западной Европы, США и Япония) вступил в полосу многолетнего качественного хозяйственного роста, при этом его развитие становится самодостаточным, не сдерживается ограниченным характером естественных ресурсов и специализацией на производстве материальных благ, а определяется созданием технологий будущего. П.Пильцер пишет, что благодаря современным технологиям «накопление ресурсов уже не является ключом к достижению благосостояния»4. По данным В.Л.Иноземцева, более 80% миллионеров в США не унаследовали, а сами заработали свое состояние творческим трудом5. Поэтому развивающимся странам, чтобы успешно конкурировать на рынке, необходимо повышать свой интеллектуальный уровень, а не предлагать дешевую рабочую силу. По опыту развитых стран, больше доходов приносит промышленность и особенно сфера обслуживания, непосредственно связанные с высокими технологиями, а не отрасли первичного сектора хозяйства. Например, по данным Р.И.Цвылева, продажа одной тонны сырой нефти дает только 20-25 долларов прибыли, а один килограмм информационноемкого продукта позволяет извлекать до 5 тыс. долларов прибыли1. Снижение издержек производства в высокотехнологичных отраслях сказывается на замедлении темпов экономического роста - в среднем с 5% (1950-1973 гг.) до 2% (1973-1999 гг.)2. Отсталые регионы, ввиду своей информационно-научной некомпетентности, специализируются на металлоемких, энергоемких отраслях, что усугубляет неравноправность мировых отношений. Экономическая власть оказывается в руках стран, контролирующих производство знаний. Это способствует созданию новой системы международного разделения труда, постоянному поиску странами своих технологических ниш. Образуется информационно-технологический колониализм зависимости экономик развивающихся стран от развитых. Имеет место также социокультурная экспансия модели и образа жизни жителей стран техногенной цивилизации, что подавляет мультикультурализм отсталого мира.
Если в эпоху индустриализации все силы общества были брошены на скорейшую индустриализацию и урбанизацию, рынком игнорировалось все, что не имело стоимости (природная среда), то теперь в развитых странах имеет место тенденция экологизации производства. Поэтому практически всю промышленность население «золотого миллиарда» «выносит» в развивающиеся азиатские регионы, оставляя у себя сферу услуг, научно-исследовательские институты и высокотехнологичные производства. Товары, созданные в развивающихся странах на базе импортных технологий, экспортируются в развитые страны. Собственные наукоемкие технологии в отсталых регионах практически не создаются. Технологический разрыв между регионами «золотого миллиарда» и отсталыми странами с каждым годом усиливается. На карте мировой урбанизации резко выделяются ее основные территории, относящиеся к развитым странам. В последние два десятилетия XX века эту картину меняют быстро растущие городские агломерации развивающихся стран. Развивающиеся страны оказывают большое влияние на количественные и качественные стороны развития мировой урбанизации. По классификации демографов ООН, в 1994 году в отсталых регионах проживало уже более двух третей (65,6%) всех горожан мира. Однако в развивающихся странах связь между урбанизацией и индустриализацией не такая прямая и непосредственная, какой она была в развитых странах. В городах, наряду с современным сектором, растет неорганизованный сектор с массой мелких предприятий в сфере производства и обслуживания. Подавляющая часть горожан - вчерашние сельские жители, которые часто способствуют «деревенизации» города, привносят в него культуру, свойственную сельской местности. Рост населения в городах значительно превышает спрос на рабочую силу. Избыточное население остается, по сути, неурбанизированным. Таким образом, смена среды не всегда приводит к социоструктурным сдвигам и повышению качественного уровня населения1.
Техногенные трансформации произойти в сфере труда. Это проявилось через индустриализацию, технологизацию и роботизацию практически всех основных видов труда. В доиндустриальную эпоху рост производительности труда был возможен благодаря увеличению физической нагрузки на человека и на одомашненных животных, на «мускулы» последних человек перекладывал от столетия к столетию все больше физических трудовых операций в земледелии. Мануфактуры, основанные на разделении труда, но с использованием ручной ремесленной техники, просуществовали в Западной Европе до последней трети XVIII века. В ходе промышленной революции совершился переход от капиталистических мануфактур к капиталистической фабрике с ее машинным производством. Машины быстро вытеснили прежние ручные малоэффективные станки. Рабочие только обслуживали машины. Машинная техника стала основой индустриального производства, а также основой преобразования прежних и становления новых производительных сил. Дальнейший процесс индустриализации шел по пути усложнения технико-технологического потенциала общества, его механизации и автоматизации. Простые станки и машины были заменены взаимосвязанными системами сложных машин и механизмов, было создано крупное промышленное производство. Научно-технологический прогресс способствовал уменьшению затрат труда, сделал воздействие энергии работника на предмет более косвенным. По этому поводу С.Л.Афанасьев отмечает: «При механизации и автоматизации человеческая энергия расходуется лишь на выдачу команд техническим системам, которые приводят в действие огромные массы природной энергии, меняющей структуру предметов труда. Энергия рабочего на эту структуру уже практически не воздействует или воздействует в мизерной своей части»1. Наряду с промышленным сектором экономики, начал развиваться третичный - сектор услуг.
Пик индустриального производства пришелся на середину XX века. Если до этого совершенствование труда шло по пути его сверхиндустриализации и технологизации, то с эпохой НТР развитие смещается в другую плоскость -интеллектуализацию производства и, соответственно, труда. Роботизация производства (создание сложных автоматизированных систем с программным обеспечением), способствуя экономии труда, создает технологическую безработицу. По этому поводу Ч.Хэнди отмечает со ссылкой на Дж.Кейнса, что «изобретение новых способов экономии труда опережает появление новых об-ластей применения рабочей силы» . Большинство работ осуществляется без присутствия рабочей силы. Высокотехнологичные отрасли утрачивают свое компенсационное влияние на потерю рабочих мест в традиционных отраслях, происходит упрощение операций в сфере услуг. Противоречие между трудом и средствами производства постепенно сходит на нет. Достаточно иметь портативный компьютер и сотовый телефон, чтобы успешно работать. Для деятельности пространство не имеет значения, так как новые информационные технологии позволяют сосредоточить в одном месте интеллектуальные ресурсы людей, разбросанных по всему миру, в результате отпадает необходимость физического перемещения для выполнения работы («электронные иммигранты»). Даже оплата труда осуществляется посредством электронных носителей - пластиковых карт, которые являются «дематериализованной» формой денег. Научно-техническая революция предъявляет более высокие требования к качеству трудовых ресурсов. Социальный успех каждого зависит не только от накопления материального богатства, сколько от его квалификации и интеллектуального развития. Основные вложения делаются в невещественные формы накопления - в образование и получение высокой квалификации индивидом. Власть в техногенном обществе все больше и больше переходит в руки носителей технической рациональности — технократов, имеющих своей целью оптимальное развитие техники. Интеллектуальный и профессиональный уровень определяет современное социальное деление общества, выделяя его экономическую, профессиональную и властную элиту. Информационные технологии получают широкое распространение в сферах образования и культуры. Наряду с увеличивающимся использованием техники и технологий в образовательных учреждениях, становится обычным дистанционное обучение при значительной удаленности пользователей-учащихся. Всемирная телекоммуникационная сеть Интернет не только предоставляет огромную информацию по различным интересующим вопросам, но и дает возможность оперативного участия в конференциях, семинарах, учебно-тренировочных системах в режиме реального времени. Широкомасштабная компьютеризация вызывает к жизни и новый тип культуры. Это культура, с одной стороны, способствует интеграции национальных обществ, а с другой - обезличивает общественную жизнь, технизирует межличностные контакты, разъединяет людей. Человек все больше проводит свой досуг в виртуальном мире, технически конструируемом при помощи компьютерных средств. Возникает ощущение единства машины с пользователем, а воздействие виртуальных объектов воспринимается человеком аналогично «обычной» реальности. Виртуальная реальность позволяет открывать и создавать новые измерения культуры и общества, воплотить в жизнь идею множественности миров. Киберпространство дает возможность преодолеть экзистенциальную ограниченность реальности. Образование и развлечения являются наиболее перспективными направлениями применения технологий1. Вместе с тем глобальная индустрия информатики (радио, телевидения и Интернета) способствуют невиданному росту дезинформации, что оказывает противоречивое психологическое воздействие на социум, его индивидов.
Процессы технизации и электронизации охватывают и домашний быт. Создаются так называемые «электронные коттеджи» (О.Тоффлер), осуществляется доместификация труда, то есть работа в домашних условиях. Интеграция домашнего хозяйства и непроизводственных видов деятельности становится возможной под влиянием процессов технико-технологической трансформации общественной жизни. Развитие электронных телекоммуникаций, как считает Дж.Мартин (и это уже во многом сбывается в наши дни), в будущем фундаментально изменит всю «фактуру общества», исключит необходимость множества перемещений людей. Работа, встречи, рабочие конференции, расчеты, покупки и многое другое будут осуществляются по телекоммуникацион-ным сетям, охватывая удаленных друг от друга участников . Связь с миром будет происходить и уже происходит через домашние компьютерные системы. Со временем компьютеры будут оказывать возрастающее количество разнообразных услуг. Электронная техника, например, облегчает и постепенно берет нас себя большую часть домашней работы. Действительность подтверждает реалистичность футурологических прогнозов. Своего рода «электронные коттеджи» создают богатейшие люди планеты (например, Б.Гейтс). Задолго до этого о явлении доместификации труда писал О. Тоффлер: «При новых промышленности и производстве станет возможным возврат к промышленности на дому, но на высочайшем уровне техники с применением электроники. Можно будет взять за основу свой жилой дом и сделать его центром всего общества... Если 10—20 процентов рабочей силы совершат этот исторический шаг в течение ближайших 20—30 лет, вся наша экономика, наша семейная структура, наши ценности и даже политика изменятся до неузнаваемости»1. В таких технически оснащенных домах большинство людей будет заниматься производством и потреблением одновременно, создавать индивидуализированную продукцию, заготовки для которой будут произведены на предприятиях массового промышленного производства. Такая «волна самопроизводства» вполне реализуема благодаря расширению техносферно-урбанистической среды обитания, которая, создает условия для выбора вида деятельности. Не исключено, что даже сельское хозяйство будет «электронизировано». В настоящее время для этого имеются все необходимые предпосылки.
В современной техносфере формируется постбиосферный, техногенный человек. Направляемый техносферой переход от более естественных к менее естественным состояниям земной природы (на что обращают внимание Э.С.Демиденко, В.А.Кутырев, А.П.Назаретян и другие) сопровождается весьма сложной техногенно-биологической трансформацией самого человека. В процессе интеграции с техносферой человек превращается в биотехносоциальное существо, которое уже не может существовать в естественной среде — оно нуждается в комфортных условиях жизни, современной технике, постоянном контроле за состоянием его здоровья со стороны медицины, чем и достигается высокая продолжительность жизни в промышленно развитых странах мира (70-80 лет). Считается, что резерв человеческой жизни - 120-150 лет. Вероятно, в скором будущем эти показатели будут искусственно достигнуты путем частичной или полной замены отработавших больных органов человеческого тела. Все подобные нововведения в наше время интенсивно внедряются в жизнь, осуществляя своего рода «киборгизацию» людей. И не исключено, что скоро на повестке дня будет стоять вопрос о внедрении микросхем с дополнительной информацией в мозг человека для «расширения» кругозора и повышения интеллектуальной активности. Происходит не только «денатурализация», но и дегуманизация социума. В скором будущем искусственный интеллект, по всей вероятности, вытеснит человеческий, завершив природную эволюцию разума и разрушив созданные биологические системы. Технизация жизни искусственным образом преодолевает биологические ограничители, ранее, в доиндустриальную эпоху, сковывавшие биологическую эволюцию человечества. Только эта трансформация постепенно становится не биосферной, а техносферной. Социум, отдаляясь от природы, может оказаться под угрозой подчинения техносфере, слияния с ней. Техногенез социума и биосферы, так успешно начатый для решения задач проективной эволюции, может оказаться тупиковой ветвью развития для всей планетарной биосферной жизни. Улучшение здравоохранения и удовлетворения материальных потребностей оказало существенное влияние на резкое снижение смертности, что явилось основной причиной «демографической революции». Прирост численности землян происходит за счет развивающихся стран. В промышленно развитых странах, наоборот, наблюдается снижение показателей рождаемости и смертности, так что население этих стран очень медленно сокращается и стареет.
Формируются искусственные растения и животные технологического плана. По выражению В.А.Кутырева, «революция миров», наиболее ярко проявившаяся в середине XX века, превысила сферу естественных, биосферных форм жизни и стала определяться мощью наукотехники и инфосферы1. Как известно, естественные мутации и генетическая трансформация растений и животных служат движущими силами эволюции природы. Однако в середине XX века наступила новая эра развития сельского хозяйства, свершилась «зеленая революция». Использование передовых технологий для ускорения процесса повышения урожайности растений и высокой устойчивости к вредителям позволило «противоестественно» формировать необходимые свойства продуктов, чтобы частично решить проблему голода в мире. Биотехнология совместно с биоиндустрией способствовали биологизации всей производственной деятельности человека. Теперь стало возможным вносить биоприродные изменения на клеточном уровне, не прибегая к помощи природы. По подсчетам А.П.Назаретяна, за время социальной истории человечества «биосфера потеряла более 50% видового разнообразия, многие биоценозы исчезли безвозвратно»1. «Дебиологизация» сельскохозяйственных культур, создание биоудобрений, генетические опыты на животных, попытки клонирования -вообщем, все достижения в области биотехнологий и биоиндустрии приводят к тому, что поддержание таких «техносинтетических» экземпляров уже невозможно в естественных, биосферных условиях.
Техногенное общество формируется как часть искусственного мира. Техносфера как огромная паутина опутала все сферы жизни, на правах творца вторглась в первозданные области планетарного бытия. Урбанизация, компьютеризация и биоиндустрия планеты в начале XXI века достигли небывалых размеров. Искусственный мир техносферы претендует на замещение естественного и поддержание последнего. О пагубном характере техногенеза очень верно сказал В.Л.Толстых: «... биоэволюция и техноэволюция человечества разошлись между собой настолько, что возникла непосредственная угроза сохранения не только природы, но и самой «земной жизни», и, таким образом, дело не только в «экологическом кризисе», а в кризисе, охватившем все стороны и сфе-ры человеческого бытия...» . И это не говоря о том, что за последние двести лет масштабы антропо-генно-техносферного разрушения биосферной природы достигли небывалых размеров. По оценкам Э.С.Демиденко и Н.Ф.Реймерса, уничтожено около 40% биосферного вещества планеты1. К тому же, промышленная, научно-техническая, информационно-коммуникативная революции и многие технико-технологические достижения принесли человечеству и техногенные катастрофы, обусловленные, в первую очередь, бурно развивающейся индустриализацией, урбанизацией и техносферизацией с ее химическим отравлением всей глобальной среды обитания. По статистическим данным, охватывающим только крупнейшие промышленные катастрофы, более половины из них (56%) разразилось в течение последних двух десятилетий2.
Ноосферизация планеты Земля и техногенность ее развития. Дальнейший прогресс человеческой цивилизации идет по пути, выбранному научно-технической революцией, особенно по пути развития и воплощения био- и интеллектуальных технологий, что ведет объективно к усложнению технико-технологического базиса общества и формированию искусственного биологического мира. Объективно расширение техносферы негативно влияет на биосферу, что сопровождается многочисленными кризисами и возможностью планетарной экологической катастрофы. В этом случае будущее человечества зависит во многом от разумного согласования запросов технологической эволюции и создания возможностей саморазвития биосферной природы. Коэволюция природного и антропотехногенного начал должна сопровождаться созданием сферы разума и разумной деятельности - ноосферы. Американский социолог Л.Мамфорд еще в 40-е годы XX века прогнозировал наступление вслед за тремя основными стадиями развития техносферы (эотехники, палеотехники, неотехники) наступление четвертой стадии - биотехники, то есть техники, основанной на законах биологии, что практически совершается уже сейчас. А.Д.Иоселиани делает свой прогноз новой стадии развития техносферы в условиях техногенной глобализации - следующая за биотехникой стадия развития техносферы — ноогеники, то есть этапа создания разумного объединения биосферы и техносферы1. В настоящее время, как отмечает Э.С.Демиденко, на планете происходит неизученный пока глобальный процесс интеграции социума, техносферы, остатков биосферы и ноосферы в узком смысле этого слова (духовной жизни) в единое целое, где неимоверно усиливается роль техносферы в социально-природных процессах. Им прогнозируется также в ходе социо-природного развития наступление в XXI-XXII веках всемирной информацион-но-ноосферной цивилизации в результате нарастающей глобально-технологической интеграции мирового сообщества и формирования ноосферы как создаваемой человечеством постбиосферной искусственной жизни и среды обитания человека и биологических организмов . НТР породила изменения в обществе, но она лишь усилила техногенное направление изменений. Качественные предпосылки для начала техногенной человеческой активности были накоплены в «биосферном обществе», то есть в земледельческом, что привело к планетарной трансформации и становлению эпохи техногенного общества. Техногенная активность не только сделала человека творцом нового мира, но и наделила его разрушительной силой. Об этом говорил еще в начале XX века Н.А.Бердяев, подчеркивая, что будущее человечества будет зависеть «... от нравственного и духовного состояния человека, от того, во имя чего он будет употреблять эту силу, какого он духа»3.
Эволюция человеческого общества не может, с одной стороны, не опираться на достижения научно-технического прогресса, а, с другой стороны, человечество не может не направлять это развитие в гуманное русло, понимая разрушительную стихийность воздействия НТП на земную жизнь. Анализ техногенного развития мира, многогранной технической и экономической рационализация общества, основанной на достижениях науки, техники и технологии, подтверждают тот факт, что биосферная и даже социальная формы жизни на Земле поставлены на край гибели под воздействием негативных, неконтролируемых человечеством последствий НТР. С одной стороны, техносферное развитие создает благоприятные условия для социального прогресса общества, а, с другой стороны, научно-технологический способ общественной жизни стремительно приближает время экотехнологической катастрофы. Установка на технологическое покорение мира может оказаться роковой для социоприродной жизни. Как показывают исследования, ноосферизация планеты Земля носит ярко выраженный эгоистический характер: в погоне за материальным богатством и комфортными условиями жизни люди уничтожают естественный биосферный мир и творят искусственный, техногенный, который в конце концов подрывает основы биосферной жизни, биосферной телесности человека. На наш взгляд, задача нового типа общества, которое неизбежно будет развиваться на основе технологий и останется, по своей сути, техногенным, - разумно распорядиться тем, что осталось в наследство от природы, сберечь и поддержать биосферу. Философский анализ техногенного общества, инициированный в XX веке, на наш взгляд, не был строго систематизирован в философии техники и не нашел отражение в концептуальной форме. Как правило, исследования носили однонаправленный и разобщенный характер. В данной работе делается попытка собрать воедино, систематизировать, дополнить и конкретизировать тенденции развития техногенного (индустриального и постиндустриального) общества, определить его сущность и содержательные характеристики. Были рассмотрены следующие проблемы: 1) обозначен качественный скачок (промышленная революция) от традиционного общества к техногенному с точки зрения изменения предметно-деятельностного характера производительных сил и способа производства общественной жизни; 2) определен социоприродный характер техногенного развития как перехода от естественности к искусственности бытия; 3) выявлены качественные изменения в промышленно-городской и сельскохозяйственной сферах деятельности, взаимоотношениях между странами мира, образе и условиях жизни, семейных и трудовых отношениях, сфере быта, образования и культуры, досуга, демографии, планетарной жизни с точки зрения воздействия техногенного общества на биосферу и человека и трансформации последних; 4) определен техногенный характер будущего человеческого общества. Сущность техногенного общества заключается в коренном изменении общественных производительных сил, сопровождающимся переходом к промышленному, а затем и к научно-технологическому способу производства общественной жизни, ускорении развития и роста влияния техносферы на весь ход планетарной жизни на фоне дальнейшей «денатурализации» природных и социоприродных систем, постепенной замене естественных форм земной жизни искусственными, созданными онаученным человеческим разумом. Содержательные характеристики техногенного общества основываются на все более масштабном и всепроникающем воздействии техносферы на управление естественными биосферными и социальными процессами, качественной трансформации социально-экологических и социально-экономических областей жизнедеятельности, сопровождающейся изменением в производственной деятельности, общемировых взаимоотношениях между странами, среде, образе жизни, быте, семье, социуме, сферах образования, труда, культуры и досуга, демографических процессах и всей планетарной жизни, контроле и вытеснении техносферой биосферных и интеллектуальных процессов и жиз-неподдержание последних, что отрицательно сказывается на будущем земной цивилизации, которая неизбежно будет развиваться на основе технологий и останется, по своей сути, техногенной. Преодоление негативных тенденций, являющихся объективными закономерностями НТП, возможно только через гуманное изменение приоритетов общественного развития. 2. ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПРИРОДА РАЦИОНАЛЬНОСТИ В РАЗВИТИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ ТЕХНОГЕННОГО ОБЩЕСТВА Во второй главе вводятся в научный оборот и обосновываются понятия техногенной модернизации, техногенной рациональности', определяются истоки происхождения и взаимосвязь терминов рационализм, рациональный и рациональность; рассматриваются этапы формирования техногенной рациональности; проводится анализ компонентов техногенной рациональности -экономической, научной и технико-технологической и выявляется их противоречивая природа; рассматриваются основные направления преодоления негативных последствий рациональной трансформации; вводится и обосновывается понятие концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития как эффективного инструмента противодействия разрушительным тенденциям противоречивой техногенной рациональности. В диссертации показано, что рационализация техногенного общества противоречива по своей сути. С одной стороны, такая рационализация создает благоприятные условия для социализации человека и социального прогресса общества в целом, а с другой стороны, многогранная экономическая, научная и технико-технологическая рационализация общественной жизни стремительно приближает время экотехнологической земной катастрофы. Особое внимание уделяется исследованию доминирующей роли экономической рациональности в развитии техногенного общества на этапе его активной глобализации, то есть рационализации общепланетарного мирового хозяйства в интересах наиболее развитых стран мира. Автор разделяет экономическую рациональность на хозяйственную, направленную на обустройство условий человеческого существования, и рыночную, преследующую цели бесконечного обогащения и доминирующую пока в формировании глобализирующейся общественной системы. В диссертации отстаивается позиция, что рыночная экономическая рациональность не может рассматриваться как генеральное направление социоприродного прогресса, поскольку ведет к уничтожению биосферной жизни. 2.1. ТЕХНОГЕННАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ И ЕЕ ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПРИРОДА На протяжении всей социальной истории эволюция человеческого общества шла по пути смены доминант развития. Вначале жизнедеятельность человека определялась природными условиями, затем социоприродными, а в эпоху техногенного общества - уже преимущественно техносоциальными. Но во все времена человек стремился рационализировать свое бытие, то есть организовать его по законам своего социально развивающегося разума. Человечество постепенно расширяло свою экологическую нишу, вытесняло биосферные процессы и системы мощью социотехники, а затем соционаукотех-ники, усложняя как общественные, так и социоприродные взаимосвязи. Со-циоэволюционная рационализация периодически приводила к качественным изменениям в социуме и природе, сопровождалась соответственно местными и крупнорегиональными экологическими кризисами и дальнейшим социальным восхождением человечества, все более и более преодолевая биогенные ограничители его жизнедеятельности. Особенно заметная интенсификация рационализации связана с процессами прединдустриального развития в Западной Европе, а затем и с индустриализацией общественных систем на рубеже XVIII-XIX веков, расширением индустриального развития на весь мир. Именно в этот период создаются условия для построения рационального мироустройства на научной, технико-технологической, экономической и социальной основах, которые, на наш взгляд, целесообразно объединить единым понятием «техногенная рациональность^. «Множество типов рациональности, - как справедливо отмечает Г.К.Майнберг, - это лишь порождение, результаты и события единого разума, выраженные в разных формах его применения» .
Прежде чем раскрывать сущность понятия «техногенная рациональность», определим истоки происхождения и взаимосвязь терминов рационализм, рациональный и рациональность. Это позволит нам далее прояснить и обосновать необходимость введения в научный оборот новой социально-философской категории. Рационализм имеет два значения. В широком смысле - это доминирующая линия философского развития, идущая от Античности до середины XIX века, с установкой на разумность и естественную упорядоченность мира, а также убежденностью в возможности постижения мира посредством разума и устройства его на разумных началах. Рационализм рассматривает историю как разумный, закономерный, линейный, прогрессивный процесс, предусматривающий целенаправленные положительные преобразования со стороны человечества. В узком смысле слова - это метод мышления в гносеологии, основывающийся на выводах и логических заключениях разума и признающий разум в качестве достоверного источника и критерия истинности знания. Гносеологический рационализм получил широкое распространение начиная с эпохи Просвещения (XVII-XVIII вв.), когда происходило становление нового математического и естественнонаучного знания1. Соответственно, рациональный - это разумно обоснованный, целесообразный, осмысленный, осуществляющийся благодаря разуму . Рациональность - «относительно устойчивая совокупность правил, норм, стандартов, эталонов духовной и материальной деятельности, а также ценностей, общепринятых и однозначно понимаемых всеми членами данного сообщества»3. Это своего рода «универсальный показатель разумности» человека, обусловленный объективными характеристиками жизнедеятельности и необходимостью адаптации человечества к окружающему миру4.
Таким образом, категории «рационализм», «рациональный», «рациональность» отражают разные аспекты сознательного планирования деятельности людей, руководствующихся принципами разума, с целью наилучшего практического результата и наилучшего приспособления к социоприродным условиям существования. Под техногенной рациональностью мы будем понимать совокупность взаимосвязанных, взаимообуславливающих и взаимоусиливающих друг друга экономической, технико-технологической и научной рационалъностей, комплексное воздействие которых на социоприродное развитие приводит к противоречивым последствиям. Как будет показано далее, техногенная рационализация мира, с одной стороны, способствует коренному, качественному улучшению (предельной рационализации) условий жизнедеятельности, а с другой стороны, это происходит за счет беспощадной эксплуатации и разрушения социо-природной среды. Рассмотрим этапы формирования техногенной рациональности. О подлинных началах экономики, науки, техники и технологии можно говорить лишь с исторического периода Нового времени (XVII-XVIII вв.). Становление и развитие первого этапа техногенного общества - индустриального - началось в Европе в районе Лотарингской оси, протянувшейся от Манчестера в Англии до Турина - центра северных промышленных районов Италии. Эта территория на протяжении двух тысячелетий имела наибольшую плотность населения в Европе, что способствовало росту экономической активности в городах и подготовило промышленную революцию второй половины XVIII века. Коренные преобразования в технико-технологическом базисе и, соответственно, в общественных производительных силах способствовали не только трансформации былых производственных отношений, но и их замене. Это сопровождалось как переходом на новую технико-технологическую, индустриальную ступень развития цивилизации, так и к новой общественно-экономической системе (капиталистической формации) со свойственным ей капиталистическим способом производства. В этот период происходят глубинные общественные изменения в двух направлениях - технико-технологическом и социальном. И если К.Маркс в свое время видел эти изменения прежде всего в способе производства материальных благ, что приводит к замене феодализма капитализмом, то А.М.Ковалев рассматривает данные изменения в более широком социологическом плане — в смене способа производства общественной жизни1', присущий традиционному обществу земледельческий способ производства сменился промышленным (индустриальное общество), а впоследствии и научно-технологическим (постиндустриальное общество), характерными для техногенного общества. Период техногенной модернизации (в данном случае переход общества на новую цивилизационную и постбиосферную ступень развития) включает в себя три основных этапа: предшдустриалъный, индустриальный и постиндустриальный. Для удобства сопоставления рассматриваемых этапов техногенной модернизации общества с периодами промышленной, технологической, а также некоторых стадий научных революций, автором разработана таблица 2.
Видный экономист и социолог Ю.ВЛковец, а вслед за ним и Р.Гусейнов период XV-XVIII веков называют временем прединдустриальной цивилизации3. В прединдустриальный период (XV-XVIII вв.) происходит медленный, но уже заметный переход от аграрного (натурального типа феодального хозяйства) и ремесленного производства к мануфактурному, прединдустриальному. Мануфактуры, в отличие от ремесленных цехов, функционировали на базе подетального разделения труда, когда работник изготавливал какую-нибудь деталь будущего продукта или выполнял определенную операцию, но тогда еще при помощи ручной техники. Мануфактурные производства организовывались на накопленные деньги частных лиц, которые, независимо от сословной принадлежности, становились новой социальной силой - настоящими капиталистами, инвестирующими капитал в промышленное производство и развитие техники и
Таким образом, период XVI-XVII веков в Европе характеризуется как время генезиса значительных революционных изменений в социально-экономической, технико-технологической и научной сферах жизни общества. Именно технико-технологическая рациональность прединдустриального периода инициировала вначале переход от ремесленного производства к мануфактурному, затем коренные, качественные изменения в мануфактурном производстве, что, в свою очередь, привело к зарождению и становлению новой капиталистической формации как особой формы постаграрного, индустриального общества. Это - эпоха мануфактурного производства, первоначального накопления капитала, формирования новых, научно-технических производительных сил в их капиталистической форме, эпоха создания рынка свободной рабочей силы, расцвета европейского меркантилизма, зарождения рыночной экономики и науки, то есть в совокупности техногенного мира, который воспринимался мыслителями тогда только как мир капиталистического строя, а не новый исторический поворот в социоприродном развитии планеты. Необходимо отметить, что термины технико-технологическая рациональность и техническая рациональность имеют одинаковый смысл. В англоязычной литературе, как отмечает К.Митчем, понятие «технология» является более ёмким, так как включает в себя не только орудия, инструменты (т.е. технику), но и способы выполнения действий на основе вполне определенной техники по достижению специфической цели1. В русском языке, наоборот, предпочтение отдается термину «техника» как имеющему более широкий смысл и включающему в себя технологию . В данной работе мы будем использовать русскоязычную трактовку технической рациональности, не игнорируя при этом особенности иностранной интерпретации (технико-технологическая рациональность).
Вопрос о первичности, приоритетности происхождения технико-технологической или экономической рациональности вызывает споры и приводит к противоречивым ответам. Не вдаваясь в дискуссии об истоках данной проблемы, следует отметить, что, начиная с XVII-XVIII веков, эти два процесса рационализации общества шли параллельно, пересекаясь, взаимообуславливая и взаимоускоряя друг друга. Но то, что решающую роль здесь играет не частная форма собственности, не экономическая рациональность, а технико-технологическая, лучше всего свидетельствует развитие некапиталистических общественных систем, какими стали в истории XX века Советский Союз и Китай. Находясь за пределами социально-географического пространства «центрального капитализма» (И.Валлерстайн), эти страны не позволили надеть на себя ярмо капиталистической эксплуатации и развивались самостоятельно достаточно динамично, лишь незначительно уступая в темпах развития «центральному капитализму», занявшему в XIX-XX веках монопольное положение в мире и через сложную систему социально-экономических и политических взаимоотношений вытягивающему человеческие и природные ресурсы из подконтрольного ему мира. Внедрение новейших технико-технологических достижений на базе государственной собственности, наследуемой от «азиатского способа производства» (К.Маркс) позволило, например, стать могущественными державами и выйти на второе место в мире по валовому производству продукции (после США) СССР к середине XX века, а Китаю в конце XX века. Мир социализма в 80-е годы XX века занимал по своей экономической мощи срединное положение - между «центральным» и «периферийным» капитализмом, приближаясь к первому. Сами по себе товарно-денежные отношения еще не создали капитализма, они только способствовали зарождению капиталистических отношений. Основной движущей стой перехода к новому, постаграрному типу цивилизации были изменения в технике и технологии зарождающегося промышленного производства, его организации. Мануфактурное производство еще не давало большого увеличения богатств. Устойчивый и заметный рост прибылей стал возможен только благодаря промышленной революции на Западе, распространению ее достижений. Второй этап техногенной модернизации сопровождался революционным переходом от мануфактурного к фабричному производству. Этот переход принято называть первой технологической революцией. Обращаясь к истории этой революции, можно отметить: ко второй половине XVIII века в Западной Европе сформировались необходимые предпосылки для промышленного переворота. Мануфактурная промышленность достигла пика своей эффективности, поскольку из-за ограниченных возможностей ручной техники она была не в состоянии обеспечить растущий спрос внутреннего и международного рынков. Возникла необходимость налаживания крупного производства стандартизированной продукции, что было возможно только на основе дальнейшего развития технико-технологической промышленной базы. Расширяющийся капиталистический рынок диктовал необходимость дальнейшей рационализации производства. Опережающими темпами стали развиваться отрасли тяжелой промышленности, транспорта, изменилось соотношение между сельским хозяйством и промышленностью в пользу последней. Машинное производство было внедрено во все сферы экономики. Таким образом, промышленный способ производства создал необходимые условия для развития капитализма в Западной Европе, а позднее — в Северной Америке (начало XIX в.), в России и Японии (конец XIX в.). В свою очередь, буржуазия сотворила для себя идеологию (XVIII-XIX вв.), соответствующую новой экономической системе - буржуазный либерализм, идеологию, требовавшую невмешательства государства в экономику, построенную на началах экономической рациональности (получения сверхприбылей) и свободной рыночной конкуренциий.
Особенно важное значение в технико-технологическом прогрессе с середины XIX века приобрела наука. На рубеже XVIII-XIX веков, по данным С.В.Девятовой и В.И.Купцова, в мире насчитывалось около 1 тыс. ученых, в середине XIX века - 10 тыс., в 1900 году - 100 тыс., а в конце XX столетия — свыше 5 млн1. Профессионализация научной деятельности во второй половине XIX - начале XX веков сопровождалась осознанием значительной части общества практической полезности результатов науки, экономической эффективности научных исследований, которые применяются для модернизации существующих и создания новых технологий, то есть получения необходимого технико-технологического эффекта. Научная рациональность становится мощным ускорителем непрерывной технико-технологической и экономической рационализации общества; рационализация и ускорение развития социума приобретают необратимый характер. С промышленной революции научно-технический (НТП) или технико-технологический прогресс все более и более обусловливается прогрессом в развитии науки. Благодаря достижениям НТП конца XIX - начала XX веков были созданы возможности нового укрупнения производства и капиталов до уровня монополий. В основе такого перехода лежали изменения в производительных силах, вызванные второй технологической революцией (или вторым этапом промышленной революции)1. Вторая технологическая или, по классификации Н.В.Алисова и Б.С.Хорева, машинно-техническая революция (МТР) охватила период от последней трети XIX века до первой половины XX века и по своей продолжительности была в три раза короче, чем первая технологическая революция, причем темпы ее развития были намного выше. МТР способствовала формированию крупного промышленного производства . Таким образом, резкий скачок в технико-технологической рационализации на рубеже XIX-XX веков явился катализатором дальнейших процессов индустриализации и буржуазной либерализации общественной жизни на Западе. В конце XIX века в Западной Европе и Северной Америке было создано индустриальное капиталистическое общество.
В соответствии с потребностями экономической целесообразности шла перестройка мирового хозяйства: дальнейшей рационализации подвергались экономики западных стран (центр капитализма), в капиталистическую миросистему (И.Валлерстайн) постепенно вовлекались новые регионы планеты (периферия). Монополистические процессы в масштабах мирового рынка, борьба капиталистических держав за рынки сбыта, колонии и ресурсы способствовали развязыванию в начале и середине XX века первой и второй мировых войн. В ходе первой мировой войны лишь два государства (США и Япония) увеличили свои национальные богатства, в основном, за счет военно-промышленных поставок. Война нанесла невосполнимый урон населению, природным ресурсам планеты, материальным и духовным ценностям человечества. С победой революции в России была сформирована антикапиталистическая, социалистическая общественно-экономическая система (формация), основанная на индустрии и государственной собственности на средства производства. Отныне ведущие капиталистические страны мира были вынуждены мириться с наличием двух «формаций», сосуществовать в новых социально-экономических и политических реалиях. Социалистическая общественно-экономическая система взяла курс на индустриализацию экономики, превращение страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую их. Принудительная государственная политика основывалась на централизованном командно-административном регулировании общественного хозяйства, решении экономических проблем политическими (внеэкономическими) методами. Экономическая рациональность советской системы заключалась в преодолении технико-экономической отсталости страны не рыночными механизмами, а путем жесткой регламентации хозяйственной жизни. Отрасли тяжелого машиностроения - основа индустриализации — нуждались в больших объемах инвестиций, которых не могли дать крестьянство и частный капиталистический сектор, постепенно уничтожавшийся новой властью. Таким инвестором выступило государство, которое сосредоточило в своих руках капитал, национализировав банки, землю, промышленность, и неэквивалентно распределяло средства между городом и деревней, выкачивая все ресурсы из села. Успехам в развитии индустрии способствовали не только жесткий политико-административный прессинг, но и огромная концентрация трудовых ресурсов, достигнутая за счет «экономии» на жизненном уровне народа, сельском хозяйстве, легкой промышленности и социальной сфере. Таким образом, социалистическое государство тоталитарными методами определяло направления экономической, технико-технологической и научной рационализации жизни, сдерживая одни тенденции (например, развитие кибернетики, биотехнологий) и поощряя другие (военно-промышленный комплекс). Техногенная рациональность советской системы отличалась от капиталистической лишь источниками накопления капитала и способами претворения в жизнь индустриализации. Излишний контроль и снижение эффективности планового прогнозирования, неверный выбор путей развития препятствовали свободному вступлению социализма в постиндустриальную, информационную экономику (в 1970-е гг.), а впоследствии привели к развалу самой системы. Техногенная рациональность капитализма, открытого к требованиям и нововведениям внутреннего и внешнего окружения, оказалась более приспособленной к тенденциям глобализирующегося мира. В то же время противоречивая природа техногенной рациональности как социалистического, так и капиталистического обществ, на наш взгляд, позволяют судить об одинаковой, техногенной сущности протекавших процессов. С одной стороны, техногенная рациональность индустриальных обществ (капиталистического и социалистического) была направлена на улучшение социоприродных условий жизни наиболее разумными, с точки зрения действующих систем, методами, с другой стороны, экологические последствия и кризисы, особенно усилившиеся к концу XX века, оставались без должного внимания и рассмотрения истинных (экономических, научных, технических) причин их возникновения. Третий этап техногенной модернизации — постиндустриальный — начался с середины XX века. С этого времени НТП превратился в научно-техническую (или третью технологическую) революцию, когда коренные изменения происходят не только в производственной сфере, но и всей общественной жизни. В ходе развертывания НТР наука превратилась в непосредственную производительную силу общества и важнейший фактор социоприродного развития', без использования фундаментальных наук освоение технологий стало невозможным. Машины в значительной степени заменили не только ручной, но и умственный труд человека. Немаловажным стимулом ускорения НТП было стремление корпораций в условиях жесточайшей конкуренции обеспечить устойчивый рост прибыльности производства. В 70-е и последующие годы XX века создание комплексных технологических процессов, микропроцессоров, промышленных и бытовых роботов, биотехнологий вызвали информационную революцию и тем самым ознаменовали наступление нового этапа НТР. Благодаря этим и многим другим достижениям НТР наиболее развитые страны Запада и Япония вступили в третий, постиндустриальный период своего развития. Индустриальная эпоха дала начало постиндустриальной, информационной эпохе, где основным сектором производства становятся услуги, а главным фактором развития производства и общественной жизни - знания и информация, а не промышленный капитал. Постиндустриальное общество трактуется еще как постэкономическое (В.Л.Иноземцев) с точки зрения изменений в характере и структуре человеческой деятельности. Если в экономическом (индустриальном) обществе основополагающее значение имели материальные интересы, эксплуатация человека человеком, важнейшим видом деятельности являлся труд, был распространен возмездный обмен продуктами и деятельностью, то в постэкономическом обществе, по выводам В.Л.Иноземцева, человеческая деятельность трансформируется из трудовой в творческую. Важными компонентами капиталистического индустриального общества являлись труд и частная собственность на средства производства, а в эпоху постиндустриализма - соответственно творчество и личная собственность на средства и результаты труда, так как научно-образовательный и творческий потенциал человека становится теперь основным фактором производства. Такие изменения происходят в информационно- и наукоемких отраслях и характерны для людей, которые достигли определенного уровня удовлетворения жизненных потребностей и получили хорошее образование1. Хотя В.Л.Иноземцев и называет постиндустриальное общество постэкономическим, так как основная масса людей руководствуется нематериальными (творческими) стимулами, было бы ошибочно предположить, что экономических мотивов в деятельности или, на наш взгляд, мотивов техногенной рациональности не существует вовсе. Сам В.Л.Иноземцев пишет, что в постэкономическом обществе материальные интересы сохраняются у большей части населения, которая стремится достичь жизненных высот, преследуя экономические цели и выполняя рутинную работу. «Люди, реально движимые в своих поступках нематериалистическими мотивами и стимулами, - пишет он, - составляют пока явное меньшинство и выделяются в социальную группу, которая, с одной стороны, определяет развитие общества, а с другой — жестко отделена от большинства его членов и противостоит им как нечто порой совершенно чуж-дое» . Кроме того, высшая социальная страта постэкономического общества продолжает преследовать цели техногенной рационализации социоприродного развития, то есть рационализации развивающегося земного мира, при этом экономические стимулы для них отходят на второй план. Таким образом, противоречивая природа общественного прогресса уже заложена в самой сущности техногенной рациональности.
Основу постиндустриального общества составляет научно-технологический способ производства общественной жизни (А.М.Ковалев), а ведущей хозяйственной системой пока остается капитализм. Изменившийся технико-технологический базис человеческой жизнедеятельности, его наукоёмкий вектор развития в будущем, по мнению А.М.Ковалева, будут способствовать утверждению новой общественно-экономической системы (форма-ции) , которая придет на смену капиталистической. Говоря о кризисе капитализма, И.Валлерстайн рассматривает современную цивилизацию с социальной точки зрения. Территориально расширяясь в течение столетий, интегрируя в себя все новые регионы, капиталистическая миро-система к середине XIX века стала первой из мировых систем, которой удалось охватить весь мир1. Таким образом, либерализм лавирует между жестокой рациональностью экономизма и технологизма и нарастающими требованиями демократического и гуманного, справедливого мироустройства, повышения уровня и качества жизни малообеспеченной части человечества, и эта противоречивость либерализма оказывает негативное влияние на существование миросистемы. Не вдаваясь в подробности о сроках существования экономической (в нашем случае относительно постиндустриального общества - капиталистической) рациональности, разработаем структуру содержания противоречивой природы техногенной рациональности, рассмотрев ее классификационные (положительные и отрицательные) признаки. Положительной характеристикой техногенной рациональности является то, что она способствует непрерывному ускорению прогресса техногенного общества. Именно техническая рациональность на основе мануфактурной, а затем фабрично-заводской промышленной деятельности порождает индустриализм. В период XVII-XIX веков техника облегчает труд человека, постепенно втягивая в свой непрерывный процесс модернизации экономику и науку. Экономическая рациональность служит ускорителем научно-технологического развития общества. Огромные финансовые капиталы направляются в третичный (услуги) сектор экономики, где в конце XX - начале XXI веков стало возможным относительно быстро получать прибыли, активно финансируя разработки наукотехники. Однако, наряду со значительным улучшением социоприродных условий человеческой жизнедеятельности, техногенная рациональность оказывает и негативное воздействие на современное развитие. Об этом пойдет речь далее.
Техногенная рациональность центральной зоны капитализма оказывает доминирующее нарастающее влияние на развитие полу-периферии и периферии, подчиняет и угнетает их. Научно-технологический сектор экономики поляризует страны мира по степени участия в создании информационных технологий (развитые и развивающиеся). Причем, если в эпоху индустриализации стратегия «догоняющего» развития была возможна, то теперь, как утверждает В.Л.Иноземцев, разрыв оказывается непреодолимым ввиду зависимости от импорта выскотехнологичных производств и отсутствия достаточной финансовой, технико-технологической и научной базы в развивающихся странах1. Таким образом, освоение технологической ниши, уже давно пройденной Западом, не может продвинуть развивающиеся страны на путь развитого капитализма и постиндустриального общества, тем более, что их (развивающихся стран) методы основаны на интенсивной эксплуатации своих граждан, превращении последних в дешевую рабочую силу. Техногенная рациональность приобретает мировое влияние через процессы глобализации. Качественно новым этапом процессов интернационализации и интеграции в конце XX века (с 70-х годов XX века) стала глобализация, нацеленная на формирование глобального человеческого сообщества. Территориальное распространение глобализации, укрепление глобальных взаимосвязей и взаимозависимостей различных стран (в большей степени на экономической основе) стало возможным благодаря достижениям НТР, повсеместному внедрению высокотехнологичных производств и дальнейшему развитию техногенного общества.
В свою очередь В.А.Кутырев пишет, что не случайно социально-демократические партии Европы, осознавая пагубное воздействие экономизма на мир, выбрали лозунг: «рыночная экономика, но не рыночное общество». Демократия, свобода личности сами по себе, без решения многочисленных социальных проблем не обеспечивают защиту человека от комплексного воздействия рационализма, поэтому необходимо социальное регулирование рынка и воля для установления пределов экономизма. Ученый дополняет вышеприведен-ный лозунг: «технологическим должно быть производство, а не жизнь» . Антиглобалисты выступают не против глобализации как объективного развивающегося процесса, а против неолиберального рыночного фундаментализма, признавая тупиковый характер этого процесса. Техногенная рациональность оказывает разрушающее воздействие на суверенитет государств и демократические права индивидов. Политика глобализации и транснационализации мировой экономики направлена на устранение национально-государственных преград для инвестиционного движения капиталов. Через финансовые манипуляции ТНК игнорируют государства с высокими ставками налогообложения. Отсутствие поступлений в бюджет ослабляет полномочия государств и сокращает социальные выплаты, что негативно сказывается на уровне жизни населения. О распаде исторического союза между рыночной экономикой, социальным государством и демократией, составляющих основу Первого модерна^, пишет У. Бек; он отмечает, что без национальных государств не обойтись . Основное отличие Второго модерна (постмодернизма) от Первого - невозможность устранить его глобальность3. У.Бек предлагает проект транснационального государства, которое представляет собой кооперацию национальных государств, развивающих взаимовыгодную региональную политику по линии глобально-локального, а не национально-национального, и сохраняющих свой суверенитет в структуре мирового хозяйства и мирового рынка4. Таким образом, коллективный союз государств позволит сохранить техногенную рациональность и откроет новые возможности для дальнейшей (особенно экономической) рационализации общественной миро-системы, которая, тем не менее, останется капиталистической.
Техногенная рациональность негативно сказывается на построении глобального справедливого общества. В обсуждении вопроса о техногенной рациональности существенную роль играют классическая модернизационная теория (модернизм) и постмодернизм. Если ранее тип модернизации стран Запада рассматривался как пример для прогресса остального мира, то сейчас модернизм подвергается критике за признание линейности и одновариантности развития цивилизации по западному пути, так как такие попытки не всегда успешны. Согласно исследованиям некоторых зарубежных ученых (М.Вебера, И.Валлерстайна, У.Бека и др.) и отечественных (В.Г.Федотовой и других) капитализм западного образца уникален и его невозможно построить без социокультурных и исторических предпосылок1, поэтому освоение демократических и радикальных либеральных идей не обязательно ведет к установлению только формальной демократии и к свободному неконтролируемому рынку. Неудачи модели догоняющей модернизации способствовали формированию постмодер-низационной теории развития (60-е г. XX в.), которая характеризует переход современного общества в постсовременное с учетом национальных особенностей и навязывает периферии упрощенную модель развития и, соответственно, рациональности , блокирующую их развитие. Техногенная рациональность, присущая Западу, рассматривается многими буржуазными идеологами как эталон общемировых индустриальных и капиталистических преобразований и диктует незападному миру упрощенные методы модернизации.
Техногенная рациональность способствует укреплению идеологии либерализма и индивидуализма. А.С.Панарин обращает внимание на то, что теория постмодерна стала ценностным признанием либерализма, дала буржуазии реальные средства для достижения своих целей, утверждения частнособственнических интересов и асоциального поведения. Если ранее буржуазия стремилась освободиться от социальных обязательств, то теперь интеллигентский постмодернизм предоставил ей такую возможность, способствуя упрочнению позиций «чистой рыночной рациональности» и экономически ориентированных индивидов, деятельность которых направлена на обогащение любой ценой3. Техногенная рациональность основывается на целевой, а не ценностной ориентации результатов и их последствий. Принимая трактовку рациональности М.Вебера, И.Валлерстайн различает формальную и сущностную рациональность. Формальная рациональность использует наиболее эффективные средства по достижению цели и не учитывает побочные результаты. Сущностная рациональность основывается на ценностном, гуманном, коллективном, социальном анализе выбора приоритетных вариантов1. Техногенная рациональность оказывает влияние на человека, его физическую и духовную природу. О достижениях медицины в области выращивания человеческих органов, рутинизации человеческого труда в результате технологических инноваций сказано немало. В.А.Кутырев обращает внимание на то, что техногенное общество постепенно подавляет и нерациональные состояния духовной жизни. В таком обществе главенствующая роль принадлежит целера-циональному, социотехническому регулированию жизни на принципах экономизма для формирования «системы всеобщей полезности», которому соответствует экономический человек (homo economicus). Исследуя постэкономические трансформации в обществе, В.А.Кутырев отмечает рост зависимости человека от законов социотехнической деятельности, изменение соответственно экономической рациональности на техническую2. На наш взгляд, если даже в условиях высоких информационных технологий принципы экономизма перестанут быть эффективными (что возможно, но маловероятно ввиду глобализации мирового финансового капитала), в таком обществе лидерство в комплексной системе рациональностей лишь переместится от экономической к научно-технической рациональности, но не исчезнет.
Если В.А.Кутырев обращает внимание на утрату духовности сначала экономического, а потом и технологического человека, то А.Н.Кочергин делает акцент на новых формах отчуждения человека в современном техногенном обществе, которые приводят к утрате смысла жизни. Теряя интерес к труду, люди-исполнители перестают эффективно работать, что грозит самоуничтожением человеческого общества и связан с нарастающим количеством видов уничтожения цивилизации1. Таким образом, техногенная рациональность приносит одним несметные богатства (а именно - «золотому миллиарду») и прогресс жизни за счет хищнической эксплуатации трудовых и природных ресурсов менее обеспеченной части человечества. В то же время вопрос об экологической будущности самого биосферного человека практически остается без внимания. На это особое внимание обращает Э.С.Демиденко, который ввел понятие биосферного человека. Он считает, что бесконтрольное формирование техносферы представляет главную опасность для человека, когда происходит постепенное и неблагоприятное для человече-ства изменение природной и нравственной сущности вида homo sapiens .
Техногенная рациональность негативно воздействует на экологию планеты. Соблазненное всевозможными благами и достижениями человечество не может остановиться перед искушением ускорить развитие. Пожалуй, самой большой бедой техногенного общества является нарастающее разрушение биосферы - той среды жизни, в которой и стало возможным зарождение и существование социума, а вместе с тем и нарастающее разрушение человеческой телесности. В настоящее время мировое сообщество еще не смогло согласовать свои финансовые и материальные интересы в общую стратегию устойчивого развития. За последние 12 лет со времени проведения последней конференции по вопросам окружающей среды (1992 г.) тенденции ухудшения состояния биосферы не были даже приостановлены в глобальном и крупнорегиональных масштабах. Если в 1971-1990 годах предложение энергоносителей выросло с 4,9 млрд т до 7,8 млрд т (почти на 60%), то, исходя из «среднего» сценария роста, в 1990-2010 годы ожидается дальнейшее повышение на 48%, а к 2020 году -на 77% по сравнению с 1990 г . Таким образом, темпы потребления энергоресурсов на планете возрастают в геометрической прогрессии, особенно в конце XX— начале XXI века, и имеют тенденцию к дальнейшему ускорению. Техногенная рациональность ведет к развязыванию военных конфликтов за доступ к ресурсам и контроль за ними. Колониальные экспансии уже имели место на протяжении пятисотлетней истории существования капитализма. В конце XX века агрессивность стран развитого капитализма, особенно США, увеличилась. Об этом свидетельствуют войны в Кувейте (Персидский залив), Иране, Ираке, Югославии. Причем лозунг уничтожения «недемократических режимов», в действительности, оборачивается целями реализации собственных планов относительно «освобождаемой» страны. По мнению Г.Шеера, экологические пределы дальнейшего использования ископаемых ресурсов наступят быстрее их физического исчерпания. По мере приближения к точке пересечения кривых понижающейся физической доступности ископаемых энергоресурсов и потребления наступит экономический хаос (в период времени между 2030-2040 гг.), сопровождающийся бесчисленными военными и социально-экономическими катаклизмами, ростом цен на энергию1. Техногенная рациональность основывается на стремлении западной цивилизации к глобальному управлению планетой и приспособлении ее для своих нужд. Л.В.Давыдова, трактуя концепцию А.А.Зиновьева о глобальном сверхобществе, пишет о поглощении западноевропейской цивилизации новым образованием - «западнистской сверхцивилизацией» - при преобладающем военном доминировании США . Таким образом, техногенная рациональность подготовила плацдарм для перехода к новой общественно-экономической системе, так как в случае заката капиталистической миро-системы новое общество будет образовываться под эгидой развитых стран и, скорее всего, в их эгоистических интересах.
За два с половиной столетия человечество добилось больше, чем за все 10 тыс. лет своей социальной (и в том числе земледельческой) истории. Были сделаны невиданные ранее преобразования средств и условий жизнедеятельности, заметно повысился уровень и качество жизни, средняя продолжительность последней, особенно на Западе и в Японии. Население планеты стремится к стандартам потребления и условиям жизни западных стран. Весь окружающий природный мир, не исключая человека, коренным образом изменился и стремительно меняется дальше. Была создана обширная предметно-искусственная природа - техносфера, базой которой явились результаты промышленной и научно-технической революций. Рынок стал универсальным механизмом саморегуляции социальной, технической и научной сторон жизни человечества. Ключевую роль в динамике социальной истории стала играть техногенная рациональность. Непрерывная замена менее совершенных структур более совершенными, быстрота изменений в экономике, науке, технике, социуме, глобализация и интеграции мирохозяйственных связей, постоянное стремление к удовлетворению естественных и социально-культурных потребностей, трансформация социоприродной среды жизнедеятельности, увеличение заранее запланированного превосходства искусственных компонент над естественными (биосферными) для достижения наиболее комфортных условий существования, рационализация эволюции человеческого общества — оказались неотъемлемыми чертами техногенной рационализации мира, ее конструктивными достижениями в современном развитии мира. Таким образом, техногенная рациональность представляет собой взаимосвязанный комплекс экономической, технико-технологической и научной ра-циональностей, возникающий на рубеже XIX-XX веков в ходе индустриальной трансформации западноевропейского капиталистического общества (а впоследствии и советского социалистического) и цивилизации в целом. Техногенная рациональность преследует цели бесконечного усовершенствования средств и условий человеческой жизнедеятельности. Относительно снижающиеся положительные и абсолютно нарастающие отрицательные последствия прогресса техногенной рациональности ставят человечество перед проблемой разрешения противоречий рационального преобразования социального и природного миров. 2.2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В ФОРМИРОВАНИИ ТЕХНОГЕННОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ Как известно, понятие экономики имеет два значения — как хозяйственной системы и как науки об организации эффективного хозяйства, об организации отношений, возникающих при производстве материальных благ и услуг. Если хозяйственная система стала складываться еще на заре развития человечества в условиях присваивающей экономики, то есть присваивающего хозяйства - охоты и собирательства, то собственно экономическая - уже в условиях производящего хозяйства, достигнув небывалого расцвета на этапе его капиталистического развития. Вслед за К.Марксом, который считал, что на смену развившейся экономической формации приходит коммунистическая, преодолевающая экономическую, В.Л.Иноземцев подразделяет человеческую цивилизацию на три огромные эпохи: 1) доэкономическую, 2) экономическую и 3) постэкономическую1.
Обращая внимание на коренное отличие хозяйственной системы от экономики, А.И.Антипов отмечает: «Я бы даже сказал: экономикой как философией рационального хозяйствования, основанного на труде. Но если существенная часть валового общественного продукта создается в том секторе хозяйства, где не труд, а иной тип деятельности - творчество - играет главную роль, господствуют иные отношения - как раз по поводу производства продукции этого сектора и ее потребления, - значит, это уже не «экономический человек» Адама Смита обустраивает там свое жизненное пространство и не экономическое общество составляется совокупностью этих людей!» И такую эпоху, подчеркивает далее А.И.Антипов, В.Л.Иноземцев называет постэкономической. Согласно В.Л.Иноземцеву, современные социально-экономические процессы характеризуются глобальной трансформацией и, соответственно, началом второй социальной революции, ведущей к закату экономической эпохи. И здесь решающую роль играет разворачивающийся кризис индустриальной общественной систе- по мы, который выражается в ослаблении индустриального сектора производства и вытеснении его информационным. «Главным производственным ресурсом, -отмечает А.И.Антипов, - становятся теперь информация и знания - совершенно новая в этом качестве субстанция, требующая иных, чем прежде, способов организации людей при работе с нею, иных общественных отношений, иных свойств личности, производящей и потребляющей продукции этого сектора хозяйства»1. В.Л.Иноземцев вслед за Д.Беллом анализирует только общественные изменения, отвлекаясь от более высокой земной системы, которую обычно называют «общество-природа». Отсюда у него и деление социальных революций на первую (переход к экономическим отношениям) и вторую (переход к постэкономической эпохе), а также понимание глобальной трансформации как преодоление индустриального сектора экономики постиндустриальным, или информационным.
Такой сугубо экономический взгляд, по нашему мнению, в значительной мере обедняет понимание социальной революции и заодно глобальной трансформации, поскольку нынешний кризис индустриальной и даже постиндустриальной систем уходит своими корнями не только в экономические отношения, но и отношения между обществом и природой, которые называют экологическими (социально-природными, социально-экологическими). Об этом ярко свидетельствуют события в бывшем советском индустриальном обществе, которое строилось в своей основе на неэкономических отношениях, но тем не менее и его не обошел кризис индустриальной системы, который характерен в своих основных чертах для любого постаграрного общества, базирующегося на новых производительных силах - научно-технических. Вот почему, на наш взгляд, общественные изменения необходимо рассматривать в органической связи с изменениями в земной природе и жизни в целом. Исходя из этого, нам ближе та методология социоприродного развития, которую предлагает в своих трудах Э.С.Демиденко. Если В.Л.Иноземцев вторую социальную революцию рассматривает в плане перехода общества от экономического к постэкономическому состоянию, то Э.С.Демиденко на основе анализа перехода общества от аграрного способа производства общественной жизни к индустриальному и далее научно-технологическому, соответственно от биологических производительных сил к научно-техническим, приходит к выводу: переворот в обществе и земной жизни определяется новыми производительными силами и базирующемся на них новым способом производства. На их основе сейчас происходит грандиозный переход от биосферных форм жизни к техно-ноосферным, или постбиосферным, что несет угрозу биосферной жизни и человеку. Именно экономическая рациональность индустриального и постиндустриального общества является основным средством, при помощи которого человечество стремительно уничтожает биосферу и биосферный мир, а в конце концов - и самого биосферного человека, ведет к техно-ноосферному миру, по сути, искусственному. Если у В.Л.Иноземцева переход к постэкономическому обществу осуществляется автоматически, в ходе развития творческого труда, то у Э.С.Демиденко преодоление экономической рациональности связано с необходимостью преодоления социально-экологического кризиса и сохранением биосферы и биосферного человека, то есть биосферной жизни1.
Экономическая рациональность предстает как система мер экономической эпохи, направленная на постоянное снижение издержек производства и преимущественное накопление материальных богатств и капитала в руках немногих людей, что в итоге оборачивается ущербом для широких слоев населения и биосферной природы; экономическая рациональность органически связана с экономической эффективностью. Капиталистам, стремящимся достичь основной цели - максимизации прибыли, приходится действовать «рационально»: снижать издержки производства и применять рациональные методы буквально во всех сферах производственного процесса. На это особое внимание обращали в свое время К.Маркс и М.Вебер, многие исследователи солидарны с ними и сейчас. «Raison d'etre капиталистической экономики, ее движущей силой было бесконечное накопление капитала, - отмечает, например, И.Валлерстайн. - Основанное на изъятии прибавочной стоимости у одних людей и перераспределении ее в пользу других, оно несовместимо с материалистическими и коллективистскими идеалами. Капитализм материальный вознаграждает лишь некоторых и потому никогда не обещает успеха всем»1.
Можно согласится с М.И.Гельвановским, который подчеркивает, что следует различать экономику как форму домостроительства и как сферу агрессивного воздействия человека на природу и на весь окружающий мир. В первом случае она гармонизирует человеческое бытие, создает определенный баланс между социумом и природой. Во втором случае экономика основывается на эгоистической страсти человека к потреблению все большего количества благ и природных ресурсов . С этой точки зрения, на наш взгляд, целесообразно разделить экономическую рациональность на хозяйственную, направленную на обустройство условий человеческого существования, и рыночную, преследующую цели бесконечного обогащения. Если хозяйственная рациональность была в большей степени свойственна доэкономическим, или доиндустриальным, цивилизациям, то рыночная рациональность начала складываться с появлением капиталистических отношений. Хозяйственная рациональность существует и сейчас в капиталистических индустриальных и постиндустриальных обществах, но теперь она определяется рыночными экономическими отношениями. Хозяйственная рациональность эпохи индустриального социализма (XX в.) имела планово-экономическую основу и рационализировалась командно-административными решениями. В нашем исследовании речь пойдет о рыночной экономической рациональности как преобладающей тенденции в формировании глобализирующейся общественной системы. Рассматривая проблемы разрушительного диктата и противоречивости экономической рациональности, мы будем анализировать их как с точки зрения необходимости преодоления нынешней «экономической эпохи», базирующейся на капиталистических отношениях и техницизме, так и с точки зрения необходимости преодоления тенденций к воцарению на нашей планете постбиосферного искусственного мира, а также преодоления множества глобальных социо-природных проблем. Считается, что целью любой экономической деятельности является благополучие человека, а насколько успешно выполняется эта задача - судят по показателям экономической эффективности. Под экономической эффективностью понимается соотношение результатов производственной деятельности и затраченных усилий, то есть анализируется увеличение прибыли, снижение затрат, а в масштабе народного хозяйства в целом - увеличение национального дохода. Ориентация на экономическое благополучие и повышение экономической эффективности осуществляется путем игнорирования всевозможных ограничений, накладываемых обществом в интересах людей. Свободные рыночные отношения ставят производителей в положение, когда они не признают и стараются ликвидировать локальные, национальные и межгосударственные препятствия при переливе капиталов, обмене, распределении и потреблении ресурсов, товаров и услуг. Рынок, как система, формирует мировую экономику, которая постепенно приобретает глобальный характер и собственный интерес. Начавшиеся в 1970-х годах процессы глобализации, то есть формирования глобального человеческого сообщества, усиливаются к концу XX века. Интенсификация телекоммуникационной деятельности в 1990-х годах расширяет пространственный и временной охват планетарной жизни, предоставляет безграничные экономико-технологические возможности, особенно в сфере финансовых манипуляций, что дает основания говорить об экономической фазе глобализации. Финансовым центром создаваемого мира становятся наиболее развитые капиталистические страны (центральный капитализм - по И.Валлерстайну), которые насаждают (диктуют и направляют) выгодные им экономические отношения и на периферии.
На планете под влиянием и в финансовых интересах развитых стран образуется, по выражению Н.Н.Моисеева, «единый общепланетарный экономический организм с универсальной системой регулирования»1. Это своего рода глобальная сеть, состоящая из 63 тыс. транснациональных корпораций, 690 тыс. филиалов которой расположены в разных странах мира2. Во владении мира ТНК находится треть всех производственных фондов планеты, производящих более 40% общепланетарного продукта, здесь осуществляется торговля более 80% общемировых технологий и контроль более 90% вывоза капитала. За последние два десятилетия XX века объем внешней торговли на планете увеличился 10 раз, в то время как объем промышленного производства вырос всего лишь в 2-3 раза3. ТНК рационализируют производство мира, удешевляют стоимость товаров и услуг благодаря быстрому усовершенствованию технологий, устранению национальных барьеров, беспрепятственному доступу к рынкам и ресурсам отсталых стран, включая природные и людские. Агрессивная стратегия ТНК по захвату новых рынков, интеллектуально-финансовые преимущества в конкурентной борьбе разрушающе действуют на национальные экономики. Круг экономических интересов капитала определяется наиболее прибыльными сферами деятельности. Основная доля ТНК-гигантов (6/7 их колоссальных прибылей) приходится на страны Западной Европы, США и Японии4. За периферией мирового капитализма закрепляется положение «доноров» транснационального капитала. «При этом, - отмечает С.Ю.Глазьев, - в ядре капиталистической системы царит порядок, здесь все основано на принципах планомерности. А вот на периферии господствует хаос, который выдается за «свободный рынок». На самом деле за ультралиберальной идеологией, оправдывающей его, скрываются международные финансовые спекуляции, взрывающие национальные денежные системы с тем, чтобы устранить государственные барьеры на пути транснациональных корпораций»1. Глобализация в экономике, а следовательно, и получение наибольшего экономического эффекта в мировом масштабе, становится возможной благодаря процессам урбанизации и создания на этой основе сетевых структур постиндустриальной экономики. Современный постиндустриальный капитализм отличает, как подчеркивает М.Кастельс, «два главных признака»: он «носит всемирный характер и в значительной степени строится вокруг сети финансовых потоков»2. Постиндустриализм и ультраурбанизм органически взаимосвязаны. В большинстве стран рост городов является естественным следствием и стимулом экономического развития, происходящего на стадии индустриализации и постиндустриализации. Поэтому уровень урбанизации особенно высок в развитых странах и гораздо ниже в странах с низким доходом на душу населения. Основная доля национального дохода постиндустриальных стран формируется в сфере услуг, хотя их базой остаются промышленность и сельское хозяйство. Разрастание в мегаполисах и их агломерациях крупных промышленных комплексов с привлечением для их обслуживания множества мелких фирм и самой индустрии обслуживания создают благоприятные условия для ведения бизнеса и получения дополнительных доходов.
Глобализация и урбанизация мира - эти неотъемлемые составляющие «свободного рынка» - оказывают значительное влияние на социальные структуры, на социальную жизнь, не считаясь не только с отдельной личностью, но и с целыми народами. Все это требует иных подходов к современному общественному развитию, ведь экономическая рациональность не может рассматриваться как генеральная линия социального прогресса. Поэтому, наряду с экономической эффективностью, следует учитывать и социальную эффективность человеческой деятельности. Под социальной эффективностью понимается повышение уровня и особенно качества жизни населения, выражающееся в повышении обеспеченности людей и степени удовлетворения их природных, материальных и духовных потребностей, росте качественного потребления и реальных доходов, улучшении показателей состояния природного здоровья. Социальная эффективность органически связана с гуманистической (в противовес антигуманной частнособственнической) социализацией населения, повышением уровня и качества его образованности, воспитанности, нравственности, она связана с усвоением образцов культуры, преодолением антиобщественного поведения отдельных людей и их групп и т.п. Важное место занимает здесь гармоничное развитие социальных и природных качеств народонаселения, воспитание (в противовес потребительству) разумных потребностей и интересов, соизмеримых с безопасностью развития биосферы. Особая роль принадлежит также и гуманизации общественных отношений. Рассмотрим социально-экономическую составляющую с учетом социальной эффективности. Социально-экономический эффект пока достигается не только за счет удовлетворения покупателя, но и создания принудительного потребления, подчинения человека экономическому принципу всевозрастающего производства, основная цель которого, по меткому выражению Э.Фромма, «больше иметь и больше использовать»1.
С ростом численности населения мира растет уровень потребления не только в богатых, но и в бедных странах. Если за последние сто лет численность населения увеличилась почти в 4 раза, валовый национальный продукт (ВНП) - в 17,6 раза, то суммарное потребление минерального сырья выросло в 29 раз. По данным Международного института прикладного системного анализа в XX веке в 10 раз увеличилось мировое суммарное потребление всех видов энергоресурсов. Эта тенденция сохраниться и в XXI веке. Одновременно с ростом потребления в развитых странах стремительно растут расходы на товары и услуги в развивающихся регионах, которые тоже законно претендуют на обладание благами современной цивилизации, прежде доступные только развитым странам. Причем в будущем темпы роста потребления будут возрастать намного быстрее, чем население мира. Так, например, при прогнозируемом увеличении народонаселения мира вдвое с 1990 по 2050 годы рост доходности на душу населения повысится в 2,4 раза, потребления энергии - в 2,6 раза, воды — в 1,5 раза, ВНП - в 4,5 раза. Это, соответственно, будет сопровождаться многократным увеличением нагрузки на биосферу1. То есть нельзя недооценивать негативных аспектов всевозрастающего потребительства, а его контроль в будущем станет одной из важных социально-экономических задач. Длительная приверженность к собственности становится привычкой в образе жизни и отличительной чертой не только господствующих, но и низших классов. Капитализм создает большое неравенство доходов и богатства, и в то же время формирует иллюзии больших доходов или заработка для каждого гражданина. Поиск возможностей заработать большие деньги становится движущей силой экономической эффективности и рациональности производства. Но не все люди находят такие возможности. Анализируя рыночные отношения, Л.Туроу пишет: «Даже начав с уравнительного распределения покупательной способности, рыночная экономика быстро превращает равенство в неравенство... Капиталистическая экономика по сути похожа на Алису в Стране чудес: нужно очень быстро бежать, чтобы оставаться на месте, - требуются постоянные усилия, чтобы не дать неравенству расти»2.
Залог стабильности общественного организма - поддержание некоторого социально оправданного материального достатка (без роскоши) и относительного равенства между людьми — приносится в жертву либеральной политике свободного рынка. Пренебрежение всеми гуманными нормами жизни во имя богатства и достатка ускоряет процессы поляризации в обществе. Потребности экономического развития обуславливают необходимость отказа от поддержания относительно безбедного жизненного уровня наименее обеспеченных слоев населения. Рынок является противником государства «всеобщего благоденствия», так как социальная программа государственной борьбы с бедностью малоэффективна и не соответствуют природе рыночного механизма, социальная политика снижает норму накопления в национальном доходе и сокращает базу цивилизованного промышленного развития. Современному миру, строящемуся в основном на капиталистических отношениях, присуще огромное экономическое неравенство людей. По данным программ ООН по развитию, 20% самых богатых людей обладают 82,7% мирового богатства, а 20% самых бедных - лишь 1,4%. Как мы видим, такое различие довольно значительно и продолжает экспоненциально увеличиваться1. В настоящее время доля «бедняков», то есть людей, живущих менее чем на 1 доллар на человека в день, в целом за 1985-1993 годы составила 30% мирового населения . Больше всего бедняков в развивающемся мире. В развитых странах усиливается внутристрановое неравенство. В 1980-х годах в США отношение доли доходов 5% наиболее обеспеченных американцев в общем богатстве страны к доле доходов наиболее бедных американцев возросло с 15 до 22,5 раза. Таким образом, достижения необходимых темпов роста экономики страны и, соответственно, возрастание налогового бремени на средний и низший классы резко ухудшили материальное положение менее обеспеченных слоев населения, привели к сокращению доли наемных работников в национальном доходе3.
Реальное богатство обретается вследствие контроля над производственными мощностями или над финансовыми операциями и концентрируется в рамках относительно узкой социальной группы. По данным газеты «Известия», к богатейшим американцам относится всего 1% населения США. За последние десять лет XX века доходы финансовой элиты США выросли на 160%, в то время как доходы остального населения — лишь на 10%. Кроме того, в этой стране сконцентрировано наибольшее количество миллиардеров - 222 (всего в мире -476). В числе 11 богатейших людей планеты, чье состояние превышает 20 млрд долларов, лишь два неамериканца1. А современное состояние 476 «глобальных» миллиардеров планеты равно общему богатству беднейшей половины населения Земли2. Таким образом, проблема неравенства и постоянной бедности затрагивает население не только развивающихся, но и развитых стран. В этих условиях особую актуальность приобретают поиск не только правовых путей, но и социально-экономической защиты трудящихся, гуманизации или ликвидации рыночного механизма. Каждый человек имеет право на жизнь, независимо от того, выполняет он какую-либо работу или нет. Помимо материального достатка для человека важна сфера, которая превосходит потребности простого выживания, -физическое совершенствование и духовное развитие личности. Поэтому необходимо создать гуманное, разумное потребление, преодолеть нищету и неоправданное получение богатств. Пока же человечество не вступило в тот период своей истории, который можно было бы назвать обществом гуманного предпринимательства, когда для личности открываются возможности проявления таланта и творческой активности, причем так, что это обеспечивает обществу перспективы стабильного развития его производственной и культурной жизни.
В книге «Революция надежды» Э.Фромм обращает внимание на то, что для создания гуманного общества экономисты предложили «ежегодный гарантированный доход», который ниже наименьшего заработка и выдается в виде набора бесплатных товаров и услуг, составляющих минимальную материальную основу достойной жизни. Каждый, кого привлекают более приличные условия жизни, мог бы добиваться более высокого уровня потребления. Ежегодный гарантированный доход послужил бы важным регулятором экономики. Это разумно с экономической точки зрения для гораздо более развитого состояния общества. Таким образом, можно ликвидировать нищету, снизить сверхактивность и безудержный рост потребления, сохраняя биосферу, направить производительную энергию на подлинно человечное развитие общества. Борьба за изменение модели потребительства - дело не простое. Человеку придется сократить потребление до удовлетворения своих жизненных нужд как разумных человеческих существ. Для поддержки нынешнего уровня экономического роста производство необходимо переориентировать с избыточного уровня потребления на новые его формы по мере сокращения доходов. Рациональное планирование позволит человеку «скорее быть, чем иметь», поможет сделать индустриальное общество гуманным1. В этом же направлении — разумного ограничения богатств и доходов на семью (или человека), установления нижних достойных размеров зарплаты и пособий - давно уже выступают американские идеологи теории «жизнестойкого общества» Л.Браун и Дон. Медоуз. Свою позицию они объясняют, в первую очередь, ограниченностью природных ресурсов и необходимостью их сохранения для последующих поколений людей. Возможно, именно переориентация социальных и экологических ценностей, принятие соответствующего законодательства - и станет одной из основных предпосылок перехода к постэкономическому устойчивому обществу.
Экономические успехи «центрального» капитализма (И.Валлерстайн) на протяжении последних трех столетий основываются на заметном и возрастающем повышении производительности труда, росте благосостояния и удовлетворения стремительно увеличивающихся потребностей населения. Материальные блага распределяются рыночным механизмом крайне негуманно, социально малоэффективно, поскольку огромные массы населения лишены самых элементарных средств к существованию, а также экологически неэффективно, поскольку идет уничтожение не просто земной природы, природных ресурсов, а самой биосферы - основы земной биологической жизни, включая и жизнь человека. Например, как показал Э.С.Демиденко, за последние два столетия индустриального развития уничтожена треть активных частей биосферы — живого вещества, гумусного слоя в почвах, органики в недрах планеты. Подобные выводы в 90-е годы XX века сделал и известный эколог Н.Ф.Реймерс1. Проблема противостояния экономики и экологии - столкновение экономических интересов общества с социально-экологическими требованиями природы и биосферной жизни - в настоящее время занимает одно из основных мест в системе мировых приоритетов. Важность этого подчеркивает А.Гор в книге «Земля на чаше весов»: «... экономика... нарушает наши привычные взаимоотношения с окружающим миром. Поскольку мы полагаемся исключительно на возможности экономической системы и начинаем мыслить в ее рамках, то считаем, что классическая экономическая теория способна дать исчерпывающие ответы на все без исключения возникающие вопросы. Но... экономическая наука не видит, а тем более не может оценить все то, из чего состоит наш мир... Многое из того, что мы не замечаем <...>, касается стремительного разрушения окружающей среды»2. Осознание необходимости адаптации экономического развития к природным закономерностям требует скорейшего перехода к новому экологически оптимизированному типу производства и потребления.
Если К.Маркс в XIX веке впервые показал решающую роль экономики в развитии общественного организма, его основных сфер, то В.И.Вернадский и Э.Леруа в 20-х годах XX века обратили внимание на трансформацию биосферы под воздействием на нее организованного человеческим разумом труда. Бурное развитие индустриальной цивилизации привело к резкому изменению параметров социума и биосферы. Если одним из основных показателей степени социального и экономического развития является внутри- и межстрановая социально-экономическая поляризация общества, то с показателями взаимосвязи экономической деятельности с социально-экологическим состоянием человечества дело обстоит сложнее. С одной стороны, обеспечение экономического развития в отрыве от экологии ведет к деструкции планеты, с другой стороны, упор на экологию без технико-экономического развития закрепляет низкое социальное и культурное положение народа. Проблема состоит в необходимости обеспечения устойчивого, поступательного развития общества с учетом удовлетворения потребностей настоящего и будущего поколений земной цивилизации.
По результатам исследований, проведенных Национальной инженерной академией США и представленных в книге Э.Вайцзеккера «Фактор четыре», подсчитано, что 80% всех покупаемых товаров выбрасывается после одноразового использования, а оставшаяся продукция служит меньшее время, чем следовало. Согласно данным, в США 99% сырья, используемого при производстве материальных благ, оказывается на свалке через шесть недель после продажи соответствующих товаров1. Таким образом, большая часть природного вещества и энергии используется впустую. Экономикой не учитывается, что «экологическую нагрузку» несет любой товар и услуга не только в процессе производства, но и в процессе потребления. Наращивание количественных показателей негативно отражается на качестве социоприродной системы. Лишь 2% природного вещества и энергии идет на создание общественно полезного продукта, а большая часть (98%) образует отходы производства, которые рассеиваются в природной среде, меняя диапазон естественных колебаний экологических фак-торов . Хозяйственное развитие и получение прибыли отождествляется с ростом производительности, при этом игнорируются отрицательные последствия и побочные эффекты. Наибольшие прибыли получают довольно часто те, кто наиболее безжалостно использует природу как источник ресурсов для получения товаров на продажу и как резервуар для отходов производства. Индустриалъная и постиндустриальная экономика не учитывает и не амортизирует убыль биосферного сырья, она основывается пока что преимущественно на природоёмком типе производства. В погоне за большей прибылью предприятия стремятся получить сиюминутный экономический эффект, не заботясь о качестве производства, экологической эффективности реализуемого проекта. Крупномасштабные преобразования природы в экономических интересах - распашка целинных земель, строительство гигантских ГЭС с устройством крупных водохранилищ и затоплением пойменных территорий, проекты поворота рек, строительство крупных агропромышленных комплексов, осушение болот, загрязнение всех сред жизни отходами производства и потребления - все эти факторы несут в себе экологический риск человечеству и биосфере. Для повышения урожайности выращиваемых культур широко применяют удобрения, пестициды, строят оросительные и осушительные системы. Механизация, химизация, частичная автоматизация сельского хозяйства направлены на неестественную интенсификацию физиологических процессов. Но в то же время формируемый человеком агроценоз обладает высокой продуктивностью, но малой экологической устойчивостью. Таким образом, экономическое плодородие почвы зависит не столько от уровня природного почвенного плодородия, сколько от условий земледелия, степени и качества развития агроиндустрии. На культивируемых землях постепенно происходит снижение плодородия почв в связи с постоянным изъятием урожая и вместе с ним необходимых веществ для жизни растений, нарушением естественных процессов почвообразования, а также в результате накопления токсичных и других веществ, вносимых вместе с удобрениями. К настоящему времени, по подсчетам Н.Ф.Реймерса, плодородие потеряно примерно у половины всех пахотных угодий мира (от 1,5-1,6 до 2 млрд га) при средней скорости потери 7 млн га в год (в 1980-х годах). Различные агроприемы (70-80% от общего плодородия почвы) позволяют получать все большие урожаи при меньших затратах человеческого труда и на некоторое время нейтрализовать действие закона убывающего плодородия. Однако при этом падает энергетическая эффективность производства, затраты энергии в сельском хозяйстве растут, в развитых странах они составляют 10-20% (иногда доходят до 40%) от общегосударственного потребления энергии1. Сегодня человечество уже не может использовать экстенсивный путь развития сельского хозяйства, в то же время интенсивный путь, основанный на искусственном поддержании и повышении плодородия почв, связан с постоянным целенаправленным регулированием агроценозов со стороны человечества, с технизацией и техносферизацией агропромышленного производства. Бесконечное наращивание объемов материального производства ускоряет разрушение биосферы. Экономический рост может стать осмысленным лишь тогда, когда общество определит, насколько он реально способствует его прогрессу и не окажется ли он непосильным грузом для нашей планеты с точки зрения ее ресурсов и возможностей переработки отходов. Общество должно быть заинтересовано в своем качественном прогрессе, в гармоничном развитии социальных и природных качеств народонаселения, а не в физической экспансии. Однако в погоне за все большим валовым национальным продуктом (ВНП или ВВП, то есть валовым внутренним продуктом) часто упускаются из виду те цели, которым должны служить экономические механизмы. Экономисты используют показатели ВНП для сравнения уровней развития разных стран. Но при всей важности экономической оценки этот показатель не отражает ущерба, наносимого в процессе производства природным ресурсам и биосфере, не учитывает рост качества жизни во взаимосвязи с использованием ресурсов, а также ресурсы.
Индекс устойчивого экономического благосостояния (ИУЭБ) был разработан Новым экономическим фондом совместно со Стокгольмским экологическим институтом как альтернатива ВНП. Если раньше эти показатели (ИУЭБ и ВНП) тесно коррелировали друг с другом, то с середины 70-х годов XX века ситуация изменилась. Индекс реального прогресса (ИУЭБ) в странах Общества экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) стал уменьшаться, а ВНП расти, так как ухудшение природной среды ведет к росту показателей ВНП, что связано с экономической деятельностью. Это нарушает иллюзию о надежном экономическом росте1. Для воспроизводства биосферы необходимо, чтобы расходы на охрану природы составляли не менее 10% ВНП в год. В развитых странах они составляют 0,5-2,5% (редко 5%) ВНП. Но все равно средства, выделяемые на экологические нужды, далеки от потребностей в них, что приводит к существенному превышению сумм ущерба, наносимого народному хозяйству нерациональным природопользованием, над затратами по его рационализации2. Ускорившиеся в последние полвека темпы истощения невозобновимых природных ресурсов привели к превышению порога допустимого биосферно-энергетического лимита. Если в 1900 г. естественные экосистемы природной среды были разрушены примерно на 20%, то сейчас степень деградации оценивается в 63%. Первичная продукция биосферы в результате человеческой деятельности уничтожена на 30%. По расчетам ученых, человек должен потреблять на свои нужды не более 1% добытой энергии в год, а остальные 99% использовать на поддержание биоты. В противном случае нарушается круговорот биогенов, меняется их естественная концентрация во всех средах, а в итоге по-стоянно снижается биоразнообразие .
В результате непродуманной экономической рационализации экосистемы быстро разрушаются, а сигналы бедствия воспринимаются в обществе с большим временным опозданием. Разрушительные процессы идут с нарастающей скоростью. Превышение лимитов использования ресурсов в экономическом развитии наступило неожиданно для человечества. Существуют физические пределы роста материального потребления и пределы сброса отходов хозяйственной деятельности человека. Если же не предпринять решительные меры, общество и биосфера потеряют способность справляться с растущими трудностями. Необходимо изменить условия экономической деятельности и повысить энергоэффективность производства путем внедрения ресурсо-, энерго-, природосберегающих технологий с учетом требований социальной и экологической безопасности, разумного ограничения использования ресурсов. Выход из создавшейся ситуации - в повышении эффективности ресурсопотребления. Экологические технологии позволят лишь частично преодолеть биосферный кризис. Надежды на преодоление разрушительного диктата экономической рациональности только путем внедрения новых технологий пока не оправдываются. Без взвешенных стимулов и своевременного научного решения проблемы техника бессильна. Рынок же мобилизует финансовые ресурсы и при помощи техники удовлетворяет потребности независимо от того, приносят они вред биосфере или нет. Экономика в итоге оказывается неспособной сочетать рентабельность и безопасность продукции при использовании технических средств с определенными «рыночными целями». Если новая техника повышает эффективность экономики, то побочные негативные последствия не рассматриваются или же оправдываются полученными доходами. Экономика ищет способы выхода из сложившегося экологического кризиса путем поиска новых, нередко противозаконных и негуманных методов манипулирования природой в надежде компенсировать ущерб в будущем, но этим только усугубляет проблемы. Уверенность во всемогущество техники и механизмов современного рынка создает иллюзию отсутствия вообще каких-либо ограничений. Диктат экономической рациональности приводит к слепому использованию науки и технологий, хищнической эксплуатации биосферы. Отсутствие обратной связи в отношениях «экономика-техносфера» и «природа-социум» ограничивает разумность экономического управления планетой. Перед человечеством стоит задача пересмотреть существующие экономические ценности. Речь идет не только об использовании природоохранных технологий, но и всего комплекса мер по отношению к биосфере и природе планеты в целом. На это обращают внимание Донелла и Деннис Медоузы и И.Рандерс в книге «За пределами допустимого»: «Мы верим,- отмечают они, - что благодаря современным техническим достижениям экономическая деятельность человека не выйдет за пределы опасного воздействия на окружающую среду и при этом людям не придется приносить никаких жертв... Мы рассчитываем на то, что и рынок, и современная технология будут чутко реагировать на поступающие сигналы и таким образом способствовать созданию производительного, процветающего и ресурсосберегающего общества. Но мы также убеждены и в том, что в своем нынешнем виде, без переориентации на новые, не чисто рыночные задачи, без пересмотра многих ценностей, техника и рынок вряд ли смогут привести нас к более рациональному обществу, разумно ограничивающему использование имеющихся ресурсов пределами, необходимыми для его нормальной жизнедеятельности»1. Глубокие изменения в экономике возможны путем восстановления разумного экологического контроля над рыночной системой, когда целью экономики станет и качественный рост, и обеспечение эколого-экономической (эконологической) стабильности.
В последнее время медики и психологи все чаще отмечают у жителей мегаполисов набор малоприятных симптомов - повышенное чувство тревожности, учащающиеся депрессии, стрессы, новые виды аллергии, не говоря уже о раковых, сердечно-сосудистых, желудочно-кишечных, иммунных заболеваниях и т.д. Различные стрессы по поводу неопределенности и поисков работы, напряженный труд, экологически некачественные (но экономически рентабельные) сельскохозяйственные продукты, избыток рафинированной и искусственно созданной пищи, потребляемой населением в развитых странах, или, наоборот, ее недостаток и мононаправленность питания в развивающихся странах, высокий уровень загрязнения воздуха и питьевой воды в крупных урбанизированных центрах, антибиотики и ксенобиотики - все эти и многие другие факторы вызывают ухудшение здоровья людей. В обездоленных слоях опасность болезни или преждевременной смерти выше, чем у тех, кто живет в лучших условиях. Так, в 1995 г. периодически или постоянно от голода страдали 25% людей\ Урбанизация создает высокий уровень загрязнения воздуха взвешенными частицами небиосферного происхождения, что является причиной преждевременной смерти по меньшей мере 500 тыс. человек. По некоторым оценкам, снижение содержания в некоторых городах Восточной и Центральной Европы пыли до предельно допустимых норм ежегодно позволило бы сохранять жизнь 18 тыс. человек2. Защита и поддержание здоровья человека, борьба с бедностью и недоеданием осуществляется пока что через призму экономической рациональности. Экономическая рациональность в какой-то степени движет и медициной (делаются дорогостоящие пластические операции, создаются новые, не всегда лучшие препараты, «лечатся» выдуманные врачами болезни и т.д.). В настоящее время, на наш взгляд, не существует пока ни одной области человеческой жизнедеятельности, в которой не присутствовал бы рыночный расчет, не проявлялась в той или иной мере экономическая рациональность, конечно же — без учета социальной и экологической безопасности и эффективности.
Таким образом, следование нынешней мировой экономической парадигме вызывает особый диктат экономической рациональности, который практически доминирует во всех сферах деятельности индустриального и постиндустриального общества. Успех экономики страны измеряется количественным ростом производства и потребления. Экономический рост понимается односторонне, без учета долгосрочных последствий хозяйственной деятельности в региональном и глобальном масштабе как для общества в целом, так и для биосферной живой природы. Диктат экономической рациональности разрушающе действует на биосферу и здоровье человека, дегуманизирует общество. Поэтому необходимо преодолеть экономическую алчность всевозрастающего потребительства силами человеческого разума, разумными политическими и иными решениями остановить эгоистическую деградацию человеческого общества. Устранение противоречий между экономическими и социальными, экономическими и технико-технологическими, экономическими и экологическими, а также социально-экологическими факторами является одной из важнейших задач человечества. Мы исходим из единства функционирования производственно-экономической сферы и социально-экологического состояния общества, их совместной эволюции, хотя это вовсе не означает полного совпадения темпов или качественных характеристик этих процессов. Если в эволюции биосферы находятся природные закономерности, то в обществе все больше и больше пробивают себе дорогу законы социальные, зависящие в решающей мере от характера жизнедеятельности самих людей. Именно понимание этого приводит к необходимости так строить свое экономическое развитие, чтобы оно не противодействовало ни природе человека, ни природе биосферы.
«И вот здесь, - подчеркивает Н.Н.Моисеев, - возникает еще один клубок труднейших проблем цивилизации, необходимость еще одного компромисса -рационального сочетания свободы рыночного механизма и направляющего воздействия общества. Или метафорически - сочетание рынка и антирынка»1. Таким образом, поиск путей перехода от количественного к качественному росту, направляемое развитие экономики, гармоничное взаимодействие цивилизации с природными факторами обеспечат стабильность общественной жизни, ограничат разрушающее действие диктата экономической рациональности на социально-экологические процессы и сохранят связи, обеспечивающие относительную бесконечность жизненных процессов. Кризис земной цивилизации, о котором немало и достаточно обоснованно пишет В.Л.Иноземцев, на наш взгляд, может вполне привести и к постэкономическому обществу, но это общество должно стать только гуманистическим, демократическим и обязательно посткапиталистическим, уничтожающим нынешние рыночные отношения, приведшие мировое сообщество к дичайшей социальной пропасти между бедностью и богатством, к нарастающему уничтожению биосферы, биосферной жизни и биосферного человека. Пока что нынешний стремительный экономический и производственно-технический подъем капиталистического Запада, пронизывающего все сферы общества экономическими отношениями, о чем в свое время писал Ж.Ле Гофф, вносит самый большой вклад в уничтожение жизни на земном шаре. Концепция сдерживания разрушительного влияния экономической рациональности может быть реализована через усиление влияния институтов гражданского общества на жизнедеятельность людей. Государство и гражданское общество обязаны эффективно вмешиваться в экономические процессы, свободу рыночного механизма, предлагая и принимая соответствующие законы и нравственные принципы. Целенаправленная социально-экологическая, постэкономически ориентированная политика должна заменить людям изжившую себя экономическую рациональность, поддержать стабильность биосферы и общественного развития. Для этого необходимо: 1) способствовать разумной переориентации ценностей людей с избыточных материальных на нематериальные, при этом материальные потребности должны быть разумно ограничены достаточным набором продуктов для поддержания жизнедеятельности человека, его развития; 2) установить качественный рост экономики, разумно использовать механизмы рынка и направлять их законодательными мерами; 3) разработать ресурсосберегающие, безотходные технологии замкнутого цикла, безопасные для биосферы; 4) существенно уменьшить масштабы, а в ближайшем будущем прекратить экологически опасную сельскохозяйственную и промышленную деятельность; 5) укреплять, а не разрушать природное здоровье человека; 6) социально и экологически продуманно подходить к разработке новых, экономически более рентабельных технологий и искусственных препаратов в промышленности, сельском хозяйстве, медицине; 7) просвещать людей о социально и экологически допустимых масштабах их деятельности, безопасной нагрузке на биосферу. Следует сделать все необходимое, чтобы в ближайшие десятилетия преодолеть разрушительный диктат экономической рациональности, перейти на безопасное и устойчивое развитие общества, биосферы и человека. 2.3. ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НАУЧНОЙ И ТЕХНИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ НА РАЗВИТИЕ ТЕХНОГЕННОГО ОБЩЕСТВА История развития человечества предстает перед нами как непрерывный процесс стремления людей удовлетворить свои возрастающие потребности и интересы. Поэтому создание искусственных орудий труда рассматривается как непременное условие в достижении этих целей. Ноосферное творение орудийного и предметного искусственного мира привело к формированию новой оболочки Земли — техносферы. На протяжении тысячелетий постепенно совершенствовалась техника; а при неразвитости техники основную тяжесть физической работы выполняли люди и прирученные ими животные. Неожиданный стремительный прорыв к постаграрному, техногенному (индустриальному и постиндустриальному, а по сути - сверхиндустриальному) развитию стал реальностью благодаря промышленной революции конца XVIII века и НТР середины XX века. Общественный прогресс под их воздействием можно охарактеризовать как решающий шаг, по сути, к стихийному формированию и неограниченному возрастанию техносферы, а это привело к нарастающей трансформации традиционного общественного развития и становлению его техногенной направленности. Были созданы первые машины, позволившие механизировать ручной труд. С началом научно-технической революции наука, производство, техника, технологии и производство стали развиваться согласованно и даже как единое целое, на авансцену общественного развития вышла наукотехника как уникальный сплав онаученного человека с техникой в широком смысле этого слова. С периода НТР происходит качественное изменение характера науки, выход научной системы за рамки обыденного человеческого опыта и существенной потере наглядности, так как научные исследования проводятся вне зоны ощущений человеческих органов чувств. Освоение новых областей действительности, а не только привычных для человека, способствовало разработкам технических устройств, являющихся посредниками между человеческим организмом и изучаемыми сферами. В системе «наука-техника» происходит смена доминант, роль лидера переходит от техники, как это было до начала XX века, к науке. Новые революционные идеи науки и техники все чаще рождаются в процессе развития научного знания, тогда как раньше это происходило в ходе обычной модернизации техники. Научная и технико-технологическая рациональности взаимоопределяют и стимулируют развитие друг друга, причем постепенно лидирующие позиции переходят к научной рациональности. С одной стороны, развитие науки как основополагающего базиса культуры задает динамику и инициирует социальный прогресс техногенного общества. С другой стороны, научная рациональность, пропущенная через призму экономической и технико-технологической рациональностей, приобретает рыночную направленность, что приводит к противоречивым последствиям. В нашем исследовании основной акцент делается на противоречия между ценностными и целевыми, гуманными и антигуманными, созидательными и разрушительными последствиями научной и технико-технологической рациональности в развитии техногенного общества. В основе научной рациональности в техногенном обществе лежат целевые, в основном утилитарные, экономические мотивы и стимулы деятельности. Следствием экономизации (а заодно и политизации) научной рациональности является изменение соотношения между фундаментальными и прикладными науками. Разграничение наук на фундаментальные и прикладные имеет свое обоснование. Фундаментальные науки изучают наиболее общие законы природы, прикладные - методы и средства приложения фундаментальных знаний, а совокупность фундаментально-прикладных исследований составляет базу для научно-технического прогресса. Без фундаментальных наук невозможно решение прикладных задач. Необходимость фундаментальных и прикладных исследований определяется потребностями эпохи. Можно согласиться с А.В.Юревичем и И.П.Цапенко, которые обращают внимание на функциональный кризис современной эпохи и подчеркивают, что в настоящее время приоритет отдается краткосрочным прикладным, а не фундаментальным исследованиям. Это объясняется избытком знаний в фундаментальной науке и попыткой постепенного применения их в технико-технологическом производстве, а также потребительским характером научных разработок1. Поиск путей оптимизации соотношения между прикладными и фундаментальными исследованиями основывается на том, что главное направление развития науки определяет потребитель, который, как правило, хочет получить сиюминутную пользу. Именно такой результат дают ориентированные на возрастающие потребности, интересы и даже прихоти прикладные науки. Результаты прикладных наук реализуются обычно в технико-технологических проектах. То есть общество больше всего интересуют экономико-технологическое применение науки в краткосрочной перспективе. Следовательно, развитие науки сегодня зависит от интересов потребителей и финансовых организаций, которые готовы вкладывать деньги в уже заранее предопределенный прикладной научно-технический проект. Динамизм рыночной научной рациональности в техногенном обществе задается экономической и технико-технологической эффективностью проектов.
Приведем пример, раскрывающий целевую, утилитарную сущность техногенной научной рациональности. Особые надежды в техногенной миро-системе возлагаются на научную рациональность. В настоящее время для научных исследований необходимы специальные лабораторные условия, хорошая техническая оснащенность и постоянное финансирование. Достижения биоиндустрии в области разработки высокоурожайных сортов растений решают не только экономические (рост прибыли), но и социальные (ликвидация, например, голода), и биотехнологические проблемы. Как правило, фермеры сталкиваются с тем, что они вынуждены закупать семена повторно у научно-исследовательских фирм, так как растения, выращенные биогенно, не дают полноценных семян. С одной стороны, справедливо, что научными методами необходимо поддерживать качество семян - ведь от рациональности научных разработок зависит вся общественная система. С другой стороны, этот пример показывает действие всего комплекса рациональностей (экономической, научной и технико-технологической) нашей эпохи - техногенной рациональности, которая приносит наибольшей «эффект» тем, кто стоит у истоков рационализации мира. Таким образом, развитие науки и техники все чаще отходит от направлений, содействующих решению первоочередных проблем человечества, а экономизм, технологизм и сциентизм являются неотъемлемыми атрибутами современного техногенного рационализма. По нашему мнению, не ценностные, а целевые критерии являются преимущественно мотивационной основой техногенной рациональности. Ценностные критерии, как будет показано далее, предполагают соблюдение нравственно-гуманных ориентиров деятельности. Противоречие между ценностными и целевыми критериями научной и технико-технологической рациональности является одним из актуальных проблем в целом противоречивого и самого техногенного развития. В современных неконтролируемых или слабоконтролируемых рыночных процессах социокультурные смысложизненные ценности теряют свою значимость. Основными из них являются бытийные ценности, имеющие своей целью поддержание социальных и природно-биологических основ человеческой жизни. Свобода, справедливость, социальное равенство, красота являются социальными, а первозданное биосферное окружение и хорошее здоровье - природ-но-биологическими ценностями. Ценности задают направление и мотивированность человеческой деятельности. Несомненно, через науку сейчас происходит нарастающая социализация личности, онаучивание сознания человека, и более того - отрыв homo sapiens от биологических основ существования, о чем говорят многие исследования ученых и специалистов. И чем больше ускоряется научно-технический прогресс, тем более высокого социального и, соответственно, культурного статуса добивается человек благодаря своей сверхактивности. Застой в научном развитии или отсутствие научно-познавательного интереса оборачиваются застоем в культуре и социально-экономическим регрессом. В то же время установка на утилитарные ценности, то есть принятие в качестве ценности некоего полезного блага в отрыве от всей системы ценностей приводит к разрушительным, антигуманным последствиям. Непродуманная генерация культурных инноваций техногенного плана, как показывает современная жизнь, вызывает трансформацию биосферы и биосоциальной сущности человека. С каждым витком науки, технологии и техники человек все больше и больше социально возвышается над природой, отдаляется от нее, строит новую, всемерно социализированную научно-технологическую реальность жизни. Уничтожая биосферное живое, homo sapiens расшатывает естественные первоосновы собственного бытия, превращаясь в «культурного» человека. Создание этой новой, урбан-техногенной культуры искусственной жизни, а вместе с ней и новой, искусственной жизни, изменяет социум и одновременно порождает всевозрастающие проблемы социобиологической будущности человека и природы. В ходе научной рационализации, которая пока тех-нико-технологически укрепляет стремительно урбанизирующееся техногенное общество, рушится и былая природно-социальная целостность, и гуманистические, ценностные основания культуры. Вопросу о противоречивости гуманных и антигуманных (античеловечных, антибиосферных) тенденций научной и технико-технологической рациональности, к сожалению, не придается жизненной важности в техногенном обществе. Технико-технологическая рациональность человеческой жизнедеятельности в итоге ведет к формированию техносферы, используя материал и ресурсы биосферы. Техносфера - это искусственно-техническая реальность, представляющая собой, в первую очередь, единство техники, технологий и процессов, происходящих по поводу их создания и дальнейшего функционирования; к техносфере относится и весь неживой предметный и электромагнитный мир, созданный человеком. Техносфера, прежде всего, целенаправленно создается людьми для приобретения ими независимости от неблагоприятных факторов природной среды и более того — комфортного существования. Техносфера является посредником в системе «человек-биосфера». Это, по сути, часть биосферы, которая преобразована людьми с помощью технических устройств с целью удовлетворения социально-экономических потребностей населения. Человечество, используя технику и технологии как наиболее активные части техносферы, извлекает и перерабатывает природные ресурсы, большая часть которых поступает в виде отходов в природную среду, а также продуцирует химические соединения, загрязняющие биосферу. В итоге техносфера расширяет свои границы за счет биосферы, перерабатывая часть биосферы в техносферу. В настоящее время грань между «техно» и «био», искусственными техно-системами и естественными биосферными системами с ускорением научно-технического прогресса настолько истончается, что в будущем, вероятно, исчезнет, сменившись полным доминированием искусственного (биологического и внебиологического) технического, когда биосфера и биосферные организмы, в том числе и человек, будут искусственно поддерживаться и создаваться по расчету научной и технико-технологической рациональности. С одной стороны, техносфера как достижение культуры создается с целью улучшения соци-оприродных условий существования человека, с другой стороны, она (техносфера) формирует новую культуру и новые культурные ценности, разрушающе действует на человека и биосферу.
Некоторые исследователи (например, В.Г.Горохов, В.М.Розин) считают невозможным полную замену биорегуляции технорегуляцией, то есть полностью технократический сценарий общественного развития. По мнению В.Г.Горохова, техносфера не может саморазвиваться и зависит от поддерживающей ее человеческой деятельности, поэтому наиболее обоснованным представляется сценарий перехода к поддержанию устойчивого развития биосферы1. С нашей точки зрения (и как будет показано далее), биосфера постепенно теряет свои природотворческие функции, а техносфера развивается настолько быстро, что можно прогнозировать ее разрастание и превращение в основной фактор не только общественного, но и социоприродного развития. В техносфере сочетаются тенденции созидательности, которую нередко объединяют с рациональностью, и деструктивности, которую связывают с ир-рацональностью. Но практика дает нам иное: создавая на основе рациональности техносреду, как защиту от неблагоприятных условий биоприроды, мы тем самым разрушаем биологические параметры существования в естественных биосферных условиях живых организмов, включая и человека. Разрастание техносферы, наряду с другими факторами, порождает экологический кризис. В.А.Кутырев, например, пессимистически настроен по поводу дальнейшей судьбы земного мира, развивающегося на основе техногенеза. Он обращает внимание на то, что естественный (природный) мир в конечном счете будет подавлен и поглощен искусственным, техническим, внеприродным, к которому человек не успевает приспосабливаться и в котором ему (человеку) уже нет места. И вопрос теперь состоит не в том, сколько благ принесла обществу техническая система, а в необходимости решения задач сохранения естественного человека в искусственной среде. Искусственный мир развивается по собственным законам, и это мир теперь можно рассматривать как естественный1. Исследователь обращает внимание на опережающий характер развития создаваемого мира: «Искусственный мир становится бытием, которое не просто «за» нами, оно «впереди» нас»2. И далее он продолжает: «Важно признать главное: на каком-то этапе сложности развитие и функционирование создаваемых систем неизбежно выходит за первоначально поставленные при их создании задачи. Человеческое общество в целом достигло этого этапа. В условиях сложного нелинейного взаимодействия рациональные по отдельности решения способны превращаться в иррациональные, не зависящие от человека»3.
Тенденции рационализации техносферы пока что идут в основном по пути увеличения физических объемов индустриальных комплексов и количества используемых природных ресурсов, хотя в условиях информатизации общества они могут пойти и по пути миниатюризации объектов и накопления интеллектуального (человеческого и машинного) капитала. Важным достижением научно-технической революции, особенно ее второго этапа, начиная с 80-х годов XX века, становятся качественные преобразования в технических устройствах. Технике передаются даже функции выполнения логических операций, которые ранее были свойственны человеческому мышлению. Технико-технологические системы становятся необходимой и неотъемлемой частью социотехнобиосферной действительности. Создается виртуальная пространственная сеть - Интернет, утверждающая новые принципы организации человеческого бытия, изменяющая привычные представления о пространственно-временных характеристиках. Глобализация техногенного мира не ограничивается планетарными пределами и распространяется на околоземное космическое пространство. Таким образом, техносфера — это искусственно создаваемая и динамично развивающаяся среда жизнедеятельности людей, основу которой составляют технико-технологические системы и процессы, внедряемые людьми, а в последующем — машинами (XXI в.) с целью рационализации социотехнобиологи-ческих структур, то есть наилучшего соответствия юс потребностям человечества. Само существование техносферы, где рационализация происходит по технико-технологическим канонам, порождает противоречия (между созиданием и разрушением) техногенной цивилизации, усугубляющие глобальный эволюционный социально-экологический кризис. Глобализирующееся техногенное общество стремится к регуляции и управлению не только искусственными, но и естественными земными системами. В этой связи особое внимание необходимо обратить на изменение социальной и природной сущности человека. Техническая рациональность, запущенная человеком в мир жизни, постепенно выходит из-под контроля общества и навязывает свой метод существования. Подобная экспансия оказывает губительное влияние на человека. В современном мире человек становится зависимым от технико-технологической системы. Индивид все больше и больше приспосабливает свою жизнь к технике, а не к природе, согласует свои цели с имеющимися техническими средствами и перестраивает структуру собственного бытия под требования техносферы. Творческий характер деятельности человека приобретает технико-технологическую направленность, машинам передаются творческие функции, и это делает в итоге излишним целый комплекс человеческих способностей, умений, навыков, умственных и эмоциональных характеристик. Если раньше в процессе деятельности в большей степени проявлялись чувства и эмоции субъекта труда, то теперь логика работы техники ставит определенные ограничения в выборе индивидом вариантов решения задания. И хотя пока еще эти варианты программируются человеком, нельзя не видеть нарастающую «бездушность» выводимых машиной заключений. С одной стороны, технические средства практически полностью снимают физическую нагрузку с человека и интеллектуализируют его труд и условия труда, высвобождают время работника и повышают его культурно-технический уровень; с другой стороны, техника создает собственную виртуальную реальность, все больше и больше отстраняя человека от непосредственного контакта с окружающим его природным миром.
Техника облегчает многие операции (механизирует и автоматизирует их), но также делает их более монотонными, рутинными, менее интересными и увлекательными. Расширяя спектр выполняемых действий, технический прогресс одновременно обедняет чувственно-природную индивидуальность человека. Технология делает вещи более доступными, уменьшая их ценность (наряду с природой) в глазах человека. Уменьшается и значимость отдельной личности при одновременном увеличении свободы личности в материальном отношении. Личность становится теперь преимущественно функционером — обезличенным исполнителем операций и подчиняется определенной дисциплине, диктуемой большей частью техникой. Работа человека ограничивается рамками узко специализированной области, где он является либо простым исполнителем, либо выполняет контрольно-обслуживающие или управляющие функции в технической системе. Здесь, на наш взгляд, уместно привести слова Э.Агацци о трагичности преобразований под действием техники: «... дотехнологические формы жизни неизбежно уходят в прошлое»1. Утрата человеком личностной индивидуальности, возможности самостоятельного, сознательного формирования своего ценностного мира означает деградацию и дегуманизацию общества. Об угрозе человеку со стороны техники М.Хайдеггер пишет в статье «Вопрос о технике»: «Угроза человеку идет даже не от возможного гибельного действия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза подступила к человеку в самом его существе. Господство постава грозит той возможностью, что человек окажется не в состоянии вернуться к более изначальному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины»1. В технико-технологическом пространстве происходит психофизическая деградация человека, ведущая в будущем к полной потере самоконтроля и превращению его в безвольное существо. Появление киберкультуры, насаждаемой компьютерной реальностью, изменяет не только среду общения человека, но и открывает неограниченные перспективы для манипулирования им. По определению М.М.Кузнецова, термин «киберкультура» обозначает существенные «изменения в ментальности и сенсорном опыте современного человека, которые были вызваны глобальной экспансией в конце XX века новых коммуникационных технологий»2. Неспособность отличать реальный мир от конструируемого компьютерными программами, а также жесткий прессинг средств массовой информации приводят к атрофированию мироощущения человека и его способности к самостоятельному использованию собственного разума3.
В то же время разработки современных научных исследований все в большей степени базируются на использовании технических средств и компьютерных технологий. Сложные расчеты и моделирование экспериментов теперь осуществляется на компьютерах, причем автоматизированное выполнение операций занимает намного меньше времени, чем вручную. Постепенное перекладывание интеллектуальных функций на технические системы приведет в будущем к существенной замене рационального, творческого разума человека технически-регламентированным, машинным, не признающим гуманных (нравственных), эмоционально-интуитивных решений. А.И.Ракитов, например, исследует изменение характера антропогенеза с точки зрения технологизации жизни, в особенности, технологизации интеллекта1. Он на основании исследования работ К.Дрекслера и Й.Масуды приходит к выводу о наступлении эпохи начальной «киборгизации» (протокиборгов), возможности интенсификации биоинтеллектуального потенциала человека. А.И.Ракитов подчеркивает, что антропологическая революция давно перестала быть чисто биологическим процессом (выделено нами — Е.Д.). Технологизация жизни, перспективы рационализации интеллектуальных функций в структуре социоантропов внесут серьезные изменения в соотношение естественного и искусственного, что повлияет на биоэкологическое равновесие. Эта эпоха также означает и разрушение человеческого организма. Новые жизнеспособные су-щества-протокиборги, без сомнения, явятся первым звеном в новой социоан-тропотехнологической эволюции, в которой, микроскопические процессорные системы и средства будут играть решающую роль, радикально изменив способы воспроизводства самого человека. Вероятно, это будут, по выражению А.И.Ракитова, «техноантропоидные гибриды»-долгожители, наделенные сверхмощным интеллектом и гигантской работоспособностью. Исследователь задается вопросом, будет ли гуманоидная рациональность (то есть сочетание рационального и иррационально-эмоционального) присуща таким системам или нет2.
Представления А.И.Ракитова по поводу создания существа, сравнимого по интеллекту с человеком, представляются вполне правдоподобными. В настоящее время ведутся разработки в области искусственного интеллекта, которые имеют своей целью создание интеллектуальных роботов, способных не только автономно решать задачи, поставленные человеком, но и самостоятельно изменять свои действия для достижения целей. Хотя компьютерное мышление может приближаться к человеческому поведению по интеллекту, но ему недостает гибкости, здравого смысла, опоры на социальный опыт людей, характерных для человеческого мышления. Создание искусственного интеллекта будет способствовать не только быстрому решению сложных информационно-ёмких задач, но и постепенному перекладыванию с человека на компьютер функций логического мышления и контроля над принятием решений. Трансформация интеллекта человека происходит на фоне общей искусственной трансформации его тела — замены больных органов на новые, сделанные или выращенные из биологических материалов в современных исследовательских институтах и медицинских лабораториях. Человек уже не мыслит свою жизнь без техники - не только в поведении, образе жизни, но и в своей телесной конструкции. Не за горами то время, когда вид homo sapiens уже не сможет жить в естественных природных условиях, превратившись в постбиосферное существо, вся жизнь которого будет искусственно поддерживаться техносферой, особенно медицинской техникой и препаратами, а телесная оболочка из-за падения на организм естественных физических нагрузок станет более «хрупкой» и неразвитой. С одной стороны, медицина поступает гуманно, когда речь идет о поддержании здоровья и сохранения жизни человека; с другой стороны, нарушение естественного отбора путем целенаправленного, искусственного продления жизни человека, снижение физических нагрузок, создание комфортной техносферной среды обитания, урбанизация и индустриализация, загрязняющие и трансформирующие природную среду, имеют негуманные, отрицательные биологические последствия для самого человека и его потомства. С начала XX века уровень заболеваемости стал расти очень быстрыми темпами. Так, например, за последние 30 лет XX века (по данным Н.А.Агаджаняна и А.Я.Чижова) в результате ослабления иммунной системы в 2,5 раза ухудшилась сопротивляемость человеческого организма болезням, увеличилось количество мутаций и генетических дефектов. До 30% населения мира проходят лечение от болезней, вызванных лекарствами1. Более 2000 наследственных болезней вызвано генетическими мутациями. В настоящее время до трети новорожденных имеют отклонения в строении или в функциональной деятельности различных систем организма, причем каждый десятый из них обладает значительными патологиями2. Недостаток биовосстановительных способностей организма все больше и больше компенсируется за счет достижений в биотехнологиях. Таким образом, постепенно, шаг за шагом, теряется природная естественность самого человеческого существа, рожденного биосферой. Необходимо обратить внимание и на тот факт, что созидательные и разрушительные тенденции научной и технико-технологической рациональности не ограничиваются, как принято считать, простым загрязнением природной среды и исчерпанием природных ресурсов. Противоречия, на самом деле, вызваны самой сущностью эволюции биосферы и биочеловека. В условиях техногенного развития земного мира происходит трансформация естественной жизни на биологическом, клеточном уровне, замена биоструктур техноструктурами. Такая перспектива замены «био» на «техно», с нашей точки зрения, если не на ближайшее столетие (примерное время исчерпания основных природных ресурсов), то и не на такое уж отдаленное будущее. И речь здесь идет не только об охране природы как таковой, а о сохранении, поддержании, противодействии, разумном сочетании «техно» и «био», так как человек уже не в состоянии отказаться от достижений технической цивилизации. Некритическая научная поддержка всего спектра техногенного развития противоречит биологическим началам всей биосферной жизни, расшатывает их и уничтожает, несмотря на то, что социокультурная динамика удовлетворяет потребности современной социальной жизни.
Экономически необходимое и научно обоснованное вмешательство в естественные природные циклы, повороты рек, строительство каналов и ирригационных систем, бурное развитие промышленности, особенно химической, создание генетически модифицированных продуктов, многочисленные медицинские препараты, научное вмешательство в геном животных и человека, - вот далеко не полный перечень достижений научной рациональности. Причем в большинстве случаев просчитывается экономико-научная эффективность проектов, а побочные и долгосрочные последствия, как правило, упускаются из виду. Основная масса негативных результатов научно-креативной деятельности приходится на два последних столетия интенсивного развития науки и научно-технического прогресса. Опасность современной ситуации в том, что под угрозой уничтожения оказались биосфера, биосферные организмы и даже сам биосферный человек. Биокреативная направленность научных исследований грозит в будущем биодекструкцией экологической ниши человечества и самого homo sapiens. В связи с этим особый интерес в современном мире представляет генная инженерия, научные методы которой основываются на видоизменении ДНК для кодирования заранее заданных биологических свойств трансгенных растений, животных и человека. Исследуется геном человека, создаются индивидуальные генные портреты для лечения любых болезней. Увлеченность положительными, гуманными результатами научной рациональности оказывается настолько захватывающей, что теряется контроль над отрицательными итогами такого вмешательства на генном уровне. Таким образом, противоречивые креативные и деструктивные процессы в научной рациональности сопутствуют друг другу. В настоящее время на фоне оптимистически разворачивающихся научных биокреативных процессов пока еще не найдены способы стабилизировать разрушительные биосферные тенденции. Гуманные по своей целевой сущности процессы, осуществляемые в обществе на основе научной рациональности, оказываются антигуманными во многих смежных, неучитываемых областях. Интересен тот факт, что биотехнологии уже сейчас, а в будущем тем более окажут неоднозначное влияние на социальную стратификацию человеческого общества. Ф.Фукуяма, например, в книге «Наше постчеловеческое буду
идее» поднимает проблему изменения сущности человека под воздействием генетических модификаций. Он подчеркивает, что, казалось бы, гуманные биотехнологические манипуляции с целью генетического улучшения биологии человека на самом деле порождают далеко не гуманные последствия. Такое конструирование заранее заданных свойств (например, интеллекта, выносливости, целеустремленности, красоты и т.д.) в будущем окажет влияние на социальные характеристики индивида. Среди возможных проблем он выделяет социальную стратификацию по когнитивному (интеллектуальному) признаку на основе формирования «генетически высшего» класса, который уже не будет считаться человеческой расой, и «генетически низшего» класса, которому экономически недоступно изменение генетически неконкурентоспособных свойств. Ф.Фукуяма подчеркивает, что усовершенствованию подвергаются «нерациональная» природа человека (эмоции, ощущения, чувства), которая сама по себе является источником человеческих ценностей - справедливости, морали, психически здоровой жизни. Сознательное, рациональное, экономически целесообразное выведение определенных свойств у людей, по его мнению, может стать началом постчеловеческой истории и способствовать утрате нашей человеческой сущности. Утилитарное стремление к максимизации эффективности человеческой природы и личного обогащения, таким образом, вступает в конфликт с человеческими ценностями, противоречит достоинству человека, его свободе1. «Может быть, - подчеркивает он, - мы готовы войти в постчеловеческое будущее, в котором технология даст нам возможность постепенно изменить нашу сущность со временем. Многие приветствуют такую возможность под знаменем человеческой свободы. Они хотят максимально расширить свободу родителей выбирать, каких детей иметь, свободу ученых в исследованиях и свободу предпринимателей использовать технологию для получения прибыли»2. «Однако постчеловеческий мир, - далее продолжает Ф.Фукуяма, - может оказаться куда более иерархичным и конкурентным, чем наш сегодняшний, а потому полным социальных конфликтов. Это может быть мир, где утрачено будет любое понятие «общечеловеческого», потому что мы перемешаем гены человека с генами стольких видов, что уже не будем ясно понимать, что же такое человек»1. Ф.Фукуяма делает акцент на возможных социальных последствиях генетической революции, но современное техногенное изменение биосферной сущности человека у него остается без внимания. Этот вопрос находит отражение в концепции новой культурной парадигмы Э.С.Демиденко. Он изучает уже состоявшиеся изменения в судьбе человека, вопросы вытеснения естественного человека социальным и техносоциальным, более совершенным, искусственным созданием, то есть исследует трансформации биожизни, происходящие в современном мире в результате прогресса технических творений человеческого разума. В ходе развития индустриально-урбанистической культуры техногенной цивилизации происходит постоянное совершенствование и усложнение со-циоприродного мира: разрастание «второй природы» (техносферы), которая подавляет и уничтожает «первую природу» (биосферу), и создание «третьей природы» (искусственной жизни). Прогрессирующие социальные потребности современного человечества, по мнению Э.С.Демиденко, являются неизбежной предпосылкой отдаления человека от биосферной биоприроды и формирования нового человечества, интегрированного на основе «био», «социо» и «техно». Искусственная жизнь не только создается по законам разума, на базе сочетания биологических и небиологических материалов, но и она сама создает самотворящуюся культуру нового типа, которая принадлежит уже к миру ноосферной цивилизации. И если сейчас такая жизнь поддерживается человеческим разумом, то завтра, возможно, постбиологическим.
Такая перспектива создания искусственной жизни несет в себе угрозу уничтожения существующих на планете биосферной флоры и фауны. Исправляя недостатки и патологии человеческого организма, завтрашние люди будут воспроизводить детей не по законам биосферной природы, а по законам науки и воображения и, таким образом, создавать культурные ценности будущего ноосферного общества с точки зрения творения качественно нового состояния биожизни. Таким образом, созидаемый мощью наукотехники интеллектуально-рациональный мир сопровождается коренной планетарной трансформацией всего типа Жизни. В этот технико-искусственный, ноосферный мир, созданный разумом и контролируемый техническими системами, наряду с техникой, интегрируются биоприрода и биосферный человек, которые тоже становятся ноо-сферными1. «Человек, - подчеркивает исследователь, - принимает на себя грех, уничтожая живое, не замечая того, что это живое является частью его организма, простирающегося на всю биосферу»2. И далее он продолжает: «Новая культурная парадигма состоит и в том, что социальный человек ради своего социального возвышения должен в самом себе убивать природного человека»3. Э.С.Демиденко надеется на более благоприятный исход в развитии биосферной жизни и предлагает следовать экософской парадигме, философии выживания и поддержки биосферного человека в сотворчестве с биоприродой, что будет способствовать созданию новой культуры человечества - биокультуры4.
В кажущейся видимости целевых гуманистических, созидательных, ценностных оснований научной и технико-технологической рациональности скрываются, по сути, античеловеческие, деструктивные ориентиры деятельности и жизни. Техногенная культура разрушающе действует на биосферную и биосоциальную основу человеческой жизни. За разумной перспективой создания комфорта и благ для человека и человеческой жизни скрывается однотипность, безличность, безвольность, неестественность будущих идеально скон-струированных существ, к которым уже нельзя применить понятие «человеческий». Так разве для этого человек так упорно и целенаправленно борется с природой и ее законами, чтобы в итоге потерять все ценностно-человеческое и естественно-биосферное, без которого его уже нельзя будет считать человеком, сочетающем в себе социальные и биосферно-биологические качества? Можно согласиться с утверждением В.А.Кутырева, который подчеркивает, что современная наука опирается на функционально-техническую рациональность и не учитывает духовность социума: «Из сказанного вытекает, что нам нужно мировоззрение не научное, а гуманистическое и что широкое распространение эволюционного подхода в познании вовсе не означает необходимость его автоматического распространения на всю культуру»1.
В построении гуманистического идеала науки прослеживаются прогрессивные тенденции. В.С.Степин выделяет три основных типа научной рациональности - классическую, неклассическую и постнеклассическую2, соответствующие трем одноименным периодам в развитии науки. Переход от одной научной эпохи к другой осуществлялся через научные революции (бифуркации) -трансформацию идеалов и норм исследования, научной картины мира и философских (методологических) оснований науки. И если методологиям классической и неклассической научной рациональности были присущи субъект-объектная однобокость трактовки и некоторые упущения в рассмотрении систем, то нарастание междисциплинарных комплексных исследований, развитие идей универсального (глобального) эволюционизма, изучение сложных открытых саморазвивающихся систем способствовало формированию постнекласси-ческой науки и постнеклассической научной рациональности во второй половине XX века. Основной акцент был сделан на изучение исторически развивающихся, человекоразмерных систем. Постнеклассическая рациональность стала учитывать не только отношения в системе «субъект-среда-объект», но и социокультурную обусловленность субъекта и науки. Основные направления исследований стали определяться исходя из ценностно-целевой структуры деятельности субъекта1. Таким образом, изменились приоритеты мировоззренческой методологии научной рациональности. Научная рациональность, претендуя на мировоззренческую роль в обществе в начале своего становления (XVII в.), постепенно приобрела технико-производственное значение (XIX в.), а с наступлением научно-технической революции (середина XX в.) превратилась в глобальную социокультурную силу, обуславливающую технико-экономические процессы в обществе. Была осознана важность ценностно-целевого постоения научных систем. Гуманистические основания научного мировоззрения закладывает философия. Ей принадлежит немаловажная роль по утверждению ценностей. Рыночная научная рациональность должна стать социально ориентированной. Основная задача философии - на основе рефлексии новой реальности найти способ соединить биосферного человека с преобразованным и ставшим гуманным техногенным миром, тем самым создав на планете человечный мир. В исследованиях науки не рассматриваются социально-культурные ценности и социальный опыт, она целеориентирована. Ценностно-целевым обоснованием научной деятельности (этикой науки) должна более активно заниматься философия, которая выходит в своих исследованиях за зримые пределы современной науки. Философии, как замечает известный исследователь теории познания Л.А.Микешина, предстоит «расширить область рационального в эпистемоло-гии, увеличить сферу философии познания» . Философия в своих обобщениях учитывает научные и ненаучные знания, социальный и социоприродный опыт человечества, ценности жизни. Исходя из гуманизма не только социального, но и социоприродного, и биосферного развития, философия не только фиксирует совокупные перспективы земной жизни, но и вносит определенные коррективы в ее направленность.
В то же время устранение негативных последствий развития науки может быть достигнуто только с опорой на философские и системные научные исследования. Нынешний социокультурный прогресс человечества, реализуемый через научную рациональность, трансформированную современной рыночной экономикой и человеческим эгоизмом, порождает пока антигуманные, антибиосферные тенденции. На нынешнем этапе земной эволюции происходят переосмысление и переоценка бесконечно прогрессирующих внутринаучных ценностей и их влияния на социоприродные процессы, однако не все аспекты разрушающего действия научной рациональности находят должное рассмотрение. Только наука сможет в будущем предложить обществу безотходные технологии, работающие по замкнутому циклу и не нарушающие природного равновесия; способствовать более-менее равномерному социальному распределению материальных благ, в том числе продуктов питания; создать аналоги естественным природным компонентам — технобионты1, которые бы встраивались в природные циклы, предотвращая дестабилизацию теперь уже социотехнобио-сферной системы. Но это, конечно, еще не решает полностью экологических проблем, особенно проблем социальной экологии. Ссылаясь на Дж.Бернала, который еще полвека назад указал на неспособность общества использовать реальный потенциал науки, Л.В.Лесков подчеркивает необходимость усиления роли разума в сознательном управлении обществом, очерчивая эволюционное пространство науки XXI века. Наряду с удовлетворением познавательной потребности, научная рациональность призвана выполнять прогностическую роль, а также заниматься научной разработкой новых технологий с целью расширения границ гомеостаза и освоения новых экологических ниш человечеством2.
В этой связи правомерно задать вопрос: индифферентна ли наука, то есть независима ли она от результатов внедрения научных достижений, или все-таки ученые несут ответственность за свои разработки? Противоречие между индифферентностью и ответственностью науки, на наш взгляд, является наиболее актуальным в преддверии глобальных катастроф. В настоящее время роль науки в обществе повышается. Осуществляя прикладные исследования, ученые, как правило, заранее предугадывают его результаты. С фундаментальными открытиями сложнее - они непредсказуемы. Естественно, только ученые могут предвидеть положительные и отрицательные последствия своей деятельности, хотя и это не является очевидным для длительного исторического отрезка времени. Функционирование науки становится опасным без социальной ответственности ученых, без сознательного и всестороннего регулирования научной деятельности.
Например, Е.А.Мамчур подчеркивает, что основной порок рациональности классического типа - это установка на получение объективного знания, которая несовместима с выработкой нравственных ориентиров, требованиями разума и этики. Она считает, что следует расширить рамки классической научной рациональности, соединить науку с нравственным измерением. Е.А.Мамчур соглашается с мнением В.А.Лекторского о необходимости критического переосмысления современной рациональности, поиске новых, не узко технологизиро-ванных и сциентизированных ее форм1. В то же время, на наш взгляд, она односторонне утверждает, что воздействие на «неживую» природу не несет никакой опасности для природы и человека, хотя часть неживой природы является не просто составной частью биосферы, но и измененной живым веществом для своего дальнейшего успешного развития. «И до тех пор, пока речь идет о неживой природе, - пишет Е.А.Мамчур, - такое "насилие" не представляет для природы или человечества особой опасности. При экспериментах над животными или человеком насилие действительно должно быть сведено к минимуму или совсем исключено»2. На этом примере, на наш взгляд, наглядно видно, что не всегда позиции ученых о последствиях научной рациональности являются последовательными и глубоко обоснованными. Как подчеркивает М.В.Гальперин, не следует упускать из виду так называемую «болезнь сайентизма», когда узкие специалисты-ученые считают себя компетентными во всех науках1. Соглашаясь с ограничениями свободы исследований, диктуемых этикой науки, ученые не всегда однозначно оценивают результаты последней. Необходимо разносторонне рассматривать взгляды исследователей, чтобы предусмотреть альтернативные результаты разработок. Технико-технологическая рационализация, а именно - формирование техносферы, технизация общественной жизни и природных процессов, роботизация производства и быта — способствует значительному изменению пропорций в соотношении естественной и искусственной среды, дестабилизации экологического равновесия. Возникновение техносферной перенасыщенности в ряде ареалов мира уже повлияло на биологическую эволюцию, привело к развитию одних видов и исчезновению других. Подобные нарушения, интенсивно нарастающие сейчас в природной среде, затрагивают и человеческие поселения, особенно крупнейшие города и их агломерации. Это ставит на повестку дня вопрос о социальной ответственности техники и технологий и, соответственно, смягчения диктата технической рациональности и усиления гуманности принимаемых решений — во благо человечества и биосферы. Диктат технической рациональности оказал значительное влияние на внешний (физический) и внутренний (эмоционально-психологический) мир человека, расширил сферы его деятельности, сформировал техницистское мировоззрение, обеспечил более комфортные условия жизни людей, поэтому приходит массовое убеждение в том, что техника несет преимущественно благо для человечества. Отсюда вытекает определенная логика технических преобразований; она сводится, как правило, к тому, что поставленные социумом цели достигаются в основном техническими способами, выполнение которых (целей) происходит без всесторонней оценки будущих последствий, особенно отрицательных.
Инерционное развитие техники и расширение ее управленческих функций приводит к тому, что ответственность за результаты воздействия на нетехнические стороны жизни будет нести не homo sapiens, а машина. Последствия такого вмешательства, вероятно, будут удовлетворять в большей степени потребности техники, но не природы, а тем более, человека. Социум перестанет быть управляющим звеном во взаимоотношениях «биосфера-общество-техносфера», доминирующие функции постепенно могут перейти в компетенцию техники. Человек, таким образом, рискует потерять контроль над направлением эволюции собственного мира. Это, в свою очередь, ставит вопрос о мере технизации жизни с целью минимизировать ее негативное воздействие на биосферу и человека. Судьбоносность и необратимость результатов требуют, чтобы ответственность за внедрение и разработку техники лежала «на плечах» социума, его интеллектуальных и политических институтов. В этом заключается разумность поведения онаученного социума и его руководящих звеньев. Увеличивая техническую мощь, передавая функции принятия решений компьютерам по жизненно важным социальным и личным проблемам, человек отказывается от собственных моральных, жизненных, гуманных установок — и тем самым перестает быть человеком. Данные проблемы делают актуальным для общества вопрос о социальной оценке изобретаемой техники (и технологии), то есть определение степени соответствия ее интересам и потребностям социума и биосферы. Необходимо систематически информировать общество о вероятных последствиях функционирования технических средств, предлагать выборочные варианты их воплощения в жизнь. Кроме того, комплексная социальная оценка должна рассматривать, наряду с техническими, экономические, социальные, нравственные, экологические, эстетические и многие другие аспекты. При этом, на наш взгляд, должны учитываться: 1) влияние техники на уровень и качество жизни в стране, 2) влияние техники на демографическую ситуацию и здоровье населения, 3) степень удовлетворенности различных разумных потребностей социума, 4) формирование устойчивости технико-социального и биосферно-природного развития страны, 5) характер взаимоотношений между техникой и человеком, техносферой и обществом. Техносфера создается человеком. И пока еще в его власти направлять ее развитие в нужное, безопасное для населения и биосферы русло. Кроме того, обвиняя во всех «грехах» технико-технологические решения и используемые средства (или даже отказываясь от них), человечество не решит многих проблем своего социального развития. Здесь необходимо установление определенной меры. Подводя итоги технико-технологического развития, следует отметить, что за два столетия диктат технической рациональности значительно изменил со-циоприродную структуру планеты и общества, вызвал эволюционный социально-экологический кризис. Разрешение этого кризиса видится не в «удалении» научно-технологической подсистемы из системы человеческой жизни, а в восстановлении ее разумного сочетания со всеми другими системами. Это предполагает управляемое и направляемое развитие планеты в целях сохранения земного биосферного мира. Техносфера не является нейтральной во взаимосвязях с биосферой и человеком, поэтому ее конструирование и регуляция со стороны социума крайне необходимы. Негативные последствия технических новшеств могут долгое время оставаться неизвестными, а следовательно - и вне контроля. Кроме того, многие технические средства получили слишком широкое распространение и серьезно изменили наши привычки, поэтому люди порой не могут их исключить из жизни, даже осознавая их вред. Вот почему ценностная оценка диктата технической рациональности должна производиться на социальном уровне. Если технико-технологическая рациональность предусматривает эффективную организацию социоприродной системы в целях наилучшего соответствия жизненным (социальным и биологическим) потребностям человечества, то научная рациональность направлена на разумное построение систематизированного образа окружающего мира, его познание и эффективную реализацию достижений науки на практике с учетом ценностных и методологических оснований соответствующей исторической эпохи. Открывая новые горизонты, устанавливая наиболее эффективные способы для достижения целей, разрабатывая прогностические модели существова ния социума, постнеклассическая научная рациональность лишь указывает возможные направления социальной активности. Человеческий разум, воплощенный в научной рациональности, входит в противоречие с социоприродным и особенно с социобиосферным развитием. Отсюда можно сделать вывод: задача развития науки на современном этапе состоит не только в поиске путей наиболее эффективного использования убывающих природных ресурсов и таким образом удовлетворения разумных человеческих потребностей за счет биосферы, а в сохранении биосферного мира и биосферного человека на планете Земля. Современную науку интересует биосферная природа и взращеный ею человек пока только с точки зрения дальнейшего прогресса и познавательной активности. Проблемы, возникающие в связи с этим, уходят из поля зрения научной рациональности. Выход из нынешнего социоприродного кризиса, с нашей точки зрения, может быть найден не в ослаблении науки в глобальной системе человеческой жизни, а в придании ей биосферосоциогуманной направленности, что требует ответственного контроля со стороны человечества. Именно гуманизм и предвидение деструктивных социоэкологических последствий научной рациональности должны лечь в основу техногенного развития. Противоречия между созидательными и разрушительными, гуманными и антигуманными, ценностными и целевыми аспектами научной и технико-технологической рациональности должны решаться на социально-политическом уровне, учитывать ценностно-целевое гуманистическое философское мировоззрение. Необходимо противодействовать экономизации и эгоизации научной и технико-технологической рациональности. 2.4. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ НЕГАТИВНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ РАЦИОНАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ Техногенная рациональность, представляющая собой взаимосвязанный комплекс экономической, научной и технико-технологической рационально-стей техногенного общества, является не только мощным стимулом прогресса и трансформации последнего, но и оказывает негативное влияние на социопри-родную систему. Обострение проблем техногенного развития и попытки найти рациональные решения связаны с последним тридцатилетием XX века. Однако в XXI век человечество вступило без четкого и удовлетворяющего интересы всех стран плана по преодолению глобальных проблем современности. Целью нашего заключительного исследования является поиск путей преодоления негативных аспектов техногенной рациональности и разработка альтернативы техногенной рациональности, которая, по своей сущности, противоположна ей и является воплощением гуманно-рациональной идеи человечества. Все сферы социоприродной жизнедеятельности подвергаются сейчас техногенной рационализации. Несомненным лидером является здесь экономическая рациональность. Она задает динамику и скорость положительных и отрицательных изменений в социально-экономических, социально-экологических, эколого-экономических, технико-экономических и научно-технических процессах. Как было показано в предыдущих параграфах, рыночная природа экономической, научной и технико-технологической рационально-стей является определяющим фактором различных преобразований и развития техногенного общества. Экономика в современном мире в основном предоставлена и продолжает предоставляться в частные руки, а государства и политики уходят от ответственности за судьбы нашей планеты, доверяют всецело экономику так называемому «гражданскому обществу», которое не имеет своих выверенных целей и механизмов безопасного саморазвития и занято, прежде всего, материальным обогащением и безудержной гонкой за избыточным удовлетворением своих потребностей и интересов. Разве можно считать нормальным, что примерно 500 богатейших семей планеты (миллиардеров) владеют сверхбогатствами, то есть такими, как беднейшая половина населения планеты - 3,2-3,3 млрд человек? Вот почему раздаются призывы здравомыслящих ученых и политиков изменить существующий либеральный общественный строй, сделать его справедливым и разумным, опираясь на науку и ученых, их выверенные выводы. Будущее человечества уже предопределено во многом техногенным развитием. И от того, как разумно подойдет человек к его построению, насколько преодолеет стихийный либерализм общественной жизни, зависит продолжительность существования homo sapiens на планете Земля. В центре внимания в XXI веке будет стоять социальная, экологическая, экономическая, научно-техническая, этическая проблематика, успешность решения которой зависит от гармоничности связей в системе «биосфера-человек-экономика-техносфера-наука» не только на национальном, но и на международном уровне. Именно единство природоохранных и человекоохранных мероприятий всех государств сможет реализовать стратегию выхода из социально-экологического кризиса. Определяющая роль в этом процессе восстановления мощи биосферы и биосферного человека принадлежит развитым странам, так как их воздействие на структуру социума и экосферы наиболее существенно, от них зависит, на какие нужды перераспределяются богатства, принадлежащие человечеству. Необходимо также подчеркнуть, что социальные и экологические проблемы человечества могут быть решены не на путях разрушения индустриальной экономики, а ее укрепления на основе достижений научно-технической революции. Основным вектором решения проблем, связанных с негативным действием техногенной рациональности, является максимально возможное возрождение биосферы и биосферной жизни на базе объединения и использования всего мирового экономического потенциала. Как известно, в настоящее время наиболее развитые в экономическом отношении страны мира вступают в постиндустриальное развитие, где решающую роль играет наука и созданные на ее базе технологии, техника, техносфера и производство, особенно сфера услуг. Благодаря использованию достижений научно-технической революции сообществу постиндустриальных государств удалось решить ряд экологических проблем, особенно оздоровления индустрии и городской жизни, но на планете в целом пока что доминируют экологически и социально опасные производства. Вот почему, как отмечает В.Л.Иноземцев, «явную озабоченность постиндустриального мира вызывают применяемые за его пределами примитивные методы индустриализации, что резко усугубляет экологические проблемы, касающиеся всего населения планеты»1. В то же время резкая социально-экономическая внутри- и межстрановая поляризация в развитых и развивающихся регионах является не менее важной проблемой, требующей безотлагательного решения. Как известно, Ю.Хабермас ввел понятие коммуникативного разума, или коммуникативной рациональности, поскольку всеобъемлющий разум превратился в «инструментальный» и были утрачены первоначальный смысл и ценности рациональности — ориентированность на человека и его духовные потребности. И он ставит своей целью выработать теорию социальной рационально-сти . Сегодня же мы встречаемся с новыми явлениями земной жизни - социо-природным развитием, разрушением человека и биосферной жизни, поэтому новая теория рациональности должна опираться не только на социальные, но и природно-биосферные ценности.
Необходимо гуманизировать экономическую, научную и технико-технологическую рациональности, чтобы препятствовать разрушительным процессам в технизирующемся обществе. Поэтому задача человечества на данном этапе нам видится в гуманизации техногенной рациональности. Это особенно важно признать при рассмотрении современных социоприродных изменений. На основании многочисленных данных, приведенных в главах по экономической, научной и технико-технологической рациональности, необходимо признать тот факт, что необратимость процессов разрушения окружающей человека природной среды, и в первую очередь, биосферы - очевидна. Представляется маловероятным то, что биосфера самостоятельно сможет справиться с нарушенным равновесием. С нашей точки зрения (и как было показано в предыдущих параграфах), в данном случае неизбежной становится постепенная передача жизнеобразующих функций искусственным техническим системам, которые будут целенаправленно с участием разума человека воздействовать на биологические структуры планеты, конструировать и регулировать последние. Надежды на выживание человечества следует связывать с достижениями научно-технического прогресса и гуманной рациональностью человеческих решений, направленных на достижение гармонии с природой. То есть дальнейшая судьба общественно-природной системы будет определяется уже не биосферной, а техноэволюцией. Однако существуют и другие точки зрения, рациональное ядро которых не нужно сбрасывать со счета.
Можно, например, согласиться с В.И.Даниловым-Данильяном и К.С.Лосевым, что сегодня человечество пока не располагает тем потенциалом техносистем, которые были бы способны обеспечить биотехнорегуляцию, подобную биосферной. Если же создавать искусственные технологии регулирования природной средой, то регулятивные функции биоты значительно мощнее даже тех возможностей, которые будут в прогнозируемом будущем доступны человечеству. Поэтому названные выше авторы предпочтение отдают «нормализации воздействия на окружающую среду»1, то есть снижению антропогенного воздействия до уровня, определяемого границами устойчивости биосферы, сохранения экосистем, не затронутых хозяйственной деятельностью человека, стабилизации численности населения, рационализации потребления и экологизации всех сфер производства. По их мнению, в недалеком будущем при стихийном развитии экологического кризиса такое отступление станет неизбежным в условиях быстро деградирующей биосферы. Исследователи предлагают следовать трансформационному сценарию - новой парадигме развития цивилизации, основанной на позициях гуманизма, новой системе человеческих ценностей и этики, регулировании и ограничении рынка, координации усилий всех стран мира, продиктованных общепланетарными экологическими интересами2.
Гуманизировать необходимо и само общество. По этому поводу высказываются разные точки зрения. Например, Н.Н.Моисеев, размышляя о мощных социоразумных факторах, воплощенных в коллективном разуме человечества, предлагает концепцию рационального общества. Он отмечает, что в конце XX века человечество подошло к рубежу, когда необходимо объединить усилия, стать единым организмом, осознать общую цель ради сохранения гомеостаза популяции homo sapiens. Стратегия дальнейшего развития человечества должна основываться на биосоциальных законах, которые по-новому регулируют взаимоотношения общества и природы и основываются на экологическом императиве. Такое общество Н.Н.Моисеев называет рационально организованным, обществом эпохи ноосферы, но пока еще не ноосферным1. В отличие от В.И.Вернадского, который рассматривал переход из биосферы в ноосферу и создание новых, лучших условий жизни как закономерный, естественный процесс, основанный на синтезе человеческого разума, науки и природы2, Н.Н.Моисеев видит реализацию процесса ноосферогенеза в снижении антропогенной нагрузки на природу, в усилении рационально-ответственных и гуманно-нравственных поступков человечества, сохранении биосферы3. Рационально организованное общество, по его убеждению, «не будет противоречить логике развития Природы и природе человека»4. По его мнению, становление рационального общества маловероятно, так как человечество неспособно отказаться от идеологии потребления и обеспечить выполнение экологического императива. «Ныне рациональная организация, - подчеркивает ученый, - и в самом деле кажется утопией. Особенно после конгресса в Рио-де-Жанейро и абсолютизации принципа sustainable development, принятого в качестве некоего универсального рецепта. Это представление об универсальности рекомендаций, решающих пусть важные, но частные экономические вопросы, демонстрирует интеллектуальную ущербность и нравственную несостоятельность современного общества»1. Как считает Н.Н.Моисеев, построение рациональной организации современного общества будет осуществляться на основе перестройки структуры собственности (об этом пишет и В.Л.Иноземцев, развивая теорию постэкономического общества ) и структуры общества путем целенаправленного формирования режима коэволюции природы и человека3. Он также подчеркивает необходимость выполнения нравственного императива. Человек должен осознать свою принадлежность ко всему планетарному сообществу, почувствовать ответственность за судьбу планеты и подчинить свои интересы интересам выживания человечества4. Реалии будущего системы «человек-природа» в рациональном обществе у Н.Н.Моисеева не находят отражения.
В свою очередь, Э.С.Демиденко критически относится к взглядам Н.Н.Моисеева и его сторонников, которые связывают процесс ноосферогенеза с сохранением биосферы, снижением антропогенной нагрузки на природу, усилением рационально-справедливых и гуманистических ценностей. Э.С.Демиденко подчеркивает, что Н.Н.Моисеев преувеличивает роль разума человека, а также возможность опоры на коллективную волю людей и Коллективный Разум человечества для сокращения потребностей людей и, таким образом, сохранения биосферы. Свое видение ноосферы он относит к критическому направлению и рассматривает ноосферогенез, исходя из складывающихся тенденций современной жизни. По мнению исследователя, ноосфера является итогом стихийной социализации земной жизни и формирования техносферы, создания искусственных форм жизни. То есть ноосфера представляет собой искусственный мир, новую реальность, гибельную для биосферы5. «Ни о каком разумном строительстве ноосферы речи уже не идет, - справедливо подчеркивает Э.С.Демиденко, - она врывается во все поры планеты Земля как искусственный мир, стремительно заменяющий биосферный»1. Исследователь справедливо отмечает, что характер перехода биосферы в ноосферу невозможно понять без рассмотрения специфики развития техногенного общества. В то же время понимание ноосферы В.И.Вернадским и его многочисленными последователями «является лишь составной частью более общего социоприродного перехода жизни от естественной, биосферной к искусственной жизни, которая получает название ноосферной»2. Таким образом, даже если человечество будет придерживаться рационально-ответственной стратегии природно-социального развития, перейдет от идеологии антропоцентризма к биосфероцентризму, общее направление эволюции системы «общество-природа» будет идти в сторону формирования все большей искусственности жизни. Это — реальное видение общественного прогресса, так называемого ноосферогенеза. Мы можем лишь принять меры по ограничению негативных аспектов техногенной рациональности, гуманизации научно-технического прогресса, но не сможем заставить человечество мыслить как единое целое, а тем более остановить стремительно нарастающие темпы разрушения былой природно-социальной системы и формирования новой, социоприродной.
Если Н.Н.Моисеев, формулируя теорию построения рационального общества, особое внимание уделяет гармонии человека с биосферой, то В.И.Данилов-Данильян и К.С.Лосев предлагают концепцию экологической рациональности. «Экологическая рациональность, - пишут они, - это необходимое условие существования человечества, а потому размещается не в истории, а над ней, в метаистории»3. Для создания экологической цивилизации необходимо, чтобы мировая элита, управляющая обществом, осознала масштабы приближающейся экологической катастрофы. В формировании экологической политики особая роль отводится мировому научному сообществу, которое в настоящий момент еще не до конца осмыслило современную судьбоносность экологического кризиса1. Представленная исследователями концепция экологической рациональности, на наш взгляд, базируется на экологическом императиве. Положения экологического императива, подробно разработанные В.А.Кутыревым и Н.Н.Моисеевым, основываются на согласовании глобально-локальной деятельности человечества с развитием биосферы и ее возможностями. Нарушение экологического императива может обернуться катастрофическими последствиями для человечества2. Продолжая свое исследование, В.И.Данилов-Данильян и К.С.Лосев подчеркивают, что новую мировую политику необходимо строить на новой этической базе. Прежний этический фундамент, просуществовавший в течение последних столетий, оказал разрушающее воздействие на взаимоотношения человека с природой. Человечество должно осознать ответственность перед будущими поколениями и создать подлинно человеческую мораль3. В этих условиях, на наш взгляд, следует разработать концепцию этической рациональности, которая бы стала ценностным ориентиром в борьбе за социобиосферное выживание. Нравственный императив (И.Кант) должен лечь в основу этической рациональности. Как отмечает Н.Н.Моисеев, экологический и нравственный императивы неразрывно связаны. Человеку необходимо осознать не только принадлежность к обществу, но и общепланетарную судьбу с биосферой, ответственность за будущее природы и своих потомков, то есть подчинить свои эгоистические интересы определенной биосоциальной необходимости4.
Комплекс экологической и этической рациональности, по нашему мнению, необходимо дополнить социальной рациональностью. С нашей точки зрения, социальная рациональность — это эффективность социальной деятельности с учетом социоприродных её условий. Содержание социальной рациональности базируется на социальных ценностях (морали, справедливости, равенстве, свободе, демократии и т.д.). По сути, социальные ценности имеют место в обществе, в том числе и техногенном. Только достаточно ли они удовлетворяют интересы всех его членов или только правящей финансовой элиты? Без сомнений, развитие общепланетарного мира осуществляется однобоко, в интересах экономически могущественного меньшинства. Не оставляет сомнений и тот факт, что в общечеловеческих интересах необходимо осваивать и формировать новые, гуманизированные социальные ценности. А.С.Панарин, например, справедливо пишет по поводу веяний современных процессов глобализации: «С идеологической точки зрения наиболее важным является выявление истинного отношения складывающейся идеологии глобализма к ценностям классики модерна — демократии, равенству, прогрессу... Величайшее из завоеваний христианского и просвещенческого гуманизма - принцип единой общечеловеческой судьбы, единого будущего - отвергнуто современными глобалистами, которые, судя по всему, исполнены решимости строить будущее для избранных (для «золотого миллиарда») за спиной обманутого и обездоленного третьемир-ского большинства»1. То есть намеренное разрушение социокультурного проекта Просвещения, отрицание единой исторической перспективы человечества препятствует созданию «единого Большого пространства» и достижению общечеловеческих целей — свободы, равенства, благосостояния, просвещения, вертикальной социальной мобильности .
В свою очередь, степень свободной ориентации человека в социоприрод-ном пространстве напрямую зависят от границ приспособляемости индивида. Олвин Тоффлер, например, подчеркивает, что футурошок, или шок от быстротечности социальных изменений в окружении, подрывает здоровье человека, так как человеческий организм испытывает постоянные эмоциональные и физические перегрузки3. Рассудок губит человека молниеностностью перемен, дезориентирует, делает неспособным справляться с переменами4. «Социальная рациональность, - подчеркивает О.Тоффлер, - предполагает индивидуальную рациональность, что, в свою очередь, зависит не только от определенных биологических задатков, но от постоянства, порядка и регулярности окружения. Она зависит от взаимоотношений между темпом и сложностью изменений и способностью человека принимать решения. Слепо наращивая скорость изменений, уровень новшеств и интенсивность выбора, мы бездумно вмешиваемся в рациональные предпосылки окружающей среды. Приговариваем бесконечные миллионы к футурошоку»1. С нашей точки зрения, выдвигая социальную рациональность как одну из антитез техногенной рациональности, мы должны иметь ввиду только ее положительные проявления, преодолевающие отрицательные тенденции, так как сама по себе узко направленная рациональность таит в себе угрозу социальному и биосферному.
В нашем случае социальная рациональность должна быть направлена на повышение уровня и качества жизни населения, основанное на: 1) повышении обеспеченности людей и степени удовлетворения их природных, материальных и духовных потребностей; 2) росте качественного потребления и реальных доходов; улучшении показателей состояния природного здоровья; 3) повышении уровня и качества образованности, нравственности населения; 4) воспитании разумных, гуманных потребностей и интересов, соизмеримых с безопасностью развития биосферы; 5) создании гуманных основ современной техногенной цивилизации, основанных на приоритетности смысложизненных ценностей свободы, равенства, осознании ценности природы человека (социальной и биосферной, т.к. в современном мире люди значат меньше, чем деньги и власть); 6) преодолении внутри- и межстрановых социальных контрастов и конфликтов, социально-экономической и социально-экологической поляризации мира; 7) поддержании основ и суверенитета национального государства (которые расшатываются в результате глобализации мира), культурных особенностей народа; 8) развитии принципов гуманистического социализма для построения гражданского общества. Только в этом случае можно надеяться на демократизацию и гуманизацию цивилизации и формирование нового значения цивилизационной рациональности, пока еще остающейся техногенной. В настоящее время в западных капиталистических странах разрабатываются новые социальные подходы достижения справедливости в условиях рыночной экономики1, построения социального государства, основной целью которого является забота об уровне и качестве жизни каждого своего гражданина, защита от рыночного произвола и т.д. Проекты «хорошего общества» (Дж.Ролз, Р.Дворкин) возникают в связи с исчерпанием доверия к радикальным либеральным проектам, предполагающим неравенство и несправедливость. Идеи соединения справедливости, свободы и блага положены в основу «хорошего общества» (рыночного социализма) . Таким образом, синтез эффективной рыночной экономики с принципами социальной справедливости и защищенности рассматривается как основа формирования государства всеобщего благоденствия и как противопоставление наивысшей форме эгоистическо-потребителъской рационализации - капитализму. Однако, как считает И.Валлерстайн, поражение коммунистических движений и распад СССР сыграли дестабилизирующую социальную роль, в значительной степени пошатнули веру в возможность когда-нибудь построить справедливое общество3. В то же время многие экономисты Запада с опасением относятся к предоставлению всем равных прав, поскольку это может породить посредственность, пассивность и даже регресс общества. Пытаясь добиться справедливости, мы, наоборот, придем к социальной иррациональности и дезориентации социума4. Вопрос о разумности построения социально рационального общества требует коллективных мер и обсуждения.
Таким образом, комплекс экологической, этической и социальной ра-циональностей представляет собой совокупность мер, направленных на устранение негативных тенденций техногенной рациональности. Противостоящая последней концептуальная гуманная рациональность социоприродного развития1 в будущем может стать эффективным противодействием техногенной рационализации мира. Комплексная концептуальная гуманная рациональность социоприродного развития, соединяющая в себе разумное сочетание целей и ценностей, сможет ограничить разрушающее воздействие совокупности экономических, научных и технико-технологических факторов. Нацеленность на обладание благами и богатством, присваивающий характер производства, хищническая эксплуатация природных и человеческих ресурсов, подавление одних стран другими, возможность возникновения военных конфликтов для ресурсного раздела мира, несправедливый характер общественного устройства, разрушение биосферного человека и биосферы являются негативными последствиями нынешней техногенной рациональности. Преследуя цели бесконечного «прогрессивного» развития на основе удовлетворения безмерных и быстрорастущих потребностей, техногенная рациональность входит в противоречие с социальным и биосферным благополучием человечества. Нарастание экологических кризисов на рубеже XX - XXI веков может обернуться экологической катастрофой для техногенной цивилизации. Таким образом, необходимость разумного пересмотра существующих рациональных критериев развития мира диктуется, прежде всего, просматривающимися уже крупными масштабами техногенного разрушения планеты в XXI веке. Поэтому разработка концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития должна лечь в основу стратегии выживания человечества и сохранения биосферы. В настоящее время человечество находится на этапе формирования более высокого уровня техногенного общества — информацион-но-ноосферной системы. Какой будет эта система и сможет ли человечество выжить и продолжить свое существование, зависит от того, насколько рационально и гуманно подойдет коллективный разум (В.И.Вернадский) человечества к решению этой проблемы.
Целенаправленная политика, основанная на гуманных целях и ценностях, социально-экологически и социально-экономически ориентированная, должна заменить людям прежде всего изжившую себя экономическую рациональность, поддержать стабильность эволюции биосферы и общества. В ближайшие десятилетия необходимо преодолеть разрушительный диктат не только определяющей экономической, но и научной, и технико-технологической рациональности, перейти на безопасное и устойчивое развитие общества, биосферы и человека. От этого в решающей степени зависят как судьбы человечества, так и будущее жизни на нашей планете. Пути преодоления негативных аспектов экономической, научной и технико-технологической рациональности и формирования концептуальной гуманной рациональности могут быть представлены комплексом мер, предлагаемых в диссертации. Первая группа мер, на наш взгляд, должна быть направлена на гуманизацию, или ликвидацию существующего рыночного механизма. Механизм гуманизации, на наш взгляд, направлен на: 1) обеспечение устойчивого развития общества, его экономики, особенно комплексных технологий, с целью решения острейших задач - сохранения биосферы и биосферной жизни; 2) содействие развитию экономики не в целях накопления несметных богатств в немногих семьях, а в целях повышения уровня и качества жизни народа; 3) создание гуманизированного потребления и справедливого распределения материальных благ; 4) установление качественного роста экономики, разумное использование механизмов рынка, преодоление однонаправленности его развития; 5) создание социально-экономических и экологических ограничений рыночного механизма, учет последствий экономического роста в долгосрочной перспективе; 6) создание благоприятных условий эконологической деятельности и повышения комплексной эффективности производства путем внедрения ресурсо-, энерго-, природосберегающих технологий и т.п.; 7) существенное уменьшение масштабов, а в ближайшем будущем - прекращение экологически опасной хозяйственной и иной деятельности. Вторая группа мер направлена на гуманизацию научной и технико-технологической рациональности. Для этого необходимо: 1) придать научным исследованиям не утилитарно-целевой, потребительский, а ценностно-гуманный характер; 2) установить приемлемый и безопасный уровень технизации земной жизни с целью избежания негативного воздействия техносферы на биосферу и человека; 3) предотвратить разрушение естественных, биосферных условий человеческого существования и ограничить замену их искусственно-техносферными, особенно опасными для жизни человека; 4) препятствовать трансформации естественной жизни на биологическом уровне, включая и кле-точно-генетический, непродуманной замене биосферных структур технострук-турами и ограничить применение несовершенных и опасных для здоровья людей биотехнологий; 5) разработать на международном и региональных уровнях программы исследования наступивших экотехнологических трансформаций человека, а на их основе - программы укрепления его здоровья, здорового образа жизни; 6) разрабатывать новые социо- и биосферосовместимые технологии с целью расширения границ гомеостаза и освоения новых экологических ниш человечеством; 7) просчитывать краткосрочные и долгосрочные последствия научной и технико-технологической деятельности; 8) проводить комплексную социальную оценку изобретаемой техники и технологий, то есть рассматривать, наряду с техническими и экономическими их аспектами, социальные, этические, экологические и др.; 9) проводить ценностно-целевой, философско-этический анализ научной деятельности, вносить гуманные коррективы в науку для благоприятной биосферосоциальной будущности человечества; 10) восстановить разумное сочетание научной и технико-технологической подсистемы со всеми другими подсистемами человеческой жизни, придать последней биосо-циогуманную направленность, что требует ответственного контроля со стороны человечества, активного противодействия экономизации научной и технико-технологической рациональности. Третья группа мер связана с образовательно-просветительскими программами формирования социально-экологического мировоззрения и предусматривает: 1) просвещение людей в области социально и экологически допустимых масштабов человеческой деятельности, безопасной нагрузки на биосферу и бесплатный доступ к такой информации; 2) повышение роли библиотек и образовательных учреждений различного уровня в воспитании экологически грамотных граждан, осознающих ценность естественной биоприроды человека и биосферы; 3) разработку и поддержание не только стратегии охраны природы (непродуманного вмешательства в природные процессы), но и стратегии коэволюции с ней (соразвития при преобладании принципа биосфероцентризма, т.е. «интересов» природы) без нарушения процессов саморегуляции биосферы, и наконец, эффективного использования того запаса времени, который есть у человечества для предотвращения возможной глобальной антропо-экологической катастрофы. Весь этот комплекс мер, противодействующих разрушающим тенденциям нынешней техногенной рациональности, должен лечь в основу гуманно ориентированного развития человечества и биосферы. Таким образом, техногенная рациональность представляет собой взаимосвязанный комплекс экономической, технико-технологической и научной рациональностей, возникающий на рубеже XIX-XX веков в ходе индустриальной трансформации западноевропейского капиталистического общества (а впоследствии и советского социалистического) и цивилизации в целом. Техногенная рациональность преследует цели бесконечного усовершенствования средств и условий человеческой жизнедеятельности. Относительно снижающиеся положительные и абсолютно нарастающие отрицательные последствия прогресса техногенной рациональности ставят человечество перед проблемой разрешения противоречий рационального преобразования социального и природного миров. В будущем концептуальная гуманная рациональность соци-оприродного развития, сочетающая в себе социально-ценностную, экологическую и этическую рациональности, сможет ограничить разрушающее воздействие техногенной рациональности. Это потребует от государств, ООН и международных организаций консолидации общемировых усилий. В то же время общество будет развиваться по пути творения искусственного, техно-сферного мира, существование социобиосферной системы будет поддерживаться искусственно-техническими средствами. При всей очевидной искусственности будущего земного мира наша задача — сохранить и поддерживать эволюцию биосферы для наших потомков.
171 заключение В отечественной социально-философской и обществоведческой литературе не уделялось достаточно внимания проблематике индустриального, постиндустриального, а следовательно, и техногенного общества. Этот пробел стал более-менее устраняться в конце XX - начале XXI веков, хотя многие вопросы развития современного общества, то есть техногенного, исследованы недостаточно. Поэтому не случайно в философской и научной литературе придается самый разный смысл понятиям «техногенный», «техногенное общество (цивилизация)», «техногенный мир». Понятие «техногенный» идентифицируется у многих исследователей с понятиями «технический», «технологический», «технико-технологический», «техносферный», что существенно обедняет социальное и природное в техногенных явлениях. Понятие «техногенное общество» тоже односторонне приравнивается многими к понятию индустриального общества, хотя для него присущи не только социотехнические, но и социоэкономические, социоприродные и др. взаимосвязи и взаимодействия. Понятие «техногенное общество» значительно шире понятия «индустриальное общество» - и не только потому, что мы включаем в это понятие индустриальные и постиндустриальные общественные системы. Как было показано, в основе развития обеих общественных систем находятся научно-технические производительные силы, увеличивающиеся в объеме и усиливающиеся качественно техносферные условия жизнедеятельности в самом широком смысле этого слова, а также интеграция научно-технических достижений с общественными и социоприродными процессами. Совокупность же техногенных обществ образует техногенное сообщество, а вместе с техногенно трансформированной биосферой в перспективе - и техногенный земной мир. Серьезным упущением исследователей было рассмотрение техногенных процессов и развития техногенного общества в отрыве «техно» от вектора современной социоприродной эволюции. Социум, природа и техносфера не могут не рассматриваться в едином комплексе техногенного общества. Наше диссертационное исследование устраняет недосказанность в вышеуказанных трактовках, разрабатывает, насколько нам это удалось, строгую концепцию техногенного общества. Более двухсот лет, прошедшие с начала промышленной революции в Западной Европе, стали началом серьезных трансформаций в экономике, технике и технологиях, науке, социуме, биосфере. Грандиозный общественный переход от земледельческого общества к индустриальному и далее к постиндустриальному сопровождается сменой аграрного способа производства общественной жизни промышленным, а затем - и научно-технологическим. Эпоха преобразований (модернизаций), начавшаяся во второй половине XVIII века, коренным образом меняет социальный и биосферный облик человеческой цивилизации, превращая ее в техногенно-детерминированную, надприродно-искусственную. И это техногенное общество не только одерживает победу над стихийными силами природы и естественным отбором, но и с помощью наукотехники трансформирует человека и биосферную природу, что в итоге оборачивается экологическими и антропогенными кризисами. Индустриальное и сверхиндустриальное научно-техническое развитие носит ярко выраженный эгоистический характер: в погоне за материальными богатствами и комфортными условиями жизни люди уничтожают естественный биосферный мир и творят искусственный, техногенный, который в конце концов подрывает основы биосферной жизни, биосферной телесности человека. Общество, если оно не сойдет с нынешней траектории развития, будет и в дальнейшем эволюционировать на основе научно-технологического способа производства и останется, по своей сути, техногенным. Анализ сущности и содержательных характеристик техногенного общества заставил нас ввести и обосновать понятие техногенной рациональности - совокупности взаимосвязанных, взаимообуславливающих и взаимоуси-ливающих друг друга экономической, научной и технико-технологической ра-циональностей, комплексное воздействие которых на социоприродное развитие приводит к противоречивым последствиям. Эпоха мануфактурного производства, первоначального накопления капитала, формирования новых, научно-технических производительных сил в их капиталистической форме, эпоха зарождения рыночной экономики и науки в XVII-XVIII веков в итоге привела к достаточно развитому техногенному обществу. Переход общества на новую, цивилизационную (техногенную) и постбиосферную ступень развития осуществляется на основе техногенной модернизации и включает три её основных этапа: прединдустриальный, индустриальный и постиндустриальный. Именно техногенная рациональность стала той движущей силой значительных революционных изменений, непрерывного цивилизационно-социального прогресса, направленных на восхождение общества от естественности к искусственности бытия. С одной стороны, техногенная рациональность индустриальных (капиталистических и социалистических) и постиндустриальных (пока капиталистических) обществ направлена на улучшение социоприродных условий жизнедеятельности, с другой стороны, она разрушающе действует на суверенитет государств и демократические права индивидов, поляризует страны мира по степени социально-экономического, технико-технологического и научного развития, негативно сказывается на построении глобального справедливого общества, оказывает влияние на человека, его физическую и духовную природу, разрушающе воздействует на экологию планеты, ведет к развязыванию военных конфликтов за доступ к природным ресурсам и контроль за ними, основывается на стремлении западной, особенно американской, цивилизации к глобальному управлению планетой и приспособлении ее для своих нужд. Относительно снижающиеся положительные и абсолютно нарастающие отрицательные последствия прогресса техногенной рациональности для биосферной эволюции жизни ставят человечество перед проблемой незамедлительного разрешения противоречий рационального преобразования социального и природного миров в интересах человечества и стабилизации биосферы. Доминирующую роль в техногенной рационализации мира играет рыночная экономическая рациональность, которая, преследуя цели бесконечного обогащения, направляет научную и технико-технологическую рациональности для достижения наибольшего экономического эффекта от рационализации и тем самым создает огромное количество социально-экономических, социально-экологических, экономико-экологических, технико-экономических проблем. Особое внимание в диссертации уделяется противоречиям между ценностными и целевыми, гуманными и антигуманными, созидательными и разрушительными последствиями воздействия научной и технико-технологической рациональности на развитие техногенного общества. С одной стороны, наука, техника и технологии как достижения культуры создаются с целью улучшения социоприродных условий существования человечества, а с другой стороны, они формируют новую, урбантехногенную культуру и соответствующие культурные ценности, разрушающе действуют на человека и природу. С каждым витком науки, техники и технологии человек все больше и больше возвышается над природой, отдаляется от нее, строит новую, всемерно социализированную научно-технологическую реальность жизни. Уничтожая биосферное живое, homo sapiens расшатывает естественные первоосновы собственного бытия, превращаясь из биосферного в «культурного» человека. Создание этой новой, искусственной жизни, а вместе с ней и новой культуры, захватывает социум и одновременно порождает всевозрастающие проблемы социобиологической будущности человека и природы. В ходе научной рационализации, которая пока технико-технологически укрепляет техногенное общество, рушится и былая природно-социальная целостность, и гуманистические, ценностные основания культуры. В настоящее время грань между «техно» и «био», искусственными техно-системами и естественными биосферными системами с ускорением научно-технического прогресса настолько истончается, что в будущем, вероятно, исчезнет, сменившись полным доминированием искусственного (внебиологиче-ского и биологического) технического, когда биосфера и биосферные организмы, в т.ч. и человек, будут искусственно поддерживаться и создаваться по расчету научной и технико-технологической рациональности. В кажущейся види мости целевых гуманистических, созидательных, ценностных оснований научной и технико-технологической рациональности скрываются, по сути, античеловеческие, деструктивные ориентиры деятельности и жизни. Выход из нынешнего социоприродного кризиса нам видится не в ослаблении науки и техники в глобальной системе человеческой жизни, а в придании им гуманной направленности, что требует ответственного контроля со стороны общества. В диссертации также разрабатываются основные направления преодоления негативных последствий техногенной рациональности. Комплекс мер по их преодолению направлен на консолидацию общемировых усилий по гуманизации или ликвидации рыночного механизма, гуманизации научной и технико-технологической рациональности и предусматривает образовательно-просветительские программы информирования людей об экологически допустимых масштабах их деятельности, безопасной нагрузке на биосферу. Нами вводится понятие концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития. Концептуальная гуманная рациональность социоприродного развития представляет собой комплекс экологической, этической и социальной рациональностей, направленных на устранение негативных тенденций техногенной рациональности. Концептуальная гуманная рациональность социоприродного развития, соединяющая в себе разумное сочетание целей и ценностей, сможет ограничить разрушающее воздействие совокупности экономических, научных и технико-технологических факторов техногенного общества. Разработка концептуальной гуманной рациональности социоприродного развития должна лечь в основу стратегии выживания человечества. Перед человечеством стоит ответственная задача - сохранить и поддержать биосферу и природные качества человека для наших потомков при всей очевидной искусственности будущего техногенного развития. 176 БИБЛИОГРАФИЯ 1. Агаджанян Н.А., Чижов А.Я. Болезни цивилизации // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. - С.92-96. 2. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники / Пер. с англ. И. Борисовой Научный редактор В. А. Лекторский. - М.: МФФ, 1998. - 344 с. 3. Агроэкология / Под ред. В.А.Черникова, А.И.Чекереса и др. — М.: «Колос», 2000. - 536 с. 4. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Учебник. Изд. 3-е, перераб. и доп. -М.: ООО «ТК Велби», 2002. - 608 с. 5. Алисов Н.В., Хорев Б.С. Экономическая и социальна география мира (общий обзор). - М.: Гардарики, 2001. - 704 с. 6. Антипов А.И. Продолжение истории (предисловие редактора) // Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. - М., 1999. - C.XI-XV. 7. Араб-Оглы Э.А. Обозримое будущее. Социальные последствия НТР: год 2000. - М.: Изд-во «Мысль», 1986. - 205 с. 8. Афанасьев СЛ. Будущее общество. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2000. -568 с. 9. Бауман 3. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. - М.: Логос, 2002. - 390 с.
10. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. - М.: Изд-во «Весь мир», 2004. - 188 с. 11. Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А.Григорьева и В.Седельника; Общая редакция и послесл. А.Филиппова. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. — 304 с. 12. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Пер. с англ. - М.: Academia, 1999. - 956 с. 13. Бердяев Н.А. Человек и машина // Вопросы философии. - 1989. - №2. — С.147-162. 14. Богомолов О.Т., Некипелов А.Д. Глава 2. Экономическая глобализация и кризис мирового хозяйственного порядка // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003. - С.99-145. 15. Борлоуг Н.Э. «Зеленая революция»: вчера, сегодня, завтра // Экология и жизнь. - 2001. - №4. - С.16-23. 16. Буровский A.M. Идиллический палеолит? // Общественные науки и современность.- 1998. -№1.-С.163-174. 17. Буровский A.M. Человек из биосферы. Постнеклассическое знание versus классическая экология // Общественные науки и современность. - 1999. -№3.-С.139-149. 18. Вайцзеккер Э., Ловинс Э.Б., Ловинс Л.Х. Фактор «четыре». В два раза больше богатства из половины ресурсов // Новая постиндустриальная волна на Западе. - М., 1999. - С.600-629. 19. Вайцзеккер Э., Ловинс Э.Б., Ловинс Л.Х. ФАКТОР ЧЕТЫРЕ. Затрат - половина, отдача - двойная. Новый доклад Римскому клубу. Перевод А. П. За-варницына и В. Д. Новикова под ред. академика Г. А. Месяца. М.: Academia, 2000. - 400 с. 20. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / Пер. с англ. под ред. В.Л.Иноземцева. - М.: Логос, 2004. - 368 с. 21. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. /Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н.Давыдова; Предисл. П.П.Гайденко. - М.: Прогресс, 1990.— 808с. 22. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера / Предисловие Р.К.Баландина. — М.: Айрис-пресс, 2004. - 576 с. 23. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление // Биосфера и ноосфера. - С.242-469. 24. Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере // Биосфера и ноосфера. — С.470-482. 25. Всемирная энциклопедия: Философия XX век / Главн. науч. ред. и сост. А.А.Грицанов. - М.: ACT, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2002. -976 с. 26. Вригт Г.Х. Философия техники Николая Бердяева // Вопросы философии. -1995.-№4.-С.69-78. 27. Вронский В.А. Экология: Словарь-справочник. Изд.2-е, Ростов н/Д.: Феникс, 2002. - 576 с. 28. Гальперин М.В. Экологические основы природопользования: Учебник. — М.: ФОРУМ: ИНФРА-М, 2004. - 256 с. 29. Гельвановский М.И. «Круглый стол» журнала «Вопросы философии», посвященный обсуждению книги Н.Н.Моисеева «Быть или не быть... человечеству?» // Вопросы философии. - 2000. - №9. - С.3-28. - С. 18-20. 30. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь / Пер. с англ. - М.: Изд-во «Весь мир», 2004. - 120 с. ЗЬГирусов Э.В. Основы социальной экологии: Учеб. пособие. — М.: Изд-во РУДН, 1998.-172 с. 32. Глазьев СЮ. Благосостояние и справедливость: как победить бедность в богатой стране / С.Глазьев. - М.: «Б.С.Г. - ПРЕСС», 2003. - 192 с. 33. Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков; Центр научных и прикладных программ «ДИАЛОГ». - М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. - 1328 с. 34. Голубев B.C. Антропогенные механизмы поддержания устойчивости и прогноз социоприродного развития // Общественные науки и современность. — 1997.-№4.-С. 168-174. 35. Гор А. Земля на чаше весов. В поисках новой общей цели // Новая постиндустриальная волна на Западе. - М., 1999. - С.559-571. 36. Горелов А.А. Экология: Учебное пособие. - М.: Центр, 2002. - 240 с. 37. Горохов В.Г. Научно-технический прогресс // Глобалистика: Энциклопедия. -М., 2003.-С.662-668. 38. Горохов В.Г. Предисловие редактора // Митчем К. Что такое философия техники? / Пер. с англ. под ред. В.Г. Горохова. — М.: Аспект Пресс, 1995. -149 с-С.5-7. 39. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития / С предисл. и послеслов. М.С.Горбачева. -М.: Альпина Паблишер, 2003. - 592 с. 40. Грант Дж. Философия, культура, технология: перспективы на будущее // Новая технократическая волна на Западе- М., 1986. - С. 153-162. 41. Грицанов А.А., Галкин Д.В., Карпенко И.Д. Виртуальная реальность // Всемирная энциклопедия: Философия XX век / Главн. науч. ред. и сост. А.А.Грицанов. - М.: ACT, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2002. -976 с-С.141-143. 42. Гусейнов Р. История мировой экономики: Запад - Восток- Россия: Учеб. пособие. - Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2004. - 552 с. 43. Давыдова Л.В. Мужество знать. А.А.Зиновьев о глобальном сверхобществе и посткоммунистической России. Специальный курс. - М.: Московский психолого-социальный институт, 2002. - 112 с. 44. Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Глава 5. Глобальный экологический вызов: теоретический анализ и возможные сценарии // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития - М., 2003. - С.251-288. 45. Данилов-Данильян В.И. К вопросу о коэволюции природы и общества // Экология и жизнь. - 1998. - №2. - С. 18-23. 46. Девятова СВ., Купцов В.И. Глава III. «Большая наука» // Философия и методология науки: Учеб. пособие для студентов вузов / Под ред. В.И.Купцова.-М.: Аспект Пресс, 1996.-551 с-С.57-65. 47. Девятова СВ., Купцов В.И. Глава IV. Общество и научно-технический прогресс // Философия и методология науки: Учеб. пособие для студентов вузов / Под ред. В.И.Купцова. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 551 с. — С.66-77. 48. Демиденко Э.С. Великий переход и социокультурное будущее человечества: идеал и реальность // Возвращение Питирима Сорокина. - М.: Московский общественный научный фонд, 2000. - С.481-487. 49. Демиденко Э.С. Великий социально-культурный переход человечества // Ноосферное восхождение земной жизни. - М., 2003. — С7-24. 50. Демиденко Э.С. Конец биосферы и биосферной жизни на Земле? // Вестник Московск. университета. Серия 7. Философия. - 2002. - №6. - С.29-43. 51. Демиденко Э.С. Ноосферное восхождение земной жизни: Монографический сборник статей по социально-экологической тематике. - М.: «МАОР», 2003. -247 с. 52. Демиденко Э.С. Ноосферные изменения. Экософия и новая культурная парадигма // Историческая поступь культуры: земледельческая, урбанистическая, ноосферная / Сб. науч. тр. БГПИ. - Брянск: изд-во БГГГИ, 1994. - 192 с. -С.85-110. 53. Демиденко Э.С. Общество: техногенный и социоприродный аспекты развития // Ноосферное восхождение земной жизни. - М., 2003. - С. 25-51. 54. Демиденко Э.С. О ноосферном подходе к формированию современной экологической концепции // Проблемы современного антропосоциального познания: Сборник статей. Выпуск 1. - Брянск: Изд-во БГУ, 2003. - 135 с. -С.30-42. 55. Демиденко Э.С. Основные направления в концепции ноосферы // Проблемы современного антропосоциального познания. Сборник статей. Выпуск 2. -Брянск: Изд-во БГУ, 2004. -91 с- С. 12-22. 56. Демиденко Э.С. От постиндустриализма - к ноосфере: социоприродный вектор развития // Вестник Брянского госуниверситета. - 2004. - №2. -С.115-120. 57. Демиденко Э.С. Урбанизация: концепция и политика городского развития. Монография. - М.-Брянск: Очаг, 1992. - 332 с. 58. Демиденко Э.С. Перспективы образования в меняющемся мире // Социологические исследования. - 2005. - №2. - С.80-87. 59. Демиденко Э.С. Современное общество и социальное развитие // Социальная экономика: теоретические и практические проблемы развития. Монография. - М.: Экономическая литература, 2004. - С.5-16. 60. Демиденко Э.С. Техногенная цивилизация: трансформация общества, природы и человека // Человек техногенной цивилизации на рубеже двух тысячелетий. — Калининград: КГТУ, Калининградское отделение Международной академии информатизации, 2000. - 412 с. - С.23-42. 61. Демиденко Э.С. Техногенное общество // Глобалистика: Энциклопедия. — М., 2003.-С.1000-1001. 62. Демиденко Э.С. Философское осмысление здоровья человека в техногенном мире // Философия здоровья. - М.: Институт философии РАН, 2001. - С.175-195. 63. Демиденко Э.С. Экотехнологический апокалипсис, или «конец света» природного человека (Доклад XIX Всемирному философском конгрессу). — Брянск: Изд-во «Очаг», 1993. - 50 с. 64. Денисов В.В., Денисова И.А. Экология: 100 экзаменационных ответов. Экспресс-справочник для студентов вузов. - М.: ИКЦ «МарТ», Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2003. - 288 с. 65. Дергачёва (Бунина) Е.А. Актуальные экономико-экологические проблемы // Экономика, экология и общество России в 21-м столетии. Труды 6-й Международной научно-практической конференции. 4.2. — СПб.: Нестор, 2004. — 412С.-С.274-275. 66. Дергачёва (Бунина) Е.А., Демиденко Э.С. Взаимосвязь экономического развития и социально-экологического состояния земного шара // Проблемы современного антропосоциального познания. Выпуск 1. - Брянск, 2003. - С.52-64. 67. Дергачёва Е.А. К вопросу о занятости в техногенном обществе // Прогрессивные технологии, конструкции и системы в приборо- и машиностроении: Материалы Всероссийской научно-технической конференции 7-9 декабря 2004 г., т.2. — М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2004. — 84 с. - С.66-69. 68. Дергачёва Е.А. К вопросу о необратимости разрушения биосферы // Экологическая культура и информация в интересах устойчивого развития [Текст]: Матер. Междунар. форума: в 2 т. Т.2/ Брянская областная научная универсальная библиотека им. Ф.И.Тютчева. - Брянск: Изд-во ГУП «Клинцовская городская типография», 2004. - С.332-338. 69. Дергачёва Е.А. Научная рациональность в развитии техногенного общества // Проблемы современного антропосоциального познания. Выпуск 3. — Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2005. - С.51-59. 70. Дергачёва (Бунина) Е.А. Общественный переход от традиционных к техногенным цивилизациям // Молодежь. Образование. Экономика. Сборник научных статей участников конференции. Часть 5. - Ярославль: Изд-во «Рем-дер», 2004.-304 с. - С.46-51. 71. Дергачёва (Бунина) Е.А. О диктате технической рациональности в общественном развитии // Новые идеи в философии. Вып. 13: Философия в современной России: Межвуз. сб. науч. трудов (по мат. Общерос. науч. конф. Пермь, 14-16 апреля 2004 г.): В 2 т. / Перм. Ун-т. - Пермь, 2004. - Т.2. -363 с. - С.226-235. 72. Дергачёва Е.А. О диктате экономической рациональности в общественном развитии // Вестник МПСИ (Брянский филиал). - 2004. - №1. - С.49-52. 73. Дергачёва (Бунина) Е.А. О разрушительном диктате экономической рациональности в общественном развитии // Проблемы современного антропосо-циального познания. Выпуск 2. - Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2004. - С.66-76. 74. Дергачёва Е.А., Дергачёв К.В. Противоречивое проявление технико-технологической рациональности в развитии техногенного общества // Проблемы современного антропосоциального познания. Выпуск 3. - Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2005. - С.60-67. 75. Дергачёва (Бунина) Е.А. Свобода и ответственность человека в условиях индустриально-экономического развития общества // Проблемы современного антропосоциального познания. Выпуск 1. - Брянск: Изд-во Брянского госуниверситета, 2003. - С. 107-117. 76. Дергачёва (Бунина) Е.А. Социально-экологические аспекты развития информационного общества // Наука и образование - 2003: Материалы Всероссийской научно-технической конференции (Мурманск, 2-16 апреля 2003 г.). - Мурманск: МГТУ, 2003. - 4.2. - 201 с. - С.44-45. 77. Дергачёва (Бунина) Е.А. Техногенное общество и его проблематика // Вестник Брянского государственного технического университета. — Брянск: Изд-во БГТУ, 2004. - №2. - С.169-174. 78. Дергачёва Е.А. Техногенное общество и необходимость изменений в образовании // Актуальные проблемы развития современного образования: Материалы межрегиональной научно-практической конференции, г. Брянск, 7 октября 2004 г., 4.1. - Брянск: БИПКРО, 2004. -92 с. - С.42-45. 79. Дергачёва (Бунина) Е.А. Философские аспекты свободы личности в современном обществе // Сборник научных трудов. Выпуск 4. - М.: Академия права и управления, 2003. - 158 с. - С.96-102. 80. Дилигенский Г.Г. Глава 7. Человек перед лицом глобальных проблем // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003. -С.329-359. 81. Доклад о мировом развитии 2000/2001 года. Наступление на бедность. — М.: Изд-во «Весь мир», Всемирный банк, 2001. - 376 с. 82. Дротянко Л.Г. Социокультурная детерминация фундаментальных и прикладных наук // Вопросы философии. - 2000. - №1. — С.91-101. 83. Захаров А.К. Еще раз о теории формаций // Общественные науки и современность. - 1992. - №2. - С.46-55. 84. Зубаков В.А. Прошлое и будущее человечества глазами эколога // Общественные науки и современность. - 1997. - №3. - С. 114-128. 85. Ильин М.В. Глава 4. Политическая глобализация: институциональные изменения // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. — М., 2003.-С. 193-248. 86. Иноземцев В.Л. Введение // На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. — М., 2003. - C.IX-XLVI. 87. Иноземцев В.Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества: Научное издание. — М.: "Academia", 1998. — 576 стр. 88. Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества: постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире. — М.: «Academia»-«HayKa», 1998. - 640 с. 89. Иноземцев В.Л. К теории постэкономической общественной формации: Научное издание. - М.: Таурус, Век, 1995. - 336 с. 90. Иноземцев В.Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия / В.Л. Иноземцев. — М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. — 776 с. 91. Иноземцев В.Л. Пределы «догоняющего» развития / В.Л.Иноземцев. - М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2000. - 295 с. 92. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация: Научное издание. - М.: «Acade-mia» - «Наука», 1999. - 724 с. 93. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособие для студентов вузов. - М.: Логос, 2000. - 304 с. 94. Иноземцев В.Л. Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. - 2000. - №1. - С.3-32. - С.3-8. 95. Иоселиани А.Д. Техносфера // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. -С.1008-1010. 96. Историческая поступь культуры: земледельческая, урбанистическая, ноо-сферная / Сб.науч.тр. - БГПИ. - Брянск: Изд-во БГПИ. - 1994. - 192 с. 97. История экономики: Учебник / Под общ. ред. проф. О.Д.Кузнецовой и проф. И.Н.Шапкина. - М.: ИНФРА-М, 2000. - 384 с. 98. Казютинский В.В. Ценностные ориентации современного космизма и прогнозы будущего техногенной цивилизации // Философия, наука, цивилизация / Под ред. В. В. Казютинского. - М: Эдиториал УРСС, 1999. - 368 с— С.337-348. 99. Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный // Новая технократическая волна на Западе. — М., 1986. — С. 169-205.
100. Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе. - М., 1999. - С.494-505. 101. Климов Ю.М. Политическая экология - новое научное направление // Общественные науки и современность. - 1992. - №6. — С. 169-179. 102. Ковалев A.M. Еще раз о формационном и цивилизационном подходах // Общественные науки и современность. - 1996. - №1. - С.97-104. 103. Ковалев A.M. Законы истории и облик современного мира: идеи, размышления, гипотезы. — М.: Изд-во «ЧеРо», 2003. — 401 с. 104. Ковалев A.M. Изменяющийся и самоорганизующийся мир: идеи, размышления, гипотезы. Т.2. (Философия природы и общества). - М.: Изд-во МГУ, 1999.-435 с. 105. Коллонтай В.М. Глава 3. Западные концепции экономической глобализации // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003.-С. 147-192. 106. Компаниченко В.Н. Преддверие новой эпохи в развитии человечества (Взгляд геохимика) // Общественные науки и современность. — 1996. - №5. -С.152-160. 107. Конотопов М.В., Сметанин СИ. История экономики: Учебник для вузов. -М.: Академический Проект, 2000. - 2-е изд. - 367 с. 108. Котляков В.М. Глобальные изменения климата: антропогенное влияние или естественные вариации? // Экология и жизнь. - 2001. - №1. - С44-47. 109. Кочергин А.Н. Проблема отчуждения в современном обществе // Философское познание общества: проблемы, поиски, решения: Тезисы докладов межвузовской научно-практической конференции / Под ред. В.Г.Горбачева. - Брянск: Изд-во БГУ, 2002. - 95 с. - С40-43. ПО. Коэн Р. Социальные последствия современного технического прогресса // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С210-224. 111. Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. - 1993. - №7. - С40-56. 112. Кувалдин В.Б. Глава 1. Глобальность: новое измерение человеческого бытия // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. — М., 2003. -СЗ1-98. 113. Кудрин Б.И. Техногенез // Глобалистика: Энциклопедия. — М., 2003. -С997-999. 114. Кузнецов М.М. Киберкультура // Глобалистика: Эциклопедия. — М., 2003. -С.434-435. 115. Кутырев В.А. Духовность, экономизм и «после»: драма взаимодействия // Вопросы философии. - 2001. - №8. - С56-65. 116. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. - Н. Новгород: изд-во «Нижний Новгород», 1994. — 199 с. 117. Лазарев В.Т. Аграрная политика и трансформация российского села в XX столетии. - Самара: АНО «Издательство СНЦ РАН», 2001. - 368 с. 118. Ленк X. Проблемы ответственности в этике экономики и технологии // Вопросы философии. - 1998. -№11.- С.30-42. 119. Ленк X. Техника // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. - С.986-990. 120. Лесков Л.В. Наука как самоорганизующаяся система // Общественные науки и современность. - 2003. - №4. - С.147-158. 121. Лесков Л.В. Нелинейная вселенная: новый дом для человечества / Л.В.Лесков. -М.: ЗАО «Изд-во «Экономика», 2003.-446 с. 122. Лесков Л.В. Постижение непредсказуемого: бифуркационное пространство XXI века // Общественные науки и современность. - 2001. - №6. — С. 167-175. 123. Лесков Л.В. Регулируемое развитие России: принципы хрупкости хорошего // Общественные науки и современность. - 1996. - №5. - С.142-151. 124. Мазур И.И., Чумаков А.Н. Техногенная катастрофа // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. -С.999-1000. 125. Майнберг Г.К. Единый разум и многообразие рациональностей // Вопросы философии. - 1997. - №9. - С.57-65. 126. Мамчур Е.А. Наука и культура (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. - 1998. - №10. - С.3-38. - С.26-29. 127. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 13. 128. Маркс К. Капитал. Т.1 //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. 129. Мартин Дж. Телематическое общество. Вызов ближайшего будущего // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С.371-391. 130. Марфенин Н.Н. Глобальный рост потребления // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. - С.264-265. 131.Маслов Н.А. Техногенная цивилизация в системе преемственных форм философской рефлексии. Дис. д-ра филос. наук. - Саранск: Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева, 1999. - 378 с. 132. Мельянцев В.А. Информационная революция - феномен «новой экономики» // Мировая экономика и международные отношения. - 2001. - №2. — С.3-10. 133.Мидоуз Ден., Мидоуз Дон., Ранд ере И. За пределами допустимого: глобальная катастрофа или стабильное будущее? // Новая постиндустриальная волна на Западе. - М., 1999. - С.575-595. 134. Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А.Микешина. - М.: Прогресс-Традиция : МПСИ : Флинта, 2005.-464 с. 135. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. - М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 624 с. 136. Микешина Л.А. Фундаментальный поворот в понимании структуры научного знания // Философия, наука, цивилизация. — М., 1999. — С. 120-131. 137. Мир и Россия: материалы для размышлений и дискуссий. Учеб. пособие под ред. В. С. Автономова и Т. П. Субботиной. - СПб.: Экономическая школа, 1999. - 146 с. 138. Митчем К. Что такое философия техники? / Пер. с англ. под ред. В.Г. Горохова. - М.: Аспект Пресс, 1995. - 149 с. - М., 1995. 139. Моисеев Н.Н. Еще раз о коэволюции природы и общества // Экология и жизнь. - 1998. - №2. - С.24-28. 140. Моисеев Н.Н. Размышления о рациональном обществе // Экология и жизнь. - 2001. - №1. - С.7-12. 141. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. - М.: изд-во МГВП КОКС, 1995.-376 с. 142. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 224 с. 143. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. - М.: «Устойчивый мир», 2001.-200 с. 144. Мэмфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С.225-239. 145. Назаретян А.П. Векторы исторической эволюции // Общественные науки и современность. - 1999. - №2. - С. 112-126. 146. Назаретян А.П. В зеркале двух веков. Предварительные оценки и сценарии. Статья 2 // Общественные науки и современность. - 2001. - №1. -С.115-124. 147. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории: Синергетика, психология и футурология. - М.: ПЕРСЭ, 2001. - 239 с. 148. На пороге XXI века. Доклад о мировом развитии 1999/2000 года. - М.: Изд-во «Весь мир», Всемирный банк, 2000. - 288 с. 149. Неровня Т.Н. История экономики в вопросах и ответах. Серия «Учебники и учебные пособия». - Ростов н/Д: «Феникс», 1999. - 416 с. 150. Никаноров A.M., Хоружая Т.А. Глобальная экология: Учебное пособие. -М.: ЗАО «Книга сервис», 2003. - 288 с. 151. Никифоров А.Л. Рациональность и свобода // Рациональность как предмет философского исследования. - М., 1995. - С.143-155. 152. Николайкин Н.И. Экология: Учеб. для вузов / Н.И.Николайкин, Н.Е.Николайкина, ОП.Мелехова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Дрофа, 2003.-624 с. 153. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л.Иноземцева. -М.: Academia, 1999. - 640 с. 154. Новая технократическая волна на Западе / Составление и вступительная статья П.С.Гуревича. - М.: «Прогресс», 1986. - 453 с. 155. Общая экология: Учебник для вузов / Автор-составитель А.С.Степановких. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. - 510 с. 156. Олейников Ю.В., Оносов А.А. Ноосферный проект социоприродной эволюции. - М.: ИФ РАН, 1999. - 210 с. 157. Ортега-и-Гассет X. Размышления о технике // Вопросы философии. - С.32-68. 158. Панарин А.С. Искушение глобализмом. - М.: «Эксмо», 2003. - 416 с. 159. Панарин А.С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии. - 2003. - №6. - С. 16-36. 160. Перцик Е.Н. Среда человека: предвидимое будущее. - М.: Мысль, 1990. -365 с. 161. Пивоваров Ю.Л. Основы геоурбанистики: Урбанизация и городские системы: Учеб. пособие для студ. Вузов. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999.-232 с. 162. Пильцер П. Безграничное богатство. Теория и практика «Экономической алхимии» // Новая постиндустриальная волна на Западе. — М., 1999. — С. 403-428. 163. Пирс Ф. Перенаселение. Не рано ли бить в колокола... // Экология и жизнь. - 2002. - №5. - С.9-10. 164. Попкова Н.В. К проблеме ноосферизации биосферы // Проблемы современного антропосоциального познания. Вып. 2. — Брянск, 2003. - С.22-33. 165. Попкова Н.В. Система социально-исторических подходов в познании общественного развития // Проблемы современного антропосоциального познания. Вып. 1. - Брянск, 2003. - С. 14-29. 166. Попкова Н.В. Техногенное развитие и техносферизация планеты: Монография. - М.: ИФ РАН, 2004. - 260 с. 167. Попкова Н.В. Техносферные начала в общественном развитии: анализ современных философских идей: Монограф. - Брянск: БГТУ, 2002. - 179 с. 168. Протасов В.Ф. Экология, здоровье и охрана окружающей среды в России: Учебное и справочное пособие. - 3-е изд. - М.: Финансы и статитстика, 2001.-672 с. 169. Прыкин Б.В. Доктрина самосохранения цивилизации. — М.: Academia, 2003.-512 с. 170. Пуляев В.Т. Глобализация в мире и гуманитарное развитие России // Социально-гуманитарные знания. - 2002. - №2. - С.3-20. 171. Ракитов А.И. Наука и устойчивое развитие общества // Общественные науки и современность. - 1997. - №4. - С.5-11. 172. Ракитов А.И. Рациональность // Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. - 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001. - 719 с. — С.485. 173. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. - М.: Политиздат, 1991.-287 с. 174. Рациональность как предмет философского исследования. - М.: ИФРАН, 1995.-225 с. 175. Рациональный // Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА-М, 2003. - 576 с. - С.386. 176. Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечества: коцептуальная экология. - М.: Изд. центр «Россия молодая», 1992. - 365 с. 177. Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-справочник. М.: Мысль, 1990. -637 с. 178. Реймерс Н.Ф. Охрана природы и окружающей человека среды: Слов.-справ. - М.: Просвещение, 1992. - 320 с. 179. Розанов СИ. Общая экология: Учебник для технических направлений и специальностей. - СПб.: Изд-во «Лань», 2001. - 288 с. 180. Розин В.М. Философия техники и культурно-исторические реконструкции развития техники // Вопросы философии. - 1996. - №3. - С. 19-28. 181. Ромашевская Н.М. Глава 6. Глобализация и мировое население: социоде-мографические и этнодемографические сдвиги // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003. - С289-327. 182. Россия в окружающем мире: 1998 (аналитический ежегодник). Отв. Ред. Н.Н.Марфенин / Под общей редакцией: Н.Н.Моисеева, С.А.Степанова. -М.: Изд-во МНЭПУ, 1998. - 316 с. 183. Румянцева Т.Г. Рационализм // Всемирная энциклопедия: Философия / Главн. науч. ред. и сост. А.А.Грицанов. - М.: ACT, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. - 1312 с. -С.852-853. 184. Самарская Е.А. Постиндустриализм как критическая позиция // Общественные науки и современность. - 1998. - №2. - С.119-128. 185. Самсонов А.Л. Информационные лики человека и биосферы // Экология и жизнь. - 2002. - №5. - С.5-8. 186. Светлов С.В. Технобионты // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. -С.996-997. 187. Сколимовски X. Философия техники как философия человека // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С.240-249. 188. Сойфер В.Н. Международный проект «Геном человека» // Экология и жизнь. - 1999. - №4. - С.44-48. 189. Степанищев А.Ф. Проблема соотношения гражданского общества и государства // Философское познание общества: проблемы, поиски, решения. — Брянск, 2002. - С.78-80. 190. Степанов Г. Средний класс в Америке стал жить ниже среднего // Известия. - 2003. - 17 декабря. - С.4. 191. Степин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники: Учеб. пособие. / В.С.Степин, В.Г.Горохов, М.А.Розов. - М.: Контракт-Альфа, 1995.-384 с. 192. Степин B.C. Философия глобальных проблем. Вторые Фроловские чтения // Человек. - 2003. - №4. - С.72-80. - С.72-73. 193. Степин B.C. Наука // Всемирная энциклопедия: Философия XX век. - С. 497-499. 194. Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. - 1989. - №10. - С.3-18. 195. Степин B.C. Научное познание как социокультурный феномен // Философия науки и техники: Учеб. пособие. / В.С.Степин, В.Г.Горохов, М.А.Розов.-М., 1995.-С.14-40. 196. Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. - 2003. - №8. - С.5-17. 197. Степин B.C. Теоретическое знание. - М.: «Прогресс-Традиция», 2000. -744 с. 198. Степин B.C. Цивилизационный выбор и сценарии мирового развития // Экология и жизнь. - 1998. - №2. - С.4-8. 199. Степин B.C., Толстых В.И. Демократия и судьбы цивилизации // Вопросы философии. - 1996. - №10. - С.3-18. 200. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С.371-391. 201. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. -М.: Устойчивый мир, 2001.-232 с. 202. Толстых В.И. Глава 8. Глобальные вызовы и поиски ответа: социокультурный аспект // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003. - С.361-444. 203. Толстых В.И. Феномен глобализации // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003.-С.186-188. 204. Толстых В.И. Цивилизация и модернизация в контексте глобализации // Философия, наука, цивилизация. - М., 1999. - С.270-283. 205. Тоффлер А. Футурошок. - СПб.: Лань, 1997. - 464 с. 206. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного общества // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986. - С.410-427. 207. Туроу Л. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний // Новая постиндустриальная волна на Западе. - М., 1999.-С. 188-222. 208. Тютюнова Ф.И. Биотехносфера // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. -С.82-83. 209. Тютюнова Ф.И. Техногенез // Глобалистика: Энциклопедия. — М., 2003. — С.997. 210. Тютюнова Ф.И. Техногенез индустриальный // Глобалистика: Энциклопедия.-М., 2003.-С.999. 211. Тютюнова Ф.И. Техногенез постиндустриальный // Глобалистика: Энциклопедия. - М., 2003. - С.999. 212. Урсул А.Д. Путь в ноосферу : (Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации) / Рос. акад. упр. и др. - М.: Луч, 1993. - 274с. 213. Федотова В.Г. Когда нет протестантской этики // Вопросы философии. — 2001.-№Ю.-С.27-44. 214. Федотова В.Г. Неклассическая модернизация и альтернативы модерниза-ционной теории // Вопросы философии. - 2002. - №12. - С.3-21. 215. Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. - 2000. - №4. - С.3-27. 216. Философия и методология науки: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. В.И.Купцова. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 551 с. 217. Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА-М, 2003. -576с. 218. Фромм Э. Революция надежды. Навстречу гуманизированной технологии / Пер. Панфиловой Т.В. // Он же. Психоанализ и этика. - М., 1993. — 415 с. -С.218-356. 219. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции / Ф.Фукуяма; Пер. с англ. М.Б.Левина. - М.: Издательство АСТ»: ОАО «Люкс, 2004. - 349 с. 220. Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. -М., 1986.-С.45-66. 221. Хэнди Ч. Алчущий дух. За гранью капитализма: поиск цели в современном мире // Новая постиндустриальная волна на Западе. — М., 1999. — С.166-184. 222. Цвылев Р.И. Постиндустриальное развитие. Уроки для России. - М.: Наука, 1996.-206 с. 223. Цвылев Р.И. Метаморфозы индустриальной экономики: проблема экономических измерений // Мировая экономика и международные отношения. -2001.-№2.-С.11-19. 224. Черникова И.В. Современная наука и научное познание в зеркале философской рефлексии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. - 2004. - №6. - С.94-103. 225. Шеер Г. Знак беды XXI века // Экология и жизнь. - 2002. - №5. - С.24-28. 226. Шестакова Е.Е. Некоторые способы достижения справедливости в условиях рыночной экономики // Вестник РАН. - 1993. - Том 63. - №8. - С.754-760. 227. Шустов А.Ф., Шустова Г.А. Техника как социокультурный феномен // Проблемы современного антропосоциального познания. - Брянск, 2003. -С.65-73. 228. Шустов А.Ф. Социальная оценка и социальная ответственность развития техники // Проблемы современного антропосоциального познания. -Брянск, 2003.-С.74-82. 229. Эллюль Ж. Другая революция // Новая технократическая волна на Западе. -М., 1986.-С.147-152. 230. Эльянов А.Я. Глобализация и догоняющее развитие // Мировая экономика и международные отношения. - 2004. - №1.- С.3-16. 231.Юревич А.В., Цапенко И.П. Функциональный кризис науки // Вопросы философии. - 1998. - №1. - С. 17-29. 232. Юревич А.В. Наука и рынок // Общественные науки и современность. — 1999.-№1.-С.29-38. 233. Яковец Ю.В. У истоков новой цивилизации. -М.: «Дело», 1993. - 138 с. 234. Яковец Ю.В. Об устойчивом развитии и экологических циклах // Экология и жизнь. - 1999. - №4. - С.11-15. 235. Яншин А.Л. Потепление климата и другие глобальные экологические проблемы на пороге XXI века // Экология и жизнь. - 2001. - №1. - С.42-43. 236. Яншина Ф.Т. Эволюция взглядов В.И.Вернадского на биосферу и развитие учения о ноосфере. - М.: Наука, 1996. - 222 с. 237. Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая волна на Запа-де.-М., 1986.-С.119-146. 238. Яних П. Человек и автомат: размышления о заменимости человека техническим // Вопросы философии. - 1996. - №3. - С.29-34. 239. Bauman Z. In Search of Politics. Cambridge: Polity press, 1999. - 212 p. 240. Bauman Z. Liquid Modernity. Cambridge: Polity press; Oxford; Maiden: Blackwell, 2000.-228 p. 241. Bauman Z. Work, Consumerism and The New Poor. Buckingham; Philadelphia: Open University Press, 1998. - 106 p. 242. Brzezinsky Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. N.Y.: Basic Books, 2004. - 256 p. 243. Castells M. The Power of Identity: The Information Age - Economy, Society and Culture. Oxford: Blackwell Publishers 1997. - 461 p. 244. Castells M. The Rise of the Network Society. Maiden (Ma.) - Oxford: Blackwell Publishers, 2000. - 594 p. 245. Drucker P.F. Management Challenges for the 21st Century. N.Y.: Harper-Business, 2001.-224 p. 246. Drucker P.F. Post-Capitalist Society. N.Y.: Harper-Collins Publish., 1993. - 232 p. 247. Etzioni A. The New Golden Rule: Community and Morality in a Democratic Society. N.Y.: Basic Books, 1998. - 336 p. 248. Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L.-N.Y.: Free Press, 1993. -448 p. 249. Fukuyama F. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y.: Free Press, 1996.-480 p. 250. Galbraith J.K. The Good Society. The Humane Agenda. Boston-N.Y.: Mariner Books, 1997.-152 p. 251.Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford: Stanford Univ. Press, 1991.- 192 p. 252. Gore A. Earth in the Balance: Ecology and the Human Spirit. L.: Plume Books, 1993.-407 p. 253. Handy Ch. The Hungry Spirit. N.Y.: Broadway, 1999. - 288 p. 254. Hopkins Т.К., Wallerstein I.M. The Age of Transition: Trajectory of the World System, 1945-2025. L.: Zed Books, 1996. - 256 p. 255. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. London [etc.]: Touchstone books, 1998. — 367 p. 256. Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton (N.J.): Princeton Univ. Press, 1990. - 504 p. 257. Meadows D.H., Meadows D.L., Randers J. Beyond the Limits: Confronting Global Collapse, Envisioning a Sustainable Future. London: Chelsea Green Publishing Company, 1993. - 320 p. 258. Reich R.B. The Work of Nations. Preparing Ourselves for 21st-century Capitalism. N.Y.: Vintage Books, 1992. - 352 p. 259. Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution or a History of the Future. Tokyo - N.Y.: Kodansha America Ltd., 1992. - 379 p. 260. Soros G. The Crisis of Global Capitalism. N.Y.: Public Affairs, 1998. - 245 p. 261. Toffler A. The adaptive Corporation. N.Y.: Aldershot, Gover, 1999. - 265 p. 262. Toffler A. The Third Wave. N.Y.: Bantam, 1984. - 560 p. 263. Wallerstein I. Historical capitalism. L.: Verso Cop., 1983. - 110 p. |
Спонсоры сайта: Институт глобалистики
и коммуникаций,
НИИ Европейского развития
|
|
Авторское право на тексты принадлежит их авторам, все тексты предоставлены только для ознакомления. |